Егор Винокуров - Мальчик и САЛОвей. Столкнулись старые враги и новые друзья

– Как прикажете мстить?

– Не знаю, Маха. Видимо, сбой. – Фрея ощупывала новое тело с возрастающим интересом.

– Надеюсь, врагу досталось наравне с нами . – Главарь клацнул зубами, сверкнули глаза. – Продумаем План. Как победить Врага? Не то, что в прошлый раз, а наверняка ?

Спустя полчаса Легион разбежался, расскакался, расползся и расплавался в разные стороны. Перед постройкой планов неплохо оценить, где вести боевые действия.

Прогулка каждый день. А что делать? Без неё – отсутствие прогулки изо дня в день. Никакой разницы. Унылые ступени подъезда ложились под ноги, как и год назад, и двадцать лет назад, и полсотни лет. Звуки шагов разносились по лестничным площадкам вверх и вниз.

Он принципиально не пользовался лифтом. Да, смотреть на некоторые пошарпанные двери под полусдёртым дермантином неприятно. Да, смердит от мусоропровода. Да, под ногами звенят банки от энергетиков, позвякивают осколки от водки, прокатываются окурки косяков, шуршит шелуха. Да, тучи навозных мух-бомбовозов роятся на подтёках из мусоропровода. Из перил торчат гвозди.

За окном лестничной клетки озеро. За озером – бывшая промзона, а теперь торговые и развлекательные центры в ассортименте.

Он не помнил себя маленьким. Детские воспоминания выпали – профессионал не лазит по закоулкам сознания, а строго дисциплинирует ум. Никаких действий, не разрешённых владельцем ума. Никаких произвольных образов. Образами думают идиоты и недоумки. Удел профессионала – чёткие, холодные слова. Подъём. Гигиена. Прогулка. Еда. Работа. Попытка заснуть.

Жаль, что холодные образы бессильны. Говорят, мысль материальна. Враки – без силы мысль не воплотить. Но силы нет. А была бы – зачем?

Мечты мечтами, а школу никто не отменял. Комната убрана. Школьная форма надета – синие брюки, белая рубашка, синий пиджак. На кухню бы зайти, в глаза родителям посмотреть. Вдруг сочувствие мелькнёт?

От недосыпа в глазах будто скрипит песок. Голова не хочет думать, а ст о ит – вместо родителей мальчик нашёл на столе записку:

«После уроков останься в школе, я зайду. Мать».

Чего она? Добром мамины идеи не кончаются. То кружок по жестокому карате – мама служила в армии вместе с тренером. Итог – подбитые глаза и больные рёбра после контакта о синий мат. После инцидента любой хлопок – дверью ли, ладонью – напоминал мальчику звук падения в спортзале, отдавался болью в рёбрах.

Экстремальное плавание – тренер учил маму в спецназе. Результат – дышал водой на фоне бледно-голубого кафеля. Потом родители месяц уговаривали в ванну залезть, хоть воды по щиколотку.

Мамины идеи выходили боком, а папины – арфа, пианино, балет – зарубались кое-кем на корню.

Робкие попытки намекнуть, что чёрная мебель и красные обои на кухне – не лучшая идея, опровергнуты обоими родителями. И папа, и мама попали под влияние «дизайнера». В результате мальчик жил в квартире вместе с самой странной кухней в городе. Тёмно красные стены. Зелёные шторы. Чёрная кухонная мебель, чёрная столешница под гранит.

Календарь на правой стене разбивал общее вампирское настроение. На нём – фотография церкви с подписью «Лавра». Мальчик недоумевал: странное название – как лавровый лист…

Мальчик скомкал записку – скатерть очищена. Красно-розовую абстракцию мальчик рассматривал с детства, когда нудно и часами сидел над супом, который обязательно съесть.

Скрипнула чёрная дверца под раковиной, в мусорку отправилась мятая бумага. О, удача: голубой мусорный пакет пуст и свеж. Мальчик, когда мусор выносить, ощущал иглы позора – а вдруг увидит кто и посмеётся?

Но сегодня – мусора нет, и мальчик один дома. Что мама оставила?

Забежал «пёсик». Когти цокали по тёмно-коричневой плитке кухни. Он осмотрел интерьер. От избытка чувств брови взлетели почти до ушей. Но без комментариев.

На стол под окном – разумеется, чёрный – отправилась тарелка с кашей и куриная нога. Предполагалось, что мальчик разогреет. Он считал: есть холодное – как обливаться холодной водой, только не снаружи, а внутрь.

– Кстати, как тебя кормить?

Мелькают образы, а в них общее: « Кровь ».

– А колбаса, хлеб? – Поверх тетрадей в рюкзак улёгся здоровенный бутерброд. Пора приниматься за еду, а то в школу опоздаешь.

«Несогласие. Живая собачка – эмоция удовольствия. Скелет собачки – нет чувств»

– А, типа мёртвым бесполезна живая еда. А что в крови? – Мальчик с аппетитом уплетал рассыпающуюся холодную гречку.

«Сила».

– Я сотни раз лизал свою кровь. Никакой силы. – Мальчик обгрыз куриную лапу. – Сила в мясе.

«Мальчик живой прыгает от мяса. Скелет мальчика прыгает от крови».

– Что в крови? Мистическая тайная энергия? Меня научишь? Буду черпать силы из крови врагов! – Мальчик впился в кость и высасывал костный мозг, как кровь из беспомощного врага.

Зомби-пёс сидел на чёрном подоконнике под зелёной занавеской. Одно ухо – в окно, другое – на мальчика. Мальчик всхлипнул – взгрустнулось, так Друг сидел… Когда мама уходила, естественно.

– Как мне к тебе обращаться? Какое имя? Или на Вы? Или ритуалы соблюдать? На одной тренировке по боевым искусствам кланялись и говорили «Сенсею рэй!»

«Образ собаки. Вокруг – разные предметы, как будто она выбирает».

– А, ты имя ещё не выбрал. Я тоже хочу своё сменить. Так что про магию?

Мальчику не с кем поговорить. У него в уме бардак. Как он распознал сущность?.. Эх, если бы не это… Да если бы мне зубы… Я бы точно сейчас не думал, как ответить. Но клятва – это клятва. Пока играем по правилам.

За окном – повозки без лошадей. В окне – преграда прозрачная. Материал рамы неизвестен. Занавески – непонятной конструкции, из полосочек. Люди одеты странно. Да, мир изменился. Ни сари, ни саронгов, ни луков, ни стрел.

Не беда. Люди те же – значит, будет, как было, только лучше.

Вещи – перепаковать. Учитель просился в школу – мол, срочно учить язык. Пёс – на дно. Сверху – учебники и тетради. Сверху – бутерброд. В путь.

Тяжеленный рюкзак тянет вниз, как самосвал на привязи. Завтрак внутри, дом позади, шесть часов мучений впереди. Хоть физры нет.

До школы – полчаса, если пешком. Если подъехать – десять минут.

Вообще, правильно ходить вдоль дороги. Переходить по пешеходному переходу. Скучно, некрасиво, однообразно – и в толпе. Каждое утро на метро мчатся тысячи людей. Поток из тел скручивается – кто-то обгоняет, кто-то закуривает и создаёт пробку. Как назло, транспорт выгружал пассажиров, когда мальчик подходил к остановке.

Нет, куда приятнее дорога мимо озера. Мама не одобряла – нехорошо гулять там, где некого позвать на помощь. Но за годы на природе – никто и ни разу. А вот на людях…