Олег Ока - Подчинение и покорность

Оно вдруг вспомнилось только сейчас, когда он включил телевизор и увидел солнечный блик в глазах ведущей очередного ток-шоу, снятого где-то на берегах лазурных тропических морей. Телевидение, как и у любого нормального человека, вызывало у него отвращение. Бессмысленность, безумность и продажность, каждодневные вчерашние истины, сегодня отрицаемые в угоду рекламодателю, что обусловливалось законами прибыли. Короче говоря, муть тоскливая. Он выключил клоунов, подумал о планах, но их не было, полное отсутствие желаний и помыслов. Накинув куртку, Евгений вышёл на променад. Уже идя по продуваемому со стороны залива, залитому солнцем проспекту, он решил зайти на Сытный рынок, присмотреть что-нибудь к ужину. Просто от нечего делать.

***

Началом всего были ДУХ (греч. Аэр, воздух мрачный и подобный северному ветру, или даже само дуновение мрачного воздуха; егип. Амон) и мутная мрачная БЕСКОНЕЧНОСТЬ (греч. Хаос или Апейрон, беспредельное пространство; егип. Ха-ух/Хух). Они были безграничны и в продолжение многих веков не имели конца.

Дух не знал своего создания. Когда Дух полюбил свои собственные начала и произошло смешение, это соединение получило название Желания (греч. Потос).

Таково начало устроения всего сущего.

***

Перед рынком он зашёл в пивной бар "Пушкарь", рабочий день начался уже давно, знакомых не было видно, вообще народу было немного, и это его обрадовало, не хотелось завязывать пустой, никчёмный разговор. Он пил густое, свежее пиво, иногда разгрызал варёную креветку, мысли текли, не отвлекая, опять вспомнилось лицо девушки, воспоминание уже стало почти навязчивым, но думать было не о чем, и это стало раздражать, как обложка книги, лежащей на столике месяц, и всё недосуг её прочитать, а там может быть что-то важное, необходимое, без чего нельзя.

– Чертовщина какая, что случилось? Будто приворожила, но ничего не было, никаких знаков, намёков, даже интонаций. Ведь параноиком стать можно!

Он отодвинул пустую кружку, зашёл в туалет и отправился дальше. Он не обращал внимания на рыночную сутолоку, безразлично смотрел на витрины, прилавки, не видя товара, потом случайно остановился перед прилавком сувениров, тоже без желания купить что-то, просто внимание привлёк блеск и праздничное настроение безделушек. Там были коробочки, зажигалки, куклы и подсвечники, что обычно покупают в подарок другу, коллеге, но не домой не в подарок близкому человеку, бесполезные вещицы, валяющиеся на полках за стеклом. Он наклонился к выставленному товару, и намётанный взгляд продавца сразу отметил вещь, которую он рассматривал. Просто искривлённый кинжальчик, под пиратский нож, или турецкий ятаган, тоже штука нелепая бесполезная, но странно притягивающая взгляд, может быть, рукояткой из рога, может быть аккуратным лезвием, он не знал.

– Дорогой, возьми, всегда пригодится! В электричке, на природе, на пикнике, колбаску порезать, овощи, он в чехле, хорошая сталь, не ржавеет, сама затачивается! И совсем дёшево за такую вещь!

– Не ржавеет нержавейка, или титан, это металл мягкий, быстро тупится, – не думая, машинально ответил Евгений, нащупывая в кармане деньги.

– Правильно говоришь, сразу специалиста видно, соображаешь в оружии! Бери, не пожалеешь, посмотри, эксклюзивная вещь! А чехол, чистая кожа, ручная работа! Если в подарок, друг спасибо скажет!

– Сколько?

Он услышал цену и хотел отойти, потому что явно дорого, но деньги уже были вынуты, он махнул рукой:

– Ладно, давай, мироед! – подал купюру и настырно подождал сдачу, знаем мы этих торгашей!

Продавец, скрипя сердцем, протянул купюры и потерял интерес к клиенту.

– Осёл! – обругал себя Евгений и снова рассмотрел покупку. Будет теперь валяться в кухонном столе! Но всё-таки блеск лезвия успокаивал, игрушка радовала. Ладно, пусть будет. Он представил, как будет резать этим лезвием солёную селёдку, которую любил, и в самом деле решил купить и рыбы. А к ней и пива.

Потом он снова зашёл в туалет, выпитое пиво требовало. В тени навеса пустого ряда он остановился покурить, и вдруг небо потемнело, всё стало неопределённым и невидимым, это называют «в глазах потемнело», но ничего у него не темнело, просто свет исчез, он ещё пытался что-то разглядеть, куда-то шёл, ожидая нащупать стену, или прилавок. И снова стало светло, свет обжёг глаза, некоторое время текли слёзы, вызывая резь, он ухватился рукой за какой-то столб, стал дышать открытым ртом, постепенно приходя в себя.

– Пиво испорченное? Ничего не понимаю, не до такой-же степени!

Он всё-же зашёл в павильон, в рыбный отдел, выбрал пару жирных селёдок и отправился обратно. В бар заходить он уже не рискнул, купил в магазине рядом с парадной пару бутылок «Жигулёвского» и, совершенно разбитый, проник в комнату. Уселся в кресло, опустив голову, потом нерешительно закурил, хуже от этого не стало, и Евгений ободрился, видимо, отравления всё-же не было. Но купленная рыба требовала действий, потушив сигарету, он прошёл на кухню, достал пластмассовую доску для рыбы, выложил селёдку и решил опробовать нож. Вытерев руки, он вынул его из кармана куртки, и нехорошее предчувствие сжало сердце; что-то в ноже ему не понравилось.

Медленно вытащив лезвие из чехла, он положил нож на стол и с недоумением и непонятным страхом рассматривал мокрое, тёмно-красное, что покрывало металл. Больше всего это было похоже на размазанную кровь.

Завернув нож в кухонное полотенце, Евгений по чёрной лестнице спустился во двор, пересёк его, прошёл соседний двор, ещё один, огляделся, нет-ли зрителей, спрятавшись за куст, забросил нож подальше в мусорный контейнер и вернулся домой. Здесь он всё-таки дочистил селёдку, тщательно вымыл руки, и с пивом устроился в комнате. Только здесь он обратил внимание на то, что его руки мелко дрожат.

– Что это было? И было-ли вообще что-нибудь? Кровь на человеческую, похожа, но мало-ли на рынке крови? Наверное, мало. Там много мяса, но оно всё из холодильников. Да и кто даст мне ковыряться ножиком в мясе? Я не понимаю! Что происходит? Какой-то джипперс-крипперс, Фреди Крюгер вместе с Джейсоном! Ладно, надо успокоиться, рассмотреть наихудший вариант. Что это может быть? Предположим, я потерял сознание, ведь свет гас, я на какое-то время отключился. Не думаю, что за те минуты я мог натворить нечто неприемлемое. Значит, меня подставили. Кто-то кого-то убил, на наших рынках это бывает. Может быть, даже моим смешным ножиком. Может быть, даже найдётся свидетель, видевший меня рядом с местом преступления. И скоро полиция обнаружит труп. Опросят всех возможных свидетелей, и всё, концерт окончен, Евгений Васильевич Быстров, 28-ми лет от роду, летит в камеру, потом в тюрьму на предельный срок. Возможный вариант? Да. Но окончательный? Если никто не видел самого убийства, значит, подозреваемых будет масса, столько, сколько народу было на рынке. Проверять будут всех, и первым делом проверяют мотивы и знакомства. Значит, я буду среди всех подозреваемых. И если нет стопроцентных улик, а их быть не может, я буду чист. Если на месте преступления нет… например, моих отпечатков. Это проблема. Опытный человек, решивший сделать из меня козла отпущения, позаботится обо всём. Вот тогда… Вот тогда! Чорт, надо ещё сходить в магазин. И если дойдёт до полиции, вести себя не размазнёй, держаться уверенно, даже нагло. Впрочем, судя по фильмам, все рецидивисты ведут себя так. Это их только разозлит…

Читать дальше