Татьяна Ван - Мелодия тумана

Но вместо этого я обнял маму в очередной раз:

– Мне пора идти, скоро начнется посадка.

– Сынок, отдохни хорошо! – крикнула мама, когда я уже подходил к паспортному контролю.

Услышав крик матери, я обернулся и ответил ей благодарностью и лучезарной улыбкой. Внутри у меня все тряслось и сжималось, живот еще сильнее сводило от страха перед неизведанным, но в материнских глазах я был само спокойствие. Наверное, подумал я тогда, так делают все дети. Мы не позволяем узнать родителям о своих страхах. Для них мы сильные и бесстрашные. Ни матерям, ни отцам не дано узнать, что творится на душе их детей, когда они говорят: «Я поступил в вуз», «Я устроился на новую работу», «Я решил жить отдельно». Они никогда не узнают, какие мы на самом деле трусы. Тем более мама воспитывала меня в одиночестве, отца я никогда не видел и ничего о нем не знал. А у таких детей, как я, еще больше трудностей. Я не мог показать слабину перед человеком, для которого был центром Вселенной. Я не мог обидеть родную мать, сказав, что трушу. Я не имел на это никаких прав.

Отвернувшись от матери, я набрал в легкие как можно больше воздуха, а потом резко выдохнул, думая лишь о своей поездке туда, где, кроме Арона, у меня никого не было.

– Здравствуйте, – я подошел к паспортному контролю и протянул мужчине свой документ.

– Добрый вечер, – тот поклонился в ответ.

Предвкушая месяц летнего отдыха за границей, в старом коттедже английской семьи, я последний раз взглянул на родной город, мысленно говоря ему: «До свидания». Самолет набирал скорость и уже через каких-то пару секунд взлетел ввысь, все больше и больше набирая высоту.

«Этот отдых будет незабываемым», – думал я, наблюдая за крошечными точками, которые на самом-то деле были огромными мегаполисами и домами, но не здесь, под облаками, а там, на земле.

До скорой встречи, Сеул.

Великобритания встретила меня проливным дождем и холодным ветром. Еще на высоте по иллюминатору скатывались струйки дождя, лишая меня надежды провести сегодняшний день на свежем воздухе. Во время полета я представлял, как насыщенно провожу первый день в новой стране – купаюсь, валяюсь на мягкой траве, потом перемещаюсь в гамак и беззаботно болтаю с Ароном. Но все мои планы смыл дождь. А дождь – названный брат Соединенного Королевства. Если он приходит в гости, то располагается и остается погостить на пару часиков, а то и дней.

Я слышал, что в южной части России в летнее время года идет грибной дождь. Этим термином называют осадки, которые накрывают страну в солнечный день. В Англии в жаркий день этого нет и быть не может. Посмотрев по сторонам после осадков, здесь чаще всего можно увидеть туман, а не солнце или радугу. Мы не в России. В Англии после дождя снова идет дождь. Холодный, мерзкий и тоскливый.

Это я прочитал в журнале авиакомпании и запомнил, кажется, на всю жизнь. Подача слов там была иной, но смысл я уловил. Англия – влажная часть страны. Здесь солнечных дней довольно много, но, если приходят тучи и начинается дождь, – это надолго.

А еще из-за дождя становится похолодало. Пока я шел по телескопическому трапу, меня трясло как при трескучем морозе. Я с детства не переносил низкие температуры и всегда старался их избегать. Мы даже придумали с мамой игру, когда мне было около шести лет. Если становилось холодно, я говорил: «Опасность! Первые признаки аллергии!». Это был знак. Мама тут же накрывала меня пледом и приносила горячий чай, чтобы избавить от «аллергии». Но в Хитроу не было ни пледа, ни чая, ни мамы. От мнимой аллергии меня никто не мог спасти.

Растирая себя руками, я шел за остальными пассажирами по трапу. Мне хотелось как можно скорее встретиться с Ароном, сесть в такси и очутиться в теплом и сухом коттедже. Казалось, я сойду с ума, если не окажусь в теплом месте сию же секунду.

Чтобы отвлечься от холода, я стал вспоминать, как познакомился с Ароном. Это случилось в южнокорейской начальной школе. Мы проучились в одном классе три года. Но когда нам было по семь-десять лет, ни о какой многолетней дружбе не шло и речи. Мы считали себя простыми знакомыми. В классе Арон сидел передо мной и время от времени поворачивался, чтобы попросить ластик или запасную ручку. Иногда мы виделись с ним на улице и беззаботно кидали друг другу «Привет!».

Но более тесно наше общение завязалось, когда мы вступили в школьную команду по футболу. Я стоял на позиции вратаря, а Арон был нападающим. Наверно, только в этой команде мы лучше узнали друг друга и к простому «Привет!» прибавилось: «Как у тебя дела? Что делаешь после уроков?».

Но в конце третьего класса Арон сообщил мне, что уезжает из Кореи в Лос-Анджелес на неопределенное время. А поскольку Ли родился и провел первые месяцы жизни именно в США – его отец американец –, не было ничего удивительного, что его мама ГаИн выбрала именно это место на карте Земли. Но она развелась с отцом Арона, когда мальчику исполнилось несколько месяцев. Они никак не могли вернуться к этому мужчине спустя десять лет. Видимо, дала о себе знать ее безграничная любовь к США. А проблемы эту любовь только усилили.

– Мне кажется, мы уезжаем из-за отчима, – как-то раз после футбола заявил друг. – В последнее время ЧжиХо и мама постоянно ругаются. А недавно я увидел разбитую вазу на кухне. В это время мама плакала в ванной и разговаривала по телефону с моей тетей. Наверное, та уговаривала ее уйти от ЧжиХо. Поэтому не удивительно, что мы летим в США – мама любит Америку больше, чем Корею. Мы жили здесь только из-за ее нового мужа.

Именно тогда, девять лет назад, мне и Арону пришлось расстаться. Казалось, мы потеряли связь друг с другом навсегда, но человечество придумало интернет – всемирная сеть свела нас через пять долгих лет. Это произошло совершенно случайно – оказалось, мы сидели на одном футбольном интернет-форуме. В один прекрасный день я наткнулась на никнейм «АрЛи» и тут же вспомнил, что так себя называл Арон, когда стал нападающим.

– Ну должна же у меня быть отличительная черта! Называйте меня АрЛи – сокращенное от Арона Ли.

– Твоя отличительная черта – это твое лицо, – смеялся защитник команды Пак БонСу.

– Ну и что, что я метис, – вставал на дыбы Арон. – В таком случае нет ничего плохого, если у меня будет две отличительные черты. АрЛи – нападающий сборной Южной Кореи по футболу. Да еще и метис! Круто? Круто!

– Мечтай больше, – не унимался БонСу.

Как известно: «Случайности не случайны». Именно по нику я узнал Арона и написал ему. После этого наше общение не прерывалось, хотя мы уже давно не были фанатами футбола.

Переписываясь в интернете сутками напролет, мы с Ароном стали теми, кем никогда не были – лучшими друзьям. Мы словно нашли друг в друге недостающие детали, без которых не представляли свое будущее. Я стал перенимать от Арона его благоразумие, трезвость мыслей и оптимизм, которых мне так не хватало в своем характере. Арон же получил от меня спокойствие и умиротворение, которые шли вразрез с его активным образом жизни. Мы были полной противоположностью друг друга, что и стало главным звеном в нашей крепкой дружбе.