Лариса Машкова - Любовь есть. Ясно?

– Ящерица! – взвизгивает Светланка и устремляется за ней, пытаясь поймать. – Говорят, если наступить на хвост, она его оставляет, а потом вырастает новый. Давай поймаем!

Бросаем на траву портфели, Светка скидывает свои туфли на каблуках и, сталкиваясь друг с другом, хохоча, гоняемся за юркими, неуловимыми рептилиями. Наконец нам надоедает эта бессмысленная охота. Светлана садится на портфель, я ложусь на пахучую до одури траву.

– А я в пятницу в Волгоград уезжаю на турнир, – говорит она.

Даже благостное настроение не позволяет мне не съехидничать:

– Вот нацелуешься вдоволь!

– Да ты что, Фомка! Банан там уже подружку завёл, везде с ней ходит. Мне девчонки писали.

– Переживаешь?

– Ни капельки. Как-то всё само собой окончилось. Если честно, я скучаю по гимнастике, по атмосфере зала, тренировок, соревнований. Жаль, что я так выросла. Из мелкой превратилась в дылду. Прихожу после летних каникул и боюсь тренеру в глаза посмотреть, а та чуть не плачет: «Как же ты так! Я в тебя столько вложила всего…» Она уже и до этого переживала, что я расти начала. Пришлось расстаться. А теннис – это так, от безысходности. Везде я опоздала. И сейчас еду больше для того, чтоб подружек повидать.

– Свет, ты не расстраивайся так из-за гимнастики. Зато на физре вон какие номера откалываешь, особенно на брусьях. Аж дух захватывает! – стараюсь я утешить подружку.

– Хм! Ну и ладно. – И тут же, как ни в чём не бывало, переключается: – Гэ Фэ, посмотри, какая лужайка из одуванчиков. Во-о-он, видишь? Я умею веночки плести. Пойдём нарвём, только стебли нужно подлиннее выбирать.

Мы приносим охапку цветков, и Светланка принимается их переплетать. Она сидит на своём портфеле в окружении жизнерадостных желто-зелёных красок на фоне пронзительной голубизны неба, как королева цветов на троне. Я не могу глаз оторвать от неё и говорю:

– Светка, если бы я умел рисовать, я бы обязательно запечатлел тебя прямо сейчас.

– Да? Вот и нарисуй! – оживляется она. – Главное, не как умеешь, а как ты видишь.

– Угу, вдруг ещё обидишься, упираюсь я и предлагаю: – А вот сфотографировать – пожалуйста. Давай устроим пикник с фотиком.

– Давай, – безразлично пожимает она плечами.

И, чтобы окончательно оправдаться, говорю:

– Тебя и так Нилова Танька целую пачку нарисовала. Видела?

– Видела. Она мне несколько штук показывала. Называет их этюдами.

– Говорит, ей твои линии нравятся.

– А тебе?

– Нравятся. Но я же не собираюсь стать художником, а она уверена, что будет.

– Значит, будет. А ты уже точно определился?

– Точно. Продолжу разработки отца по сварке.

– Тебе это интересно?

– Да. А тебе что интересно?

– Про тебя? – смеётся она.

– Нет, про себя.

– Про меня?.. Узнавать про других. Ездить, путешествовать, понимать их.

– Значит, всё-таки инъяз?

Светланка кивнула, достала из портфеля резинку для волос и закрепила ею стебли. Затем надела венок на голову.

– Ну, как? – Она повернулась в полупрофиль, приподняв подбородок.

И вдруг… стала феей из весенней сказки или неведомой мне реальности, где есть только красота и любовь. Да, именно такой я увидел свою Светку – фею на портфеле, босоногую, в синей юбке, белой блузке и ореоле из солнечных цветков.

Меня, как молнией, шибануло чувство восторга, смешанного с нежностью, радостью – до слёз, до потери пульса, до умопомрачения! Ничего подобного я раньше не испытывал. Если я сию же минуту не поцелую её, не обниму крепко-накрепко, я просто задохнусь от этой жгучей потребности. Наверное, на моём лице отразилось что-то похожее на такой почти неуправляемый приступ желания, потому что Светка покраснела, смутилась, отвела глаза. Мне и самому стало неловко, будто бы меня застигли врасплох. Я с огромным усилием подавил в себе эту небывалую вспышку чувственности и срывающимся голосом сказал:

– Н-нормально…

– Жаль, у меня с собой зеркальца нет.

– А ты возьми это… – я показал на венок, – с собой. Заодно сфотаю… дома.

– Да? Ладно! – согласилась она, встала, положила свою «корону» в портфель. – Давай возвращаться, – скомандовала она, надевая туфли. – А то опоздаем, и кинутся нас искать.

– Проколемся, значит, – кивнул я и, нехотя поднялся.

Мы шли к трамвайной остановке той же дорогой – по оврагу, мимо бело-розовых садов.

– А хочешь, я тебе стишок прочитаю? – спрашивает Светланка.

– Хочу. Чей?

– Мой. Вчера придумала.

– Перепишешь? С автографом.

– Сверну рулончиком и перевяжу розовой ленточкой, – засмеялась она.

…На следующий день Светка вручила мне своё произведение в обещанной упаковке. Это её стихотворение, как и первое, я обязательно сохраню.

Школьная линейка по случаю Последнего Звонка. Шум, гам, трогательные речи, цветы, розы, слёзы… Первоклашки вручают нам, выпускникам, книжки на память от школы и каждому по гвоздике. Мне досталась «Как закалялась сталь» Островского с прощальными пожеланиями на обложке и подписью директора школы.

– Свет, – обращаюсь к Ковалёвой, – на, цветочек.

– Ты хочешь, чтобы у меня их было два? – почти обижается она.

– А! Понял. – Подзываю Валерку. – Зак, отдай Ковалёвой цветок. – Забираю у него гвоздику и отдаю Светке.

– Пожалуйста, – пожимает плечами Зак.

– Спасибо, – благодарит она и нюхает букет из трёх цветков.

Светланка сегодня, как и все девчонки, в парадной форме – в белом фартуке и с белой клумбой на макушке, из которой свисает хвост. Эти огромные банты на их головах, как воздушные шары – у кого по одному, у кого по два – кажется, вот сейчас дунет ветерок, и взлетят они вместе с девчонками. От этих бело-коричневых фигурок на школьной площадке прямо-таки рябит в глазах. Все вокруг галдят, снуют или улыбаются и плачут.

– Десятый «А»! – зазывает Фрекен Бок. – Не расходитесь, подойдите ко мне! Кто ещё не сдал деньги на выпускной, принесите до субботы мне или председателю родительского комитета!..

Ко мне подходит румяная восьмиклассница с русой косой до пояса, ямочками на щеках и алыми губками бантиком.

– Герман, тебя можно? – спрашивает.

– Что меня можно? – прикалываюсь я нарочно громко, чтобы обратила внимание Светланка. Я ей как-то рассказывал про эту малолетку. На 23-е февраля она подарила мне смешного плюшевого Волка из мультика «Ну, погоди!», размером с ладошку, и открытку, из которой я узнал, что эту девочку зовут Оля Исаева и учится она в восьмом «В». Она желала мне крепкого здоровья и успехов в учёбе.