Владимир Дулга - Комодский дракон. Поезд призрак. Часть 2

– Как твоя фамилия?

– Карпов.

– У деда и у его брата как? Тоже Карпов?

– Конечно Карпов и отец мой Карпов Иван, и дед Карпов Семён Пантелеевич! Все мы карпы из одного озера! – засмеялся Сашка.

В течение часа они обсуждали коротенький текст, писали его на обрывках найденной газеты, зачёркивали и вновь писали. В итоге, красивым подчерком бывшего кадета Краснощёкова на бланке было выведено —

«Дана Карпову Виктору Григорьевичу, электрику рыболовецкой артели „Мир“ пос. Муклаково. Что он отпущен до 20.05.1939 года для трудоустройства и последующей работы в зимний период». Печать, подпись – неразборчиво.

– Да это же филькина грамота, – прочитав написанное, удивился Сашка, – это же не паспорт! У нас без паспорта никуда!

– Я не знаю, что там у вас, в светлом будущем, – обиделся Леший, – а у нас паспорта имеют только жители городов и приравненных к ним поселениям. А в сельской местности, – лица, работающие по найму на государственных предприятиях и получающие заработную плату. У колхозников паспортов нет. Самостоятельно менять место жительства они не имеют права. На время командировок им выдаются справки сельского совета, или правления колхоза. Тебе, Сашка, повезло ты член рыболовецкого колхоза, согласно закону, в местностях, с продолжительным зимним периодом, справки на выезд для сезонной работы по найму выдаются на пять – шесть месяцев. Понял? – прокурорским голосом огласил Леший.

– Тогда я завтра пойду домой, – поразмыслив, объявил Александр, – к отцу с дедом. Пойду пешком, чтобы на вокзале не светиться, тут недалеко – километров тридцать.

– Я тебе, оставшийся от брата-Василия саквояж найду, а то, как-то неудобно, приехал издалека и без вещей. Сложим туда твою прежнюю одежду, полотенце, кеды.

Укладываясь спать на непривычно мягкие постели, перед тем, как заснуть, Леший сказал из темноты:

– Если, что-то не получится, возвращайся в зимовье, если меня не будет, знаешь, где ключ лежит и карабин тоже. Там же оставлю припасы. Не волнуйся, переживём! – повозившись, Леший добавил, – да, я вспомнил, фитиль измеряют в «линиях», линия равна двум миллиметрам! Спокойной ночи!

Утро следующего дня, как назло, выдалось прохладным. В лучах утреннего солнца на ещё зелёной траве, серебрился первый иней. Луг за околицей посёлка, через который проходила дорога, казался россыпью сказочных изумрудов, искрящихся разноцветными, мерцающими бликами.

Сашка шагал по пустынной дороге, глубоко засунув руки в карманы куртки, подняв воротник и натянув до ушей подаренный Николаем капелюх. Саквояж Василия оказался очень удобным, туда вошли все скромные пожитки, и нести его можно было даже подмышкой. Теперь бородатый Сашка, стал похож на сельского доктора, или ветеринара.

За густым лесом был слышен перестук колёс идущего поезда и тяжёлое дыхание паровозов.

– Хорошо было б заскочить на проходящий товарняк, – подумал Сашка, – через полчаса был бы на месте. Но на перегоне на тормозную площадку не заскочишь – скорость велика, а на станции можно охране попасться. Отец рассказывал, что в эти годы, на последней площадке поезда, ездил тормозной кондуктор, в тулупе и с винтовкой. Не дай Бог подстрелит, приняв за вора, останешься здесь навсегда. Сейчас солнышко поднимется и станет теплее!

Действительно, солнечные лучи потихоньку съели иней, над землёй заструилось незаметное тепло, отчего дальние предметы, особенно на взгорках, на фоне неба, будто бы парили в воздухе. От быстрой ходьбы стало жарко, Сашка расстегнул куртку, сдвинул капелюх на затылок и бодро шагал посредине полевой дороги.

– До родного посёлка тридцать километров, средняя скорость пешехода – пять километров в час. За шесть часов должен дойти, – прикинул Сашка, – но это если шагать, да шагать, без остановки! Так не получится – ноги устанут, левый ботинок уже начал большой палец тереть! Дойду до поворота, вон у того песчаного взгорка, отдохну и переобуюсь.

Переобувшись и отдохнув, Сашка посидел, опёршись спиной на ствол берёзки. Вспомнился утренний разговор с Лешим:

– Ты, Саня, самое главное забудь своё имя, с этой минуты ты Виктор Григорьевич Карпов! Хорошо бы тебе ещё вспомнить, как звали мать Виктора. Если у меня тут появятся какие-то новости, сам к тебе приеду, адрес помнишь?

– Набережная улица, дом одиннадцать!

– Удачи Виктор! Деду передавай привет!

Поднявшись, Сашка вновь зашагал по обочине дороги, продолжая вспоминать утренний разговор.

– Странно, и прошлый раз Леший про деда спрашивал и сейчас привет передаёт. Может и вправду они знакомы?

Интересно, как дед выглядит, может быть, мы чем-то похожи? Отец ещё пацан, по заборам лазает, на него-то, я точно должен походить. У отца есть две младших сестрёнки, тётя Наташа и тётя Катерина. Как мне теперь называть своих тёток-малолеток? С отцом на рыбалку будем ходить. Помнится, он мне давал взбучку за то, что курил. Интересно, а сам-то он сейчас, наверное, тоже втихаря подкуривает? Мама родом из соседнего села и отец, вероятно, про неё еще ничего не знает. Так, осталась ещё бабушка, мать отца и зовут её Любовь Андреевна. Слава Богу, она до сих пор живёт с моими родителями. Вроде всех вспомнил! Интересно, как они меня встретят? Надо ещё, что-нибудь из рассказов отца о детстве припомнить.

Солнце почти достигло зенита, было тепло, в придорожных кустах перекликались невидимые птички. В небе звенел ещё не улетевший на зимовку жаворонок. От сарая у дома путевого обходчика, возле железнодорожной насыпи, послышалось крик петуха.

– Хорошо! – Сашка полной грудью вдохнул пьянящей воздух, – широко и свободно! Когда-то мы с Мишкой по этой самой дороге ехали на родительском «Ирбите» на рыбалку, к той самой скале. Тогда тоже синело небо, светило солнце, пели птицы, – непонятно одно – это уже было, или только будет? Теперь, поди, разберись – в какой из этих жизней, я стою на этой дороге? Я уже есть, или ещё нет ни меня, ни Мишки, ни мотоцикла? Наши мамы ещё прыгают в «классики», а папы лазят по заборам и крышам. Но я-то здесь! Я стою на той самой дороге, по которой мы проедем только через тридцать с лишним лет. Сумасшествие какое-то! Кошмарный сон! Так и крыша съедет!

Внимание Александра привлёк коротенький состав из трёх старинных пассажирских вагонов и зелёного паровоза, остановившийся у сараев путевого обходчика:

– Похож на пригородный поезд «Ученик», ходивший здесь до электричек! – определил Сашка, возвращаясь к своим предыдущим размышлениям – о чём же я думал? А! Вспомнил! Отец что-то рассказывал о крышах и сараях, какой-то скандал! Да, да! Однажды, Витька и пацаны с набережных улиц, ночью, ради баловства, залезли на крышу старого двухэтажного сарая в Привокзальном посёлке и раскачали его. Древнее сооружение рухнуло, погребая под собой скарб жителей и хозяйских кур. Злоумышленники пойманы не были. Но дома тётя Света догадавшись, чьих рук это дело, дала Витьке такого ремня, что дед с трудом отнял у разгневанной родительницы непослушного сына, – подумал Сашка, – её звали Светланой! Это хорошо, что я вспомнил – точно, Светланой!