Евгений Волохин - Иллюминатор

– Благодарю, быстро и без проблем доехали. Вы хороший человек и собеседник, – сказал таксист.

– Взаимно, спасибо. Удачи вам.

Телефон издал короткий звонкий писк, говорящий что оплата за поездку списалась.

– Кстати, как вас зовут? – спросил водитель.

– Роджер, – ответил пассажир.

– Хм, так вы не из России?

– Из неё. Просто родители с фантазией.

– Понятно. А меня Сергей зовут, – они пожали друг другу руки.

– Может, ещё встретимся, – сказал Роджер и вышел из машины, захлопнув за собой дверь.

– Это вряд ли, господин Мечников, – услышал он в ответ и резко обернулся. Машины уже не было.

«Пора больше спать», – подумал Роджер и через несколько секунд забыв про этот момент, вошёл в тёплое помещение аэропорта.

На входе, как и всегда, была очередь на досмотр. Первый из многочисленных. В этот раз Роджеру даже повезло, впереди было всего пять человек. Трое с обычными рюкзаками, один с небольшим чемоданом, а последний, стоящий прямо перед Мечниковым, вёз перед собой огромную тележку с пятью или шестью объёмными сумками. «Придётся молча стоять и смотреть, как этот парень будет закидывать свои баулы один за одним на грязную и стёртую ленту», – подумал Роджер. До вылета оставалось почти три часа, поэтому спешить было некуда. Но терять время из-за растяпства других он не любил. А назвать то, что происходило на входе во все российские аэропорты иначе, как-то не получалось. Из четырёх подъездов для входа в здание работал всегда только один, и это никогда не зависело от потока людей и вылетающих рейсов. Но даже в этом единственном подъезде из пяти проверяющих рамок и лент работала одна, максимум две, где сидели скучающие дамы преклонного возраста, лениво глядящие в рентген-экран на проезжающие мимо них вещи. Форма у них всегда была мятая, лица уставшие, а о желании работать здесь и не слышали. В такой обстановке один вылетающий самолёт ночью – ладно. Тридцать за час – ну что же, раньше нужно было приезжать в аэровокзал, скажут вам дамы на ваши возмущения. Очередь Роджера подошла и он быстро выложил из карманов кардхолдер с банковскими картами и парочкой наличных купюр, телефон, наушники, и положил их на столик стоящий правее рамок, бросил на чёрную ленту чемодан с рюкзаком и перешагнул красную линию, формально отделяющую улицу от здания аэропорта.

Рамка пронзительно запищала. Никто, кроме самого Мечникова, на это не обратил внимание. Поняв, что претензий к нему не имеют, он разложил вещи обратно по карманам, снял чемодан с ленты, выдернул длинную ручку, за которую нужно везти чемодан, и пошёл к огромному табло с расписанием всех вылетающих рейсов.

Его рейса пока не было, слишком рано. Вылет был в два сорок пять, а на табло обычно показываются только вылеты в ближайшие два часа. Благодаря нехитрым расчётам Роджер понял, что к табло есть смысл приходить только через полчаса и посмотрел по сторонам. Вокруг носились люди, бегали сотрудники аэропорта и лениво ходили охранники в лице девятнадцатилетних призывников. Кто-то вёз перед собой и за собой тяжёлые тележки с кучей вещей, кто-то же был совсем налегке и тащил в путешествие только рюкзак за плечами да маленький чемодан. Кто-то улетал, кто-то только прибыл в этот город. Их вряд ли что-то объединяло, да и не могло объединять.

Есть не хотелось, читать не хотелось, глупо бродить по аэропорту и рассматривать всё вокруг так же не было никакого желания. Но можно было выпить. Чай или кофе. Пройдя по длинным блестящим коридорам, поднявшись на один этаж вверх и выбрав наконец кафе наугад, он зашёл внутрь. Здесь почти никого не было и отстояв пару минут в быстрой очереди, Роджер приблизился к кассе. «Начну сначала с чая, а потом посмотрим», – подумал он и попросил кассиршу пробить только чай. Она налила из пожелтевшего от накипи крана стакан кипятка и поставила его перед Роджером. Немой вопрос покупателя она не поняла и ему пришлось заговорить первому:

– А чай-то где?

– Вон, сзади, на стойке, – ответила она недовольно.

Действительно, за его спиной был небольшой контейнер на стойке, где были вилки, ложки, салфетки, соль и несколько сортов пакетированного чая. Отдав за этот гастрономический экстаз сотню рублей, Роджер отодвинул тяжёлый деревянный стул с высокой спинкой и уселся за такой же тяжёлый деревянный стол. Открыв упаковку чая, он закинул пакетик в кипяток и сразу выложил туда три ложки сахара. Обычно он пил чай без него, но когда нужно было побольше энергии, пил с сахаром.

Через минуту он опять огляделся по сторонам. Вокруг так же никого не было.

Через пять минут он опять огляделся по сторонам. Вокруг так же никого не было.

Через десять минут он опять огляделся по сторонам. Вокруг так же никого не было.

Никто не появился и ещё через пять минут, и через семь. Аэропорт будто вымер.

Сам же сидящий в кафе человек не мог сосредоточиться и о чём-нибудь подумать. Распланировать свой график на пару дней вперёд или даже на ближайшие полчаса – сейчас эта задача была тяжела. Голова не думала совершенно, а других мест Роджер привык не слушаться.

Мечников посмотрел на кружку чая. Полная. «Странно, я, вроде бы, точно делал несколько глотков», – подумал он. С силой протерев лицо ладонями и опять посмотрев на кружку, он увидел её дно. Чая больше не было. «Да что такое сегодня, нужно взять пару выходных и просто спать и восстанавливать нервы. Так и с ума сойти недалеко», – опять подумал он.

Посмотрев на часы, Роджер понял, что скоро уже можно будет вернуться к табло и узнать, где можно пройти регистрацию. Чем больше становилось времени, тем меньше в аэропорту становилось людей. Основная часть рейсов была, всё-таки, днём, поэтому вечернее время и ночь всегда не сопровождались изобилием самолётов и пассажиров. Аэропорт пустел и становилось слишком тихо в этих стенах из стекла и бетона.

Однажды ему пришлось ночевать в аэропорту и было это не так давно, буквально пару лет назад. Тогда он летел в отпуск в Порту транзитом через швейцарский Цюрих. Прилетал он в столицу страны с самым чистым воздухом в семь вечера, а второй самолёт был в шесть утра следующего дня. Поэтому идеальным планом, как тогда казалось, было прилететь, погулять по Цюриху несколько часов, поужинать и вернуться в аэропорт, чтобы там немного поспать, если получится, и благополучно улететь дальше.

Проблемы начались практически сразу. Прилетев и добравшись до центра города неожиданно быстро, всего десять минут на поезде, Роджер пошёл совсем в другую сторону, на окраины города. Скачать карту или включить интернет он не додумался, поэтому так и вышло. Побродив там около часа, он вернулся к вокзалу, и стал замечать толпы людей, идущих вовсе в противоположном направлении, к тому самому центру. Поняв свою ошибку, до него так же дошло, что времени оставалось совсем чуть-чуть. Последний поезд шёл до аэропорта в одиннадцать вечера и далеко уходить было уже нельзя. Пробежавшись по чистым и ухоженным улицам, он наткнулся на кафе, рядом с которой сидел на стуле мужчина в годах и играл на гитаре. Играл и пел. Он уже не помнил, что именно он играл, но, вроде бы, это было точно что-то из Битлз.