Евгений Волохин - Иллюминатор

– Доброй! Так, минуту, – девушка взяла карту и быстро застучала по клавишам невидимой клавиатуры где-то внизу стола. – Всё в порядке! Как у нас, понравилось?

– Да, хорошее у вас место. Наверное, если в следующий раз приеду в город, остановлюсь у вас.

– Отлично! Хорошей вам дороги, удачи! – она улыбнулась и тут же потеряла к нему интерес.

Останавливаться в этом отеле, Роджер Мечников, конечно же, не собирался. Меньше всего в своей и без того беспокойной жизни, он хотел ограничивать себя в впечатлениях. Доходило, порой, до глупостей в совершенных мелочах. Он старался никогда не ходить одной и той же дорогой в кафе или офис. Есть возможность проехаться до отеля или квартиры на автобусе – пожалуйста. Если завтра на трамвае, идеально. Если остаться ночевать в офисе – ещё лучше. Каждый день он пытался найти что-то новое в своём времени и в своём графике. Получалось не всегда. Но когда мог, делал. Поэтому останавливаться второй раз в одном и том же отеле, как бы он не был хорош, Роджер не станет. Но вежливость и манеры есть вежливость и манеры.

Подойдя ближе к выходу, он почувствовал в левом плече ноющую боль, остаток от вчерашнего растяжения. Как он растянул плечо, Роджер даже не знал. Даже не представлял. Но факт есть фактом. Теперь же плечо напоминало о себе периодической болью. Стараясь унять и физическую и моральную неприязнь от такого момента, Мечников начал повторять как мантру: «Хорошо, что у меня вообще есть плечо». Помогало не очень. Буддистские начинания были прерваны вибрирующим телефоном. Звука не было, отключён. Кто-то звонил.

– Да? – резко ответил Роджер взяв трубку.

– Здрасьте. Это такси, я на месте.

– Понял, выхожу.

Роджер подошёл к крутящимся входным дверям, подождал несколько секунд, пока инфракрасный датчик увидит, что кто-то стоит возле него и пора запускать двигатель, который начнёт крутить стеклянные двери. Иногда лень заставляет людей двигать прогресс. А потом прогресс двигает людей. Или двери.

Сделав пару шагов по ступенькам и поёжившись от ледяного порыва ветра, Роджер ещё глубже зарылся носом в намотанный вокруг шеи шарф и тут же увидел нужную машину. Жёлтая Шкода уже ждала его, а скучающий водитель, казалось, не смотрел вообще никуда. Подойдя к машине, он услышал, как водитель вышел из неё и указав на багажник, открыл его. Пассажир закинул в него свой чемодан и на секунду остановился, думая, на какое место ему сесть. Хочет от пообщаться с неизвестным человеком? Значит нужно вперёд. Хочет молча смотреть на ночной город за окном? Значит – назад. Когда ты садишься вперёд, ты, как-будто, подаёшь водителю негласный сигнал, что готов общаться и вообще доверяешь ему. Об этом Роджер как-то услышал от кого-то в баре и пользовался своеобразным советом уже который год. В этот раз он сел спереди, смотреть на этот город категорически не хотелось.

Усевшись и пристегнувшись, Роджер посмотрел, как то же самое проделал водитель, как он нажал на какие-то кнопки в телефоне и сделав музыку чуть громче, поехал на точку назначения.

– В аэропорт, значит? На отдых? – начал водитель. Ехать до аэропорта было минут пятьдесят-шестьдесят, поэтому спешить с разговором не стоило. Но раз начал, так начал, подумал Роджер.

– Если бы. Командировка. Очередная, – ответил пассажир, вдохнув побольше воздуха в лёгкие.

– Часто путешествуете? Завидую. Я вот, когда в армии служил, ещё в советское время, тоже успел неплохо мир посмотреть.

– Не через наводку ядерных ракет, надеюсь?

– Ха-ха, нет, конечно. Сначала просто рядовым был, как и все. Сам я из Грязовца, это под Вологдой. Богом забытое место, но это и к лучшему. Кругом лес, тьма беспросветная. Но зимой очень хорошо, красиво. Да и летом неплохо.

– Какое название, прекрасное. Говорящее?

– Да! Грязи там и правда дохрена. Но как и везде, в общем. Легенда есть, конечно, почему так назвали. Мол, Екатерина Великая проезжала мимо, да туфлю потеряла в грязи. Так и назвали. Чушь, разумеется.

Роджер повернул голову направо и посмотрел в чистое, что удивительно, окно машины. Там медленно, но уверенно, проносились дома старых районов Тверской округи. Крайне дорогое жильё по сегодняшним меркам. За двухкомнатную квартиру со средним ремонтом здесь запросят не меньше двадцати миллионов, а за однушку – от одиннадцати, минимум. При этом, ремонт делать в любом случае придётся, иначе зачем тратить столько денег, чтобы жить там, где не ты расставил светильники и цвет стен «не тот»? Рынок недвижимости Роджер, конечно, специально не изучал, не было надобности. Так, просто, смотрел, когда нечего было делать. На кой чёрт вообще нужна квартира? Квартира в столице? Излишество, которое стоит покупать, только если твой доход минимум несколько десятков миллионов рублей в год. Иначе зачем? Проще снимать. Выйдет дешевле. И в городе ничто держать не будет. Даже золотая будка всегда остаётся просто будкой.

Машина постепенно то снижала скорость, то ускорялась. Был вечер буднего дня, поэтому на дорогах иногда встречались пробки и заторы. Объехать их было сложно, почти невозможно. Оставалось просто принять дорожную ситуацию как есть и наслаждаться. Чем – непонятно.

– Так вот, я из маленького такого города, – продолжил водитель, не забывая поглядывать и на дорогу, и на навигатор, упорно показывающий то зелёные, то жёлтые, то красные прямые и ломанные линии, которым надлежало следовать, – Ну как города. То ли посёлок, то ли деревня. Не важно, в общем. Я до восемнадцати лет только этот город и видел, ну очень редко ещё в Вологду заглядывал, когда по врачам мотался или когда с такими же деревенскими парнями драться ходили, ну, сам понимаешь, стенка на стенку, район на район, улица на улицу. Ха, ну и дураками же мы были… Ну да ладно. Короче, ничего я особого не видел к совершеннолетию. А как в армию попал, началось. Сначала срочную служить меня отправили в Иркутск, в какую-то забытую полу-развалившуюся мотострелковую часть вдали от города. Морозы жуткие были, ты не представляешь сколько человек просто так на посту насмерть замерзали в ночь или конечностей лишались. Командованию ведь плевать всегда было, они бухали да воровали, в основном. Это хоть и Союз был, но знаешь ли, на Дальнем Востоке на строй государственный плевать, там всегда свои порядки были, есть и будут.

– И что, после всех смертей и болезней верхушке ничего не было? Никого не осудили?

– Да ты что! Мне кажется, у командования вообще спор был, кто больше солдат положит. И по слухам, мы даже не в лидерах были.

– Жуть.

– Она, ага. Ну вот после Иркутска меня повысили, и я часть сменил. Тогда же ещё три года служили, возможностей для роста просто поле было, если не дурак. Время к Афганистану подходило. Туда меня и направили. Там вообще наоборот всё было – жара, всякие пауки и змеи мерзкие везде, в поле по нужде не сходишь просто так, тебя либо за задницу скорпион сцапает, либо талиб из кустов очередью одарит. В общем, такое же тяжёлое время. Там я полтора года почти прослужил, много чего повидал. Но потом меня шальной пулей цепануло, и в тыл перевели. Подлечился, домой съездил ненадолго, мать с отцом повидал и дальше по миру поехал, званием повыше был. Рос, в общем. В восемьдесят третьем был уже в Германии, или как там она была, ФРГ вроде?