Лилия Шевченко - Имена. Часть первая

Дама гордо доудалялась почти до самой выходной двери, но была зажата в тесном проходе, вовремя опомнившимся ученым. С табуретом наперевес, забыв про адскую боль, академик бесстрашно бросился в бой с чудовищем за свой гонорар. Но мадам оказалась крепким орешком.

Пыхтенье, визг и баритон, звон медяков, стук дверью, потом усталые шлепки, старыми шлёпанцами на кухню. Эрос победил. Он получил свои монеты. А если б нет, то тогда бы он считал себя сильно и жестоко изнасилованным.

Эрос зашел в туалет, вышел обратно, так и не вспомнив, зачем заходил. Пошел на кухню, разминая руки и скрюченную на бок шею, высыпал на стол монетки, добытые в смертельной схватке с левиафаном. Посмотрел на них свысока, потом опять зачем-то сгреб и зажал в кулаке, и остановился перед столом в глубоких раздумьях о судьбах своей Родины.

После изнурительной борьбы за свои кровные, вспотевший профессор, хотел было проследовать в ванную, чтобы смыть с себя следы отчаянной борьбы за презренный металл. Но пришла его домработница, обвешенная с ног до головы сумками. Эрос принялся помогать женщине, избавиться от груза и заодно пожалился на происшедшее с ним недоразумение:

– Марьюшка, вы бы только видели, с каким драконом мне сейчас пришлось сражаться! Чуть руку мне эта гадость не сломала, а потом чуть не задушила.

– А, Евка – то, чего? Где оно? Опять, поди, гуляет?

– Ева Аркадьевна, почивать изволили.

– Всё никак не напочивается, бездельница. А энта, чего котора дракон? Ужель новую, змею в дом притащили?

– Ни в коем разе. Сугубо, рабочий консультационный момент.

Эрос ходил вокруг домработницы, потирая ушибленные места на теле, вертя и крутя головой в разные стороны, пытаясь путем разминок, придать своему телу и своей фигуре прежнюю конфигурацию.

Удавалось плохо. Болело всё.

– Я с ней вначале насмерть бился за цену. Пришлось, конечно, немного уступить, а потом я уже сражался, как лев, бился за каждую копейку до последней копейки.

Эрос с победным видом протянул Звездине кучку мелочи в своей ладошке и с видом победителя ссыпал всё в её лапищу.

– Нет, ну сколь раз, дурню, говорила, чтобы деньги брать наперед. Но, вы, же умного из себя выкаблучюете и грамотного человека, а сам дурак дураком.

– Но, позвольте, я, же победил! Вырвал, так сказать из лап дракона свои деньги!

– А если бы она ваши лапы из вас вырвала вместе с деньгами, а? Вот, сколь былО говорено слов для вашей лысой башки?!

– Кое – где…

– Что, кое – где?

– Кое – где лысой!

– Это, смотря, откеда наблюдать, а так-то уже почти везде. И не спорьте со мной тута, я лучшее вас про вас всё знаю! Вы, молнией деньги из рук должны выхватывать, ежлик заранее, не хочется вам деликатничать, чтоб вам их наперед давали.

– Да, я не то чтобы, я не всегда, просто так получается, я просто забываю.

– А, вот не надо, энтого, забывает он. При первом явлении денег из кошелька, сразуть хватайте их мертвой хваткой, потом силенок не будет, их из рук выкручувать. Сфатил и стой спокойно, али меня на помощь ори во всю глотку.

– Я всё понял.

– Вы, какося модным-то стали, так кто к вам ходит?! Одна шваль и ходит. Одни дешевки ходют и ходют, прохода нет от энтих финансовых магнатов. Никада при их денег нет, а услугу подавай. Цыгане ихины папы.

– Правда ваша, на этот раз и спорить не буду.

– А чрез чё спорить-то? Вот, чрез чё все богачи, энти дешевки, при деньгах? Да, потому что они во как, деньги в своих ручищах держат, спробувай, возьми у них чё! Они тебе, ежлик руку из корня не выкрутют, то по плечо откусят! Они у людей деньги из любой глотки достанут! По плечо руку к вам в пасть засунут, и из желудка достанут. А вы у них монету из рук вырвать схотели, да как она вас насмерть не загрызла, я просто поражаюсь?! А, это у вас, что висит на шее?

Звездина ткнула пальцем на грудь профессору.

Эрос опустил глаза и увидел, висящую на его груди маленькую дамскую сумочку.

– А-а-а! Это, когда мы боролись с ней, она меня душила какой-то цепью. А я и не заметил в борьбе, что сумка её у меня на шее болтаться осталась.

– Видать, вы точно, громкое имя им поставили, раз она вас пожалела. Видать от большой радости. Дайте, я гляну чего там? Паспорт? Нет? Удостоверение. Так и чё? На имя – Лобзиковой – Шкуродеровой. Начальник по Главной Соцзащите. Мамочка, рОдная, да как же вы в живых жить остались?! Да, вас, сам Бог спас, больше никто не совладал бы с этой гипопотамой, я это чудовище крепко знаю.

– Откуда?

– Я пособию у них двадцать два разА пыталась получить.

– И что?

– Да, куды ж нам с нашим свиным рылом, да в соцзащиту за пособией?! С чертовой дюжины раз докУменты с меня кое- как взяли. Месяц их по костям разбирали, я энто али не я? Али из-за границы кто прибыл с моими докУментами. А потом, значица и говорят, что дайте, новы, энти прочесть невозможно. Так видать шоркали их, мяли, да на зуб пробовали, что все докУменты до дырок стерлись.

– И что?

– Дак ничего, я за новыми ходить, а там мужик этой начальницы в начальниках заседает и докУменты строгает по триста пятьдесят рублей за штуку. Те, значица тама их трут, буквы сО свету стирают, а энтот новы со стираемыми буквами выдает. А отец ихин, главный Лобзик Шкуродер, в конторе засел по выдаче стираемых номеров для машин.

– И что?

– А, ничего! Он, значица, патент у одного просчелыги прикупил, чтобы автомобильны номера выделывать. Какося получил и прикрутил, их видать былО, а как завелся и поехал, чтобы сразуть начинали исчезать с глаз долой. А за углом на подворотне ихинский сват с жезелом стоит и ловит за деньги. Вота ихин папаша энтот рацинавализатор и есть. А его жена, да снохи, да зятья, да дочки и рОдные сыночки, по всем теплым местам рассажены. Башня Вавилон, однако, здоровенна уже отросла из энтих сукинов сынов и защитна Китайска стена вокруг кормушек для сватьёв, да ихиных братьёв. А мы, дураки, им всем должны и обязаны быть должными.

– Так, вы пособие получили?

– Ага, два разА дали, а потом еще три разА догнали и еще наподдавали, чтобы еле ноги унесла.

– Так, дали или нет?

– С меня еще денег взяли!

– За что?

– За всё, чтобы больше не ходила.

– Я серьезно спрашиваю.

– Я честно и говорю, денег кучу взяли. За восстановку, за справки, за сериксы, за доверенность у нотариса, на автобус кучу денег ушло. А времени сколь ухлопала, чуть не полжизни, а нервов?!

Профессор сочувствующе вздохнул:

– Да, умеют они там работать, чтобы никому ничего не дать.

– А то! Цельно государство на энто дело настроено. Ездиют по стране и свистят, какие они золоты и законны законы напишут, если их выберут. И всё для населеня, и всё для народу. И как бы энтими законами жить помочь?! Только им лет шестьдесят еще надо в законодоме посидеть. Как будто им до этого кто мешал?! Законопиздцы страшные!