Людмила Маршезан - Рассказы из Парижа

Окончив юридический факультет, он с удовольствием надел кожаную куртку пилота и фуражку, которую носил щегольски надвинутой на глаза. Престижная служба в национальной авиации предназначалась только для французов. К счастью в двадцать один год Роман Кацев получил французскую национальность. «У меня нет ни капли французской крови, но в моих жилах течет кровь всей Франции», – с патриотическим энтузиазмом воскликнул Гари, но его ждало горькое разочарование. Из всего выпуска курсантов лётной школы единственному Роману Кацеву не присвоили офицерского звания по причине иностранного происхождения. Вроде бы уже и француз, но не чистый, значит, métèque – слово, которое ксенофобы часто произносили за его спиной. Что же оно означает? В переводе с греческого это иностранец, живущий в Афинах и не имеющий равных прав с гражданами (например, право владеть землёй), но имеющий обязанности – платить налоги и во время войны сражаться с врагом. И «метек» Кацев с первых дней войны мужественно сражался с фашизмом за свободу и честь Франции и закончил её в звании капитана, получив все высочайшие французские награды: Орден Почетного Легиона, Военный крест, медали и очень редкую награду, которую присваивали только героям и часто посмертно – Крест «За освобождение». Этот крест на чёрно-зеленой ленте пришпилил к груди Ромена Гари лично генерал де Голль. Как вы догадываетесь, было за что.

В Лондоне Гари воевал в Воздушных силах Свободной Франции под номером 30349. Перед вылетом на боевое задание летчиков провожали ритуальной фразой: «Ночь будет спокойной». Но самолет в то время был хрупким «летающим гробом» и друзья гибли один за другим. Из эскадрильи в 200 человек осталось в живых пятеро. Военное братство и взаимовыручка для Гари значили дороже жизни. Он был штурманом на бомбардировщике, и вся ответственность за выполнение задания ложилась на него. В один из полетов пилот Арно Лонже, раненый в глаза, вел самолет вслепую, рассчитывая только на команды штурмана. Помочь или заменить Арно было невозможно – он был отделён бронированной перегородкой. Они лавировали в гуще снарядов, давая возможность бомбардиру Бодану сбросить бомбы на объект. И только выполнив задание, раненый в живот и истекающий кровью Гари дал команду возвращаться. Они решили прыгать, как только достигнут английского побережья, но у пилота заклинил парашют. Для Гари даже не было и речи, чтобы бросить друга на борту. Наверное, впервые в истории Королевских ВВС слепой пилот после нескольких попыток сумел приземлиться! Гари потерял сознание, но на лице его была счастливая улыбка. Он выполнил наказ матери: «Славный мой сын, я горжусь тобой… Будь сильным!»

Письма матери продолжали питать сына мужеством и уверенностью в победе. Он и не подозревал, что уже несколько лет назад закончился её земной путь. Но она была актрисой и гениально сыграла последний акт своей жизни, написав предварительно 250 писем сыну, которые постепенно пересылала ему подруга матери. Этот иконописный образ мамы напоминает звезду, которая уже давно угасла, но свет её еще долго продолжает светить: «Гори, гори, моя звезда»…

Друзья Ромена заметили, что на протяжении всей жизни он продолжал разговаривать с матерью, как будто она была рядом. Когда он отказался от предложения стать академиком, горестно заметил: «Мама будет не довольна».

Как жаль, что она не дождалась его нового рождения – рождения гениального Писателя. Если первый крик новорожденного Романа Кацева раздался в 1914 году, то в 1944 году родился писатель Ромен Гари с первым романом «Европейское воспи-тание» (Prix des Critiques), а в 1974 году появился новый писа-тель Эмиль Ажар, Обратите внимание: 1914–1944–1974, каж-дые тридцать лет Возрождение, как он сам шутил «писатель Renessance juive».

Выбор псевдонимов не случайный – Гари и Ажар происходят от горения и жара души, подчеркивая этим русское происхождение. Он даже зажигал сигару с двух концов, чтобы наглядно показать свой псевдоним – гореть . Но его не понимали.

Катя говорила с такими осуждающими нотками в голосе, что можно было подумать, что присутствующие в зале в чём-то виноваты. Она сожалела, что родилась так поздно. Ей так хотелось быть рядом с ним, понять, принять и спасти его.

– Планета Гари продолжает свое вращение! – победно и выразительно произнесла Катя. Он сохранил для нас вечный огонь человечности и внес свой новый трепет в литературу XX века. Его богатая эрудиция была, как скатерть самобранка, а жизнь, как мозаика разных стилей: русско-еврейский католик, француз по паспорту, говорящий на русском, польском, болгарском, немецком, французском, испанском, английском языках. Но не важно, сколько языков он знал, важна эта удивительная способность владеть языками на литературном уровне. Гари любил шутить: «Я гибрид широких взглядов».

Наверное, говорить по-английски Гари научила его первая жена англичанка Лесли Бланч, на которой он женился в апреле 1945 года. Она была хорошей журналисткой, умной, образованной, знатоком и любительницей Кавказа, а также интересной собеседницей. Гари был младше её лет на десять. Может быть, в этот тяжелый момент жизни (смерть матери, война) он искал понимание, дружбу, интеллектуальную гармонию и любовь, напоминающую материнскую? Лесли Бланч всегда знала, что её муж необыкновенный человек и свой первый роман посвятила Гари. Гораздо позже, когда их уже ничего не связывало, он сделал ей ответный прощальный подарок – роман «Ledy L», который высоко оценил Шарль де Голль: «Ваш роман "Ledy L" очень сильный…»

Конечно же, все узнали в главной героине Лесли Бланч, которая и стала консультантом при экранизации романа кинокомпанией «Метро-Голдвин-Майер». Она с обидой говорила: «Он хотел быть свободным в жизни во всем, и он бросил всё, в том числе и меня».

Но все-таки они прожили вместе 15 лет. И за это время Ромен Гари исполнил мечту своей матери, сменив кожаную куртку пилота на безукоризненный костюм дипломата. На дипломатической службе Гари не покидает надежда гуманиста на братское содружество. Он нашел решение патриотизма и универсализма, он «мечтает мечту» о мирной Европе, дружной, помирившейся, гуманной, щедрой. Он уверен, что объединенная Европа не возродит национализм, который равен фашизму. Ведь все люди братья и все нуждаются в любви и уважении. У дипломата Гари всё ещё остался на губах вкус героического Сопротивления и романтический взгляд на будущее человечества, представление, что весь мир – одна семья.

Конечно же, он был совестью Франции. Вот такую характеристику ему дали в МИДе: «Очень прямой, ответственный, широкая натура, богатая культура». Но такой человек не соответствовал стилю функционера МИДа – им невозможно было манипулировать, он был бескомпромиссным, поэтому его карьеру очень тормозили. В конце концов Гари понял, что свобода, за которую он сражался, не освободила человечество от ненависти, несправедливости, зависти. Чувствительному Роману такая дипломатия стоила больших усилий и нервов, и он все более погружается в литературную работу. Гари пишет много, как одержимый, одновременно по-французски и по-английски. Он создает сотни персонажей. «Иногда я часами разговариваю с ними, чтобы узнать, откуда они пришли». Даже в литературе он остался рыцарем, «лирическим клоуном», мастером языка со славянской душой и чувствительностью слов…