Ирина Мартова - Однажды, когда-нибудь…

Пашка взрослел и становился красивым, высоким, совсем взрослым. Поступив в Воронежский университет на физмат, он так очаровал своими талантами всех факультетских девчонок, что они ходили за ним гурьбой. А он, увлеченный учебой, новыми друзьями, спортом, казалось, их и не замечал. Однако жизнь берет свое…

Однажды зайдя в старый корпус, где давно и прочно обосновался филологический факультет, Павел был просто сражен таким средоточением в одном месте красоты, грации и элегантности. Как известно, у нас на филфаках учатся преимущественно одни девушки, недаром повсеместно этот факультет называют факультетом невест. Даже забыв поначалу, зачем он сюда зашел, Пашка, словно зачарованный, стоял посреди широкой центральной лестницы, вертя по сторонам головой и замирая от восторга. Девушки, спускаясь по лестнице, обходили его, удивленно поглядывая на растерянного красивого молодого человека. Некоторые из них, случайно наткнувшись на него, громко выражали свое неудовольствие, другие, старательно обходя, с интересом разглядывали, третьи – хитро подмаргивали и озорно хохотали. Пашка, раскрасневшись, наконец, пришел в себя и, резко обернувшись, буквально налетел на девчушку, стоявшую у колонны в обнимку с огромной книгой. Та, не ожидавшая этого, покачнулась, но, к счастью, удержалась на ногах, зато книга, выпавшая из рук, покатилась по лестнице вниз, жалобно шелестя пожелтевшими от времени страницами. Девушка, всплеснув руками, кинулась за книгой вниз, стараясь подхватить ее как можно скорее, Павел же, судорожно вздохнув, так и остался стоять на верхней ступеньке, с ужасом наблюдая, как книга катится все дальше и дальше, теряя страницы и громко хлопая по ступеням твердой кожаной обложкой. Ему казалось, что этот кошмар, превративший его в посмешище, никогда не закончится. Но, как говорится, всему есть начало, и всему есть конец…

Девчушка, наконец подхватившая книгу у самого основания лестничного пролета, медленно выпрямилась и, свирепо глядя на него снизу вверх, грозно двинулась прямо на Павла. Тот, вовремя сообразивший, что находится не на своей территории, сразу поднял руки, показывая тем самым, что виноват и готов к наказанию. Но на девушку эта его шутка никакого действия не произвела. Поднявшись по ступенькам, она, зло взглянув на молодого человека, громко сказала:

– Эй, ты… Чего встал на дороге?! Что ты улыбаешься как болван?! Тебя что, извиняться не учили? Пошел вон отсюда!

Пашка, совершенно оторопев от такого напора, лишь пожал плечами и, пытаясь обратить все случившееся в шутку, робко и примирительно улыбнулся:

– Да ты что? Я ж не специально. Ну чего ты кипишь? С каждым бывает… Извини.

Но девушка явно не хотела принимать извинения, и, сверкнув глазами, лишь прошептала:

– Фу! Шут гороховый!

Повернувшись, она быстро шагнула вперед и вскоре скрылась за поворотом коридора, убегающего в глубь старого университетского корпуса.

Вот так бывает…

Вроде бы и не сделал ничего ужасного, а на душе так противно и гадко, что выть хочется! Поникнув головой, молодой человек постоял еще какое-то время, собираясь с мыслями. Так и не придумав ничего такого, что могло бы в корне изменить сложившуюся ситуацию, расстроенный Павел вышел на улицу.

Город жил своей будничной жизнью.

Кто-то спешил на работу, кто-то на свидание, кто-то на вокзал… Кто-то смеялся, кто-то плакал… И никому во всем мире не было в ту секунду дела до молодого человека, стоящего у центрального входа в корпус филологического факультета.

Отчего-то Пашке стало очень грустно и муторно, на душе скребли кошки. Он хмуро оглянулся вокруг. Через дорогу шумел своими знаменитыми музыкальными фонтанами большой сквер, совсем рядом жила привычными заботами главная городская площадь во главе с монументальным зданием воронежского обкома, того самого, в котором много лет заседал его отец.

Жизнь шла своим чередом.

И ничего: ни Пашкины огорчения, ни чьи-то беды и проблемы – ничего не могло остановить ее бег. Вздохнув и расправив плечи, Павел медленно двинулся в сторону главного корпуса, туда, где обитал его родной физфак.

Ту неожиданную встречу с сердитой незнакомкой Пашка потом вспоминал часто. Даже ходил к тому корпусу университета, где когда-то случайно столкнулся с девушкой, но войти внутрь здания отчего-то так и не решился. И вовсе не потому, что чего-то или кого-то боялся, а просто стыдился своего бестолкового поведения в тот памятный день, своей нерасторопности, что ли… Ругал себя последними словами за несообразительность:

– Вот так тебе и надо, тупица!

Но правду, наверное, говорят, что от судьбы не уйдешь…

Пашкин друг, однокурсник и просто замечательный парень Семен, устраивал небольшой сабантуйчик по поводу своего дня рождения. Желающих попасть на это празднество оказалось великое множество, ведь все знали, что Семка – необыкновенный хохмач, прирожденный юморист и вообще душа-парень. Так рассказывать анекдоты, как это делал Семка, мог далеко не каждый, а так хохотать, как хохотал он, не мог никто в целом мире. Семен смеялся звонко, громко и так заразительно, что постепенно и все окружающие, даже если они до этого находились не в лучшем расположении духа, начинали сначала улыбаться, а потом и смеяться, вытирая текущие от смеха слезы! При всем при этом у Семки было еще огромное множество всяческих достоинств. Например, он прекрасно готовил, согласитесь – довольно редкое качество для нынешних мужчин… Или замечательно гладил рубашки (что, кстати, умеют делать далеко не все женщины, не говоря уж о мужчинах). Но самым главным Сем-киным плюсом считалось то, что он умел так дружить, как могут не многие. Преданный, верный, честный – всего и не перечислишь, но именно эти качества и сдружили так Пашку и Семена, что они и дня не могли провести друг без друга. Вот уж дружба так дружба! И не в том дело, что она мужская или женская, а в том, что между ними, как и положено, установилось такое редкостное взаимопонимание, такое безграничное доверие, что и добавить нечего – настоящие друзья, как ни пафосно это звучит.

Итак, приближался очередной день рождения.

На грядущий день планов было громадье, желающих посетить это мероприятие оказалось великое множество, поэтому друзья долго раздумывали, как и где разместить всех возможных гостей. Павел предложил договориться с комендантом общежития и накрыть стол в красном уголке. Но Семен, чуть подумав, сразу отклонил это предложение:

– Да ну… Слишком официально и пафосно.

Пашка хитро прищурился:

– А почему нет? А? Зато все твои воздыхательницы поместятся…

– Что? – нахмурился Семка.

– А что? Каждая вторая девчонка факультета мечтает о тебе, – невинно взмахнул ресницами Павел.