Леонид Волков - Ветер – в лицо (сборник)

И дёрнуло же меня перед стойкой регистрации спросить (обрадовался своим): «За чем стоим, братцы?» На что получил: «Не видишь сам?!»

И – признал … После улыбчивых-то критян!

Родные!

Но стоит ли – об издержках? Есть явь!.. Вон – с совершенными плечиками – «разучившиеся говорить»… Мимо…

Молча… Обречённые, как и я, на молчание…

Текуч миг – вагон с тобою отходит.

Я сас (До свидания), Крит!

Сентябрь 2004

Свет мой, берёзка светящаяся, под кроною твоей я – в листве весь – восторженным отражением!..

Одержим, стою – среди осени – из резиденции королей, с Полей Елисейских – только что вернулся…

А в Коломне – проблески солнца, туман. Кремль – Смутных времён, битвы Куликовской…

Сквозь дымку – из прошлого персонажи… У Маринкиной башни – вороны (дух Марины Мнишек). Женихи по мосту носят кружевных невест… Поодаль – берёза.

– Нет, не годится порознь!.. – словно говорит. – Не разобщайтесь, люди! Мы и живём-то ожиданием встреч. С теми, кто нас заждался… Вон – обстоятельствами разъединённые – томимся… И – тянемся, едва расставшись…

– Девушка, вы забыли, что назначили мне здесь встречу?!..

Она – будто не узнаёт:

– И как давно?

– Год!

– С тех пор так и стоите?..

Октябрь 2004

Стою посреди – и с краю.

Ветр – в лицо. Вот-вот сдует.

Да уж, ветр там, средь Средиземного моря, и впрямь срывался – чуть не сдувал… Пуще того – за проливом – на Гозо-острове, где и вовсе дул сквозняком из Окна Азурро и забрызгивал с головы до ног…

Впрочем, куда труднее было устоять перед красотами! Присваивая ли их (через восторг), витая ль над «барашковым» морем иль бродя по берегу, источающему ароматы, что одурманили Одиссея (поддавшегося некогда обещаниям Калипсо сделать героя «Илиады» богом), – и сам я был не прочь плениться…

Море! Обнимая его, над всем царил горизонт. А едва ли не со всех сторон (я – посреди) море омывало (казалось – смоет) отель мой, примостившийся на краю острова: дальше – мол, к которому то и дело швартовались паромы, чтоб обменяться неиссякаемыми туристами.

Ночь напролёт – плеск при свете луны… Под свист ветра – сон… А море – мне:

– Помнишь… А помнишь, как в первую ночь кинулся ты в чернь вод… как, наплававшись, взобрался по винтовой лестнице на маяк, где тебя едва не сдуло ветром?..

Ветр! Мы с ним (на пару) гуляли у края по каким-то полям, плутали на благоухающих чабрецом склонах Парадиз-бей, откуда к вечеру неслась музыка…

С Парадиза на Мджарр (последний бастион рыцарей) – паромом (ходят века!) – на Гозо – остров Наслаждения, обитель нимфы Калипсо…

– Но чего больше у живущих здесь (уже восьмое тысячелетье) – счастья, невзгод? – спрашиваю у ветра.

– Если стереть память о войнах, пиратских набегах, – счастья…

И верно: ветр ведь суетное развеет, море выправит душу… Зря, что ли, найденные здесь статуэтки «дам тучных» свидетельствуют о благоденствии!..

Причалили. У городка Мджарр – форт Шамбре (огни его видны из отеля)… В неоготическом стиле церковь Ностра… Синьора ди Помпеи…

Виктория, столица Гозо. Цитадель, откуда остров – в охват. Распахнутое пространство. От ветра не спрятаться – пытаюсь взлететь…

В Двейра-бей – арка Azure Window – скала с восьмиэтажный дом, «окно голубое» – в небо (раз уж – «дверь», Двейра, должно и «окно» быть)… край земли.

После Цитадели, где, чтоб взлететь, надо было подпрыгнуть, здесь – упереться б… в то время как с моря брызжет! Ветр – из арки… Зрелище!

Мечтаю обойти сорок километров береговой линии Гозо со 150-метровым утёсом Та-Ченч, с укромными его бухтами, колоннами храма Юноне, базиликой Та-Пину, колеёй от доисторических повозок…

День на Мальте начинаю с моря. И – вдоль поросшего цветами обрыва – по полуострову Марфа, где безбрежье – по обе стороны… Мимо бездонных трещин, провалов, помнящих Одиссея…

На острове – что ни шаг – пропасти. Хожу по самому краю … И неизменно – ветр, островной сквозняк… Неспокойно.

На Вus-stop. И – автобусом – до Валлетты , мальтийской столицы.

«Бусы», доставшиеся мальтийцам от англичан, – длинные, с верёвочкою, которую дёрни – и зазвонит колоколец (на выход… при входе же – стой за сдачей с протянутою рукой – иначе водитель всё оставит себе как должное)…

От садов Баракка – вид на слившиеся воедино за Большой гаванью три города: Витториоза, Сенглеа, Коспикуа…

Башенки с рельефами пеликанов…

Один за другим – впритирку с берегом (мачты прямо из сада « растут ») – идут многопалубные суда…

А яхт!..

Форты: Эльма и Ангела. Оратория и Дворец Великого магистра. Собор Крестителя Иоанна и арт-музей…

Процессия (феста) с проносом Бамбины…

В ХVI веке рыцари Ордена Иоанна, объединившись в союз (поначалу состоявший из девяти рыцарей-госпитальеров), разогнали турок, пиратов – и зажили неплохо… Благо – на бастионах, где шла стрельба, ныне – сады Сенглеа, тихо…

Во время круиза (на катерке «с глазами») по бухтам Гавани (с выходом за мол в море) – восторг – от видов, благоуханья с моря.

Полтора часа на ветру. Стоя. Улавливая запахи Мальты, касаясь истории…

Всё время б – сюда!

В глубине острова, в Мосте , – храм Марии, по виду – римский Пантеон. (Всего на полмиллиона жителей – 365 церквей – по числу дней в году, и по одной – на каждый квадратный километр).

«Безмолвному», но не всегда тихому городу-крепости Медина , части Мелиты, – пятое тысячелетие… Домам (с иннами – постоялыми дворами), принадлежащим потомкам рыцарей, – шесть веков… Саду Антония, с разросшимися фикусами и кактусами, – пятое столетье… История тут застыла!

Катакомбы, гроты в пригороде Рабат. Пустынно. Апостол Павел (благоговею: не так-то это легко – нести новую веру) обратил здесь в христианство римлянина Публия… Чуть позже, представьте себе, последователи Павла, хороня единоверцев, устраивали под землёй в пещерах трапезы на «столах любви»…

Возвращаюсь на настоящем английском «бусе»: Сан-Сван – Бальзан – Моста – Бур-Маррад – Сан-Павл – Скемксия – Меллиха – Марфа – Парадиз – к себе в «рай», в безлюдье… в полумрак мерцающего бассейна… в номер «с видом на Африку», где под свист ветра сладко так засыпать!.. Чтобы – бонжу ! – чуть свет – с ветерком уж – на крыше двухэтажного «буса» – в путь – на юг (острова – с очертаниями, как у пираньи: с «хвостом» – у Марфы… и Парадиза моего – «кончика хвоста» – на западе).