Валерий Макаров - Странные встречи. С юмором по жизни

Дождались трамвая. Вошли. Народу было не так уж и много.

– Граждане, мы сами не местные… – затянул было мой напарник.

– Ты чего! – Я толкнул его в бок. – Канары же!

Пассажиры привычно полезли за мелочью в карманы.

– Блин, перепутал! Привычка. Давай, может у тебя получится. – зашептал братан.

– Граждане! – Бухнул я как пустое ведро в колодец. – Мы – террористы, захватываем этот трамвай!

– А мы кто тогда? – Спросил старичок в шляпе. – Заложники? Нет, не согласный я!

– Погоди, дед! Полагается требования сначала выслушать. – Сказала женщина с кошелкой.

– Точно, валяйте, ребята. – Это проснулся мужик в мятой кепке. – А который час?

– Семь. – Сказал я. Глянул на мятую кепку и добавил. – Вечера.

– Так, наше требование – едем на Канары, – подал голос мой напарник.

– Тю! – Сказал старичок в шляпе. – Транвай туды не дойдет. Рельсов-то нема.

– Вот так всегда! – Воскликнула зеленоглазая девушка со второго сиденья. – Постойте! А давайте рельсы будем сзади на перед переставлять так и поедем.

– Отличная идея, – поддержал ее солидный мужик с дипломатом. – Давайте организуем переговоры с водилой.

– Эй, прыткие какие, – загоношился старичок. – Может я не хочу.

– И, правда, надо проголосовать, – сказала зеленоглазая. – Кто-то может сойти пожелает.

Сойти никто не захотел. Перспектива махнуть на Канары показалась соблазнительной всем. Проголосовали единогласно. Провели переговоры с водилой. Тот сказал, что знает дорогу только до конечной. У солидного мужика с дипломатом с собой оказалась карта и вопрос направления отпал сам собой. До конечной решили ехать без остановок. Так и ехали: снимали позади себя рельсы, прокладывали их вперед.

Перезнакомились все, подружились. Мне уж больно зеленоглазая девушка приглянулась. Среди пассажиров батюшка нашелся в штатском. Он нас и обвенчал.

Так и ехали. Грибы, ягоды собирали. Долго ли, коротко ли, но добрались. Загорели все, окрепли на Канарах. Думаем теперь куда бы еще теперь рельсы кинуть?

Петр Петрович сошел с электрички. Платформа была пуста. Значит, на этот раз не надо будет прятаться. Ручки у сумки были длинные и он повесил ее через плечо. Так идти будет легче. Солнце стояло уже высоко и начало припекать. Верхнюю пуговицу рубахи пришлось расстегнуть. Петр Петрович сбежал вниз по ступенькам и направился знакомой узкой тропинкой в поле. Кузнечики весело прыгали вперед и в стороны. Воздух вкусный и теплый. Почти лето. Тропинка шла через все неширокое поле и привела к спуску в овраг, за которым начинался лес. Пичуги радовались теплу и заполняли лес перекличкой. В самом лесу было куда прохладнее. Петр Петрович поправил сумку и заспешил к одному ему ведомой поляне.

Ну вот и поляна. Бесшумно порхают бабочки. Посреди поляны стоит дуб.

– Кыс-кыс, – полушепотом позвал Петр Петрович.

– Петрович, родненький, пришел! – Кот спрыгнул откуда-то сверху, подошел и стал кружить вокруг ног человека, тереться и принюхиваться.

Петр Петрович присел, отмахнул пушистый хвост Кота, попавший ему случайно в лицо, снял сумку с плеча, достал из нее блюдце, пакет с молоком и ожерелье сосисок. Кот мурлыкал, ел сосиску, лакал молоко и умудрялся при этом разговаривать. Петрович почесывал его за ушами, гладил по спинке и слушал. В груди растеклась теплота.

– Ты знаешь, Петрович, это хорошо, ням, что ты, ням, пришел именно сегодня. Ко мне намедни леший приходил. Ну, тот самый.

– Что, опять у него курево кончилось?

– Ну да, ням, говорит, что так курить хочется, что выпить нечего и тем более закусить. Ну и отдал ему последний кусок колбасы.

– Эх, добрая твоя душа…

– Ну, сам же говорил, что делиться, мол, надо. Жрать охота, ням! Мышей же я не ловлю, сам знаешь. Хоть и дуры они. Тут русалка через сороку тебе привет передавала. Соскучилась говорит. Не ходи ты к ней, а? Утащит ведь к себе и защекотит насмерть. Не рыба и не мясо. Недоразумение одно. Уф. Наелся. Не могу больше. Еще молока что ль полакать? Ты книжку, книжку-то не забыл? Вот, давай, почитаю. Эх, брат, Петрович! Перестали люди в нас верить! Цепь вон хоть и из золота, а и то заржавела совсем. От неверия все… Сказки забывать стал! Про песни уж и не говорю…

Петр Петрович присел на траву рядом с закемарившим Котом. «А золотая цепь и впрямь совсем заржавела. Надо будет другой раз порошку какого принести. Почистить.»

– Петенька мой пришел, – послышался вкрадчивый, мурлыкающий голос Русалки. – Подойди, посмотри мне в глаза, друг мой сердечный…

– Снова ты за свое…

– Ой, прости, прости, прости! Ну, ты же знаешь мою натуру. Я же свое искусство заманивания забывать уж совсем стала. Надо же попрактиковаться.

– Вот гребень тебе принёс, как обещал. Куда положить-то? Нет, даже не думай! В руки не передам! В прошлый раз чем чуть дело не кончилось? А?

– Да то в прошлый раз было. Что было – то быльем поросло. Поросло ведь, Петенька? На бережку положи, я заберу. Ой, не поскользнись!

Петр Петрович спустился ниже, к самой воде, достал гребень из сумки, наклонился положить его на плоский, многократно умытый озерной водой валун. Послышался громкий всплеск и Петровича окатила волна прохладной воды. Он не удержал равновесие, неловко взмахнул руками так, что сумка полетела на берег, а сам он плюхнулся в воду навзничь. Сильные, гибкие руки подхватили его и развернули лицом к небу. Петр Петрович едва успел заметить в ярко-голубом небе белое облачко, как тут же его взгляд наткнулся на два синих, бездонных озера глаз Русалки, которые постепенно слились в одно, и стал тонуть, погружаться… Губ его коснулось прохладное дыхание…

– Кгхм! Не помешал? – раздался скрипучий голос.

– Ах ты старый, трухлявый пень! – выругалась Русалка, отстранилась, помогла Петровичу сесть, схватила гребень, взмахнула хвостом и плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг. По поверхности озера разошлись огромные круги.

– Ух, – перевел перехваченное дыхание Петрович. – Вот ведь, а? Спасибо тебе, Леший, выручил. Чуть не поцеловала. Ух! Если б не ты…

– Да, ладно, – засмущался Леший. – Чего там. Я к Коту заходил, смотрю книга у него новая. Я так и понял, что ты здесь. Дай, думаю, поспешу.

– Вовремя ты! Где сумка-то моя? – Петр Петрович поднялся, подобрал сумку. – Сейчас, вот табачку тебе…

– Вот спасибо, мил человек! За это дело я тебя хоть каждый день от поцелуев спасать буду! На солнышко тебе надо, Петрович, не простудился бы. Одежу-то скинь, отжать надо да высушить. Не гоже так-то. У, стерва мокрая! – Леший погрозил озеру кулаком.

Пока Петр Петрович, блаженно щурясь, устраивался сушиться на солнышке, Леший свернул себе цигарку, чиркнул спичкой и смачно закурил.

– Хороший табачок… Ты, это, не ходи к ней один больше. Предупреждали ведь не раз. И Кот, и я. О себе не думаешь, о нас подумай. Что без тебя, куда мы…