Борис Вараксин - Абзац

У скатерти должно было быть слабое место, куда следовало надавить. Изучение с лупой ничего не дало. В лечебно-диагностическом центре, куда он обратился с просьбой просветить скатерть рентгеновскими лучами, ему отказали: подобной опции у них не предусмотрено. Однако, если самому завернуться в эту скатерть, то последующая процедура сойдёт за обследование человеческого организма на предмет обнаружения в нём сторонних предметов. И тогда…

Арсений Ильич разделся, завернулся в семейную реликвию и лёг под прибор.

Первые снимки выявили сразу несколько крупных дефектов. У Арсения Ильича оказался искривлённый позвоночник, нарушенное кровообращение в мочеполовой системе, запущенный энурез, плоскостопие и гланды недопустимой величины. Дальнейшие снимки показали закупоренность толстой кишки и прободную язву желудка, о чём Арсений Ильич даже не догадывался.

Профессор уже хотел было приступить к изучению головного мозга пациента, но Арсений Ильич решил, что с него хватит. Лучше есть репу с яблочным повидлом, нежели провести остаток жизни в смирительной рубашке.

Этого конька-горбунка Палыч выстругал сам, лично. Снял заусенцы, ошкурил… Предыдущего конька они делали на пару с Федотычем, соседом по гаражу. Ох, уж этот Федотыч! И откуда у него руки растут? На полдня оставил его наедине с практически готовым горбунком – и н а тебе: конёк вышел не только кривоватым, но и на редкость упрямым. Кончилось это печально: на той неделе он ни с того ни с сего закусил удила и, невзирая на крики встревоженного таким поворотом событий Палыча, понёсся в тёмную, клубящуюся облачность. Началось обледенение, закончившееся сваливанием в штопор. Так в землю и вошёл. Не конёк, Палыч. Конёк-то пока падал – отогрелся и из пике вышел, а Палыч, не совладавший с центробежной силой, продолжил движение вниз. Хорошо ещё, местность была болотистая и приземление прошло удачно – в тину.

Больше того конька никто не видел. Куда-то он подевался.

Палыч похлопал нового горбунка по загривку и вывел из гаража. Светило солнце, на небе ни облачка. Самая лётная погода.

Скомандовал: «На взлёт!» Конёк задрожал и рванул с места. У седока захватило дух. Вот это скорость!

Земля стремительно уходила из-под ног. Палыч начал закладывать вираж, как вдруг услышал отчаянный вопль. Сзади сбоку на него заходил… Федотыч. Предыдущий горбунок, отловленный им невесть где, скалил зубы и всем своим видом давал понять, что идёт на таран. А высота – о-го-го!

Палыч пришпорил конька, но силы оказались неравны: нового горбунка было ещё тренировать и тренировать. Это же его первый полёт!

Катастрофа казалась неминуемой, но тут случилось неожиданное. В последний перед ударом миг Федотыч… сдернул с себя очки и водрузил их на одичавшее животное. Конёк-агрессор как-то странно заюлил и прошёл мимо. И только теперь Палыч понял, почему Федотыч уже дважды отрывал бампер его «Жигулёнку» своим «Москвичом». Он же ни фига не видит! Очки-то – для чтения!

Хорошо хоть, вспомнил про свою слабость! Иначе обоим несдобровать.

Иван Звездолётов отключил автопилот и взялся за штурвал. Серверы гидроусилителей отозвались лёгким гудением и у Ивана отлегло от сердца. Сверившись с курсом, дал немного вправо и добавил электронного импульса в основной двигатель. Тот откликнулся лёгкой вибрацией. Прибор дальнего видения сообщил, что конечная цель маршрута – родная Земля – не только обнаружена, но и взята под контроль.

Пора перекусить. К энергозатратам Иван всегда относился с большим вниманием, а сегодня уже поработал на славу: как умственно, так и физически. Да и прибор, отслеживающий энергопотери, приближался к критической отметке.

Съев свежесинтезированное яйцо и запив его свежевзбитым коктейлем, открыл холодильник, чтобы взять свежеприготовленное мороженое. Морозильная камера засветилась оранжевым светом, что означало поздравление с праздником. Иван взглянул на календарь и в тот же миг осознал нависшую над ним опасность. 1 января… «Ну, попал!» – подумал Иван и настроение сразу испортилось. Перед ним во весь рост встала перспектива застрять на околоземной орбите на десять суток. Праздники, однако…

Без особой надежды на успех вызвал командный пункт. После некоторой паузы на том конце сняли трубку и старческий голос прошамкал:

– Никого нетути, касатик. После праздников приходи…

Иван закричал, что у него кончается горючее, что он два года не был дома и вообще мечтает полежать на диване перед телевизором. На том конце вышла заминка. Видно, слово «телевизор» произвело магический эффект. Старушка, невесть откуда взявшаяся на командном пункте дальней космической связи, поставила ведро, швабру и, обтерев руки полой халата, взяла трубку снова:

– Никого нетути, касатик. Говорю ж тебе – после праздников приходи.

– А Главного Межпланетного Диспетчера можно вызвать? – завопил Иван.

– Да где ж я тебе его возьму? Он уже неделю, как на Венере… Новый год встречает… И все остальные – там же. Как указ вышел: диспетчеров за пределы солнечной системы не выпускать – они только туда и шастают (тьфу ты, господи, креста на них нет!). А ты, милок, чё такой нервный? Ты отдыхай покамест. Это мне, старой, дома не сидится. А ты, видать, молодой ещё. Вот и отдыхай. В старости наработаешься…

Поняв, что никакого толку от разговора с уборщицей не будет, Иван перевёл двигатели в режим ожидания и выключил свет. Впереди были десять дней отдыха.

Продираясь сквозь звёздные туманности, «Байкал-5» приближался к Земле. Заканчивалось Первое Сквозное Путешествие (знаменитый «Сквозняк») к самым отдалённым уголкам Нашей Вселенной. Экспресс-вояж имел целью подтвердить несомненную значимость и безусловную необходимость дальних космических путешествий. По пути следования были открыты порядка двадцати чёрных дыр (одну из которых обследовали в научно-познавательных целях) и не менее десяти белых карликов. Космолётцы подружились с обитателями дальних приграничных областей, нанесли ряд дружественных визитов в соседнюю Галактику.

Командир Демьян Ухов сумел провести через все препоны свой изрядно потрёпанный гравитационными бурями и солнечными ветрами корабль и теперь он на огромной скорости приближался к родному очагу. Как-то встретят их родные и близкие?

Чем ближе была Земля, тем сильнее Демьян предвкушал заслуженный отдых. И как же будет здорово сбросить надоевшие звездоступы, побежать по утренней росе на речку, забросить удочку и таскать… таскать… таскать уклеек и подлещиков. А потом сварить из них уху и потчевать ею товарищей по космическим подвигам. А дома его будет ждать та, которую он вспоминал долгими, бессонными ночами. И как же она будет счастлива и горда за него – героического покорителя Вселенной!