Вяч Кон - Что с тобой, К.? …

«Будь проще и народ к тебе потянется» – неоднократно слышал Семочкин из добрых уст, который всякий раз возникали на его путти с претензией стал его духовными учителями, но каждый раз наш герой словно пропускал это мимо ушей, а порой даже насмехался в тайне от всех, мол простота хуже воровства. Наверно каждый не однократно задумывался над русскими противоречивыми поговорками, силясь постичь вековой умысел, того что просто порой терялось в запятых и потерянных шепелявым ртом словах, так как многое передавалось из уст в уста. Передача из уст в уста вообще всегда страдает некоторой фамильярностью и принципом испорченного телефона, в силу пародийности самой судьбы которая вкладывает силу мудрости в уcта очевидцев, а потом переворачивает с тайным умыслом, чтоб запутать ил заставить думать, новому поколению. Подобные перевёртыши очень частое явление в культуре, и какой культурный человека не замечал, что все его великие начинания неожиданно, некоторой волей, становятся пародиями на самих себя. Наш герой был теперь уже ходячей иллюстрацией подобного произвола свыше. Еще недавно им гордились и восхищались, теперь это удается делать ему самому, да и то перед сном, тихо в подушку.

Особенно это проявлялось в области его эротических притязаний. Так человек особенно чувствующий в любови спасательную чудесную линию, он настолько преклонялся перед ней что, оказываясь в ее власти, всецело покорялся и терял себя и свое призвание. Наверно, мой дорогой читатель, воскликнет —как же так! Ведь это чувство действительно самое высокое и чудодейственное на свете! Да, отвечу я, но бывают случаи когда все превращается в ту же самую иронию судьбы, которая выводить новую пародию на самое себя и великое чувство вдруг оборачивается обычным телесным пристрастием, что влечет за собой гибель всего духовного, в том числе и истощение физических сил, ну а если это не происходит то случается ирония в квадрате, которая пародию переводит в заряд «абсюрда», это когда человек остается приверженцем чисто духовных целей и настолько одухотворяется что теряя землю из пол ног, зависает в воздухе и теребя ножками вопиет от жалости и боли за поруганные чувства – ведь идеал то так и остаётся где —то там за горизонтом. И как высоко не прыгай, как высоко не задирай головы, не увидать того что светит от-туда, только от неведения что у тебя под ногами. Спотыкаешься о камешек и разбиваешь лоб. Потом правда такой герой ходит с шишкой на лбу и всем демонстрирует, вот мол, за идеалы пострадал. Подобных чудес на свете много, вот и разрешите мой дорогой зритель – где история, а где причуда, ирония так сказать судьбы, пародия.

Но, мы повернемся вслед за героем, и посмотрим, что же нового устроили ему жизнь и как он будет выглядеть в новых для него обстоятельствах, как сам для себя. Так и для окружающего его человечества. Главное его новое состояние отличалось от прежнего тем, что он неожиданно чувствовал в себе такую свободу от всех опостылевших ему пристрастностей и любовей, которые как спруты высасывали его силы, которому он покорялся по убежденности русского православия, что Бог – есть любовь и ничего другого, что теплота и выручка между людьми дороже всего – все это словно парниковая система сделал из его довольно закаленного организма хилым и хиреющим как в физическом, так и духовном смысле. Вчера опустившись на стул возле своего письменного стола, она не написал ни строчки, и это, не смотря на невероятный вихрь мыслей. Его держала любовь. Она держала его руки, не выпуская мысли наружу, держала ответственность за сказанное и заботой о том, как это будет воспринято. Но, друзья мои, разве может честный писатель думать о том угодит он читателю или не угодит? Нет, честный писатель прежде всего отвечает перед своей совестью, но сегодняшнее время – время человекоугодия – я был демона с человеческим лицом, где все строится на внешнем желании угодить, а внутри простой эгоистичной потребностью, сорвать как можно больше рейтинга внимания, а отсюда и денег, славы, успеха и всякое такое. Лживое время, рождает лживых пророков. А если ты писатель, то будь пророком, а если ты родился в такое время, то не избежать тебе подобного искушения. Кто сможет это сделать, я тому подам руку, ибо сам слаб к этому, но надеюсь пройти через это как через медные трубы.

Итак, Семочкин, проснувшись утром, подставив по привычке щеку для нежного поцелуя жены, закрыл за ней дверь и сам быстро облачился в парадный костюм. Потом подумал и переоделся в простой, потом еще подумал и вновь облачился в парадный. Затем сел и стал сильно думать. Эта привычка у него выработалась с некоторых пор, и особенно проявлялась перед чем очень серьёзным и значимым. Поступить на должность монтировщика сцены для Семочкина – был ответственный шаг. Это был шаг в бездну, в дантовские круги, в зону к стакера. Но тсс! Об этом нельзя говорить громко, а то и меня, и вас читающих поднимают на смех – экзистенциональные штучки уже ушли в прошлый веко, а если вы там, то и нечего делать здесь. Так что Т-с-с-с, чтобы нас не разоблачили что приверженцы к прикосновению вечного. Эх, опять я оговорился!

Главное на что я бы хотел остановится так это на слабости нашего героя. От постоянных отказов и ущемлений, его дух и вера были надломлены, и только физика и инстинкт самосохранения еще передвигали его ноги. И передвигали они с удивительной ясностью, куда идти и с кем идти. Эта удивительная приспособляемость и что называется держать нос по ветру, у него похоже были в крови. Плюс ко всему он умел одеваться, у него был вкус, а возможность эту поддерживала любящая жена, которая за всей своей меркантильностью в прагматических мечтах о карьере мужа, тем не менее была женщиной нежной, доброй и заботливой, и даже очень щедрой. Семочкин иногда этим мало-по-малу пользовался. И хоть сам не любил, но позволял подобным образом относится к нему. Сам он это очень ценил.

Семочкин ценил хорошее общество женщин и умных мужчин, но после с некоторых пор стал избегать и тех, и других, стал как очень замкнут, сосредоточен и молчалив, что вызывало недоумение окружающих. Впрочем, его это нисколько не тяготило.

3.

пока наш герой движется в сторону свой новой работы, мы смотримся по сторонам. Время застряло на лицах людей, как и на листах Семочкина, что-то между классикой и авангардов, «ни тпру, ни ну», обе нити растянулись в противоположные стороны, время, как и нашего героя распяла неведанная сила, которая явилась из неизвестно откуда. Она захватила умы, захватила сердца.

– Вот тебя дети есть, есть хлопоты с ними и с женой, – гнусавит в ухо голос знакомого продюсера, – вот когда бы были, ты бы знал, что надо деньги зарабатывать.