Екатерина Русина - Этюды о жизни. Сборник рассказов

Он тоже очень скучал по мне и переживал, что мы никогда уже не будем близки, я перестану быть его другом и доверять ему. Но эта встреча всё изменила, мы стали чаще видеться, смеяться, гулять. Мне кажется, мама злилась на нас за это. Может, ей тоже хотелось вернуться к нам, но мне тогда в силу возраста было не понять, кто из них больше этому препятствовал. Мне было достаточно того, что у меня снова был папа. Я возвращалась домой и всё рассказывала маме, а она молчала и мыла, мыла посуду, с такой яростью, что казалось раздавит руками на осколки.

Когда мне исполнилось пятнадцать, отец позвонил и сказал, что не сможет больше приходить, теперь мы сможем видеться только у него. Я ещё переживала, куда это он пропал на две недели.

Он после развода жил в небольшой комнате в коммуналке, его устраивало, а я боялась туда ходить, меня пугало количество людей и шум. Я пришла в тот же день. Отец лежал в постели и был непривычно бледным. Сказал, что ему сделали операцию на сердце две недели назад, и надо соблюдать постельный режим. Он мне даже не сказал сразу, не хотел, чтобы я волновалась, приходила к нему в больницу.

Я стала ходить к нему домой, варила бульоны и кисели, кормила его с ложки, ему почему-то не становилось лучше. Я умоляла его поехать в больницу, чтобы проверили, в чём дело, ведь он уже должен был отойти от операции! Но он ни в какую не соглашался. Говорил, что нужно время на восстановление.

В тот вечер я была у него, он был совсем плох. Подозвал меня ближе и сказал: «Дочка, ты уже большая, и пока я жив, должен сказать тебе, почему я тогда от вас ушёл. Чтобы ты не думала, что я не люблю тебя или ушёл к другой женщине. Я всегда любил только твою маму. Когда тебе было семь, мама забеременела вторым ребёнком. Знала бы ты, как я был рад! Мне казалось, у нас всё хорошо, просто прекрасно. А мама через два дня вдруг сказала, что сделала аборт. Это было ударом для меня, я не знал, как реагировать! Честно сказать, я еле сдержался, чтобы не ударить её. Но я никогда не поднимал на неё руку. Я ушёл, я не мог иначе. Как я мог жить дальше с этим человеком?! Я боялся, что ты не простишь меня, что отдалишься. Но и её видеть просто не мог. Почему она это сделала? Что было у неё в голове? Она просто сказала мне, что не хочет рожать больше…»

После этих слов отец заплакал. Спустя столько лет ему было всё ещё больно. Я была поражена тому, что отец прочувствовал эту ситуацию намного глубже, чем мать, что он так хотел ребёнка, а она нет, хотя это в ней жил тот маленький, родной нам с папой человек!

Я вызвала скорую. Какая я дура, надо было давно её вызвать, не слушать его! Мне было пятнадцать и я была уверена, что он знает, что делает! Это сейчас я понимаю, что должна была пойти против него. Скорая приехала быстро, его забрали.

Через два часа он умер в больнице. Тромбоэмболия лёгочной артерии. Не успели.

Я была совершенно не готова к такому повороту. Я рыдала в коридоре часа два, пока меня не забрала мама. Как я пережила это, я до сих пор не знаю, папа стал мне таким близким, таким родным, куда ближе, чем мама.

А она, напротив, была спокойна, причём не на показ, а на самом деле, ей было всё равно!

И тогда я поняла – она просто его не любила. Потому и рожать больше не хотела и не хотела, чтобы он был мне отцом.

Ты знаешь, мы с мамой сейчас не слишком близки. С годами она стала мягче, тянется ко мне, хочет чаще общаться. А мне это не надо. Я привыкла к ней такой – холодной, равнодушной, иногда впрочем ненавидящей отца.

Мне не хватает его…

– Никак не могу отойти, всё перед глазами его лицо стоит. Смотрит на меня как живой, будто упрекает в чём-то. Я и себе и ему говорю, что выбора не было, иначе никак было не поступить, но легче не становится.

– Тебе бы поспать, трое суток уже сидишь как статуя, вот и мерещится всякое. Нет его больше, что теперь думать?

– А знаешь, как всё началось? Садись ближе, я тебе всё расскажу с начала. Уснуть всё равно не смогу. Мы ведь много лет знакомы с Борисом, ещё до того как он с Лилей познакомился.

Встретились мы на пруду, когда мне было семнадцать. Я приехала тогда к бабуле в гости, молодая ещё, глупая и наивная. А он проездом был, дорогу спутал и в пруду решил искупаться, отдохнуть, прежде чем дальше двигаться. Я только искупалась, из воды вышла, а тут он стоит на берегу, смотрит на меня во все глаза! Я испугалась, закричала, а он мне: «Ты чего, малая, мужиков не видела?» и смеётся. Так и вижу его таким…

Поговорили мы тогда ни о чём, а он и пообещал: «Приеду за тобой сразу как с делами управлюсь. Ты подрастай пока».

Я всегда о нём помнила. Ну что взять с девчонки? Я оставила ему свой адрес в городе и у бабули. Да только он нигде не появлялся. Я думала только, что он адрес потерял, ведь обещал же приехать.

Но когда мне исполнилось двадцать два, я перестала ждать. Влюбилась в Ромку, всё у нас было серьёзно, мои родители одобряли. Поехали мы с ним знакомиться с его родителями, а они живут в пригороде. Стоим, ждём электричку. И в толпе я вижу его… Бориса. Я бы его ни с кем не спутала. Он меня заметил, долго смотрел на меня. Потом его девушка окликнула, и он стал с ней прощаться, провожал. Мы зашли в электричку и я смотрела на него в окно. Его лицо не выражало ничего вроде «прости, что так и не приехал» или «наконец-то я тебя снова встретил». Он смотрел на меня как на человека, с которым он общается каждый день. Свободно, открыто, без намёков и лишних эмоций.

Я не могла перестать думать о нём. Мы вернулись домой, стали готовиться к свадьбе. И в один из самых обычный дней он пришёл… я была дома одна. Он ничего не сказал, мы словно животные набросились друг на друга, я даже не успела ничего подумать, мы будто были теми же людьми, что стояли на берегу, свободные и влюблённые.

Мы стали встречаться… вот так, украдкой, без слов, без обсуждений, без планов на будущее. Я чувствовала себя с одной стороны полной дрянью, а с другой – такой дерзкой и свободной, что дух захватывало.

Удивительно, что мой жених ничего не замечал. Вёл себя как обычно. А Борис жил со своей Лилей, как ни в чём ни бывало.

Ну а на днях сама знаешь, что произошло… Мы шли с ним по улице, даже не держались за руки, просто шли рядом. И ему стало плохо. Я отвела его в сторону, а он прошептал: «Лиля, смотри, там Лиля идёт…» – по улице, с которой мы только что свернули, шла Лиля, та самая девушка, которую он провожал. Он попросил отвести его дальше во двор, чтобы она их не увидела.

Он потерял сознание, а у меня зазвонил телефон, это был мой жених. Я ответила… Он говорил: «Ты где сейчас? Я видел, что ты свернула с улицы куда-то вправо, но сейчас тебя не вижу, я иду к тебе».

Я не могла повесить трубку, не могла остаться с Борисом, я была в таком ужасе… Я быстро побежала навстречу Ромке, не бросая трубку. В голове была каша, я думала, надо вызвать скорую, но как? Что я скажу Роме? Что там просто лежит мужик и ему плохо? А вдруг он видел нас вдвоём? Он всё поймёт! У меня сердце стучало как бешеное, я выскочила навстречу Роме и заулыбалась, делая вид, что всё хорошо. Я никуда не позвонила.