Вита Горностай - Забытая серенада

***

Арон и раньше видел, как драконы садятся на землю, знал, как мир начинает переливаться всевозможными цветами, часто яркими, знал, как поначалу не замечаешь дракона и как умирает бесславный герой, который уже съеден наполовину, а ведь он только оторвал взгляд от изменившегося мира. Но эта девчонка была другой: растерялась лишь на миг и смело, даже дерзко, ответила его Владычице. Осталось надеяться, что девушка не умрёт от первых атак Драконицы.

Волк сидел и о чём-то думал в своём «убежище» между камнями почти на вершине скалы когда перед ним появился образ в чёрно-белом одеянии. Лица он не мог разглядеть (хотя потом, вспоминая, рассказывал о красоте образа) из-за яркого света, исходтвшего откуда-то сзади, хотя мог поклясться на чём угодно, что стоял пасмурный день, и не было ни малейшего намека на солнце. Затем до его слуха донесся необычайно нежный и в то же время твёрдый и властный голос:

– Отрекись от неё. Мы дадим тебе защиту. Встань под наши знамёна и защити последнюю кровь императорскую.

– Кто ты? – безразлично спросил воин.

– Мы те, кого ты давно забыл, и те, кто не забыл тебя…

Видение пропало, вселив в душу одинокого волка сомнения. Он прекрасно понял о чём говорил призрак. Арон так давно отвергся, но…

Ещё немного просидев в своём убежище, воин стал спускаться вниз. Он знал, что ему нужно сделать, но не знал, верить ли видению…

***

Драконица пристально смотрела в глаза девушки. Чувствовалось, как между этой громадиной и миниатюрной фигуркой растёт напряжение… Очень специфическое состояние перед боем, в котором есть все шансы стать горсткой пепла.

Мирабелла стартовала синхронно с самой Великой Матерью, в груди которой что-то очень быстро раздувалось… Краем глаза можно было заметить, что вместе с движением ноздрей, двигалась небольшая горка под горлом в том месте, где у людей кадык. Словно доверившись новым смертельно опасным чувствам, девушка плотно укрылась за хиленьким щитом и медленно подступала вперёд. Внезапно, Мать драконов замерла, словно кто-то остановил время, но это был лишь кратчайший миг. Струя пожирающего пламени выплеснулась из пасти чудища… Подача была настолько мощна, что от действующего давления Мирабелла пробороздила пятками землю. Блеснули аметистовые глаза, и фигурка рванула в последней атаке. Было заметно, что оружие она держала в первый раз, но адреналин давал знать о себе.

Клинок воткнулся в край крыла, на что драконица лишь удивленно оглянулась, по пути предприняв попытку атаковать хвостом. Но Мирабелла находилась в слепой зоне, а потому могла делать что душе вздумается. Девушка неуверенно, но быстро и задорно начала взбегать по крылу…

Драконица взмахнула и начала взлетать. Мир вокруг начал терять свои яркие краски и стал вновь серым. Воины смотрели на сражение молча, только ямих что-то сжимал в своей когтисто-чешуйчатой сине-зеленой ладони. В крови Императрицы бурлил адреналин и откуда-то появившийся азарт боя, который требовал все больше и больше.

– Чешуйчатая тварь! Я так просто не сдамся, – лишь крикнула она и, воткнув клинок, подтянулась немного выше по крылу.

Преодолевая безумную качку, Мирабелла забралась уже на шею, окончательно лишив Мать хоть какого-то шанса на атаку. Перепончатые крылья сложились, и Драконица камнем плюхнулась в рыхлый грунт. Девушка, словно оберегаемая богами, осталась там же, на шее, уже под головой. Очнувшись от головокружительного удара, та лишь закричала что-то яросное и двумя быстрыми ударами выколола глаза чудищу. Драконьи нервы не выдержали, и резким движением, она сбросила с себя обессилившую девушку. Та камнем упала наземь, но пыталась встать – она была жива. Драконица рычала от боли, но никто не мог помочь ей.

– Я чувствую твой запах! – взревела она и быстро выплюнула несколько волн огня. В кровавой ярости, мать не попадала раз за разом и так до тех пор, пока силы не закончились и у нее.

Мирабелла, шатаясь и спотыкаясь, шла вперёд прямо на слепую Мать драконов, но, не дойдя всего нескольких метров начала падать. Мир перед глазами темнел.

***

От раздумий Арона отвлёк рев Владычицы. «Неужели..?!» Драконица хваталась за морду, из которой текла сине-бурая жижа, а рядом уже лежала маленькая фигурка рыжеволосой девчонки в закоптевших доспехах, рядом с которой лежал почти вдребезги разбитый обгорелый щит. За пару мгновений он добежал до места недавнего сражения. Вокруг девушки камни и земля были обгорелыми и чёрными, но сама она на вид была цела, только струйка крови сбегала с виска вниз по лицу на землю. Девчонка теряла сознание. За пару мгновений воин выскочил из своего убежища и побежал к месту недавнего сражения. Подойдя к бесчувственному телу девушки, Арон поднял её на руки и прорычал, поворачиваясь к Драконице:

– Я больше тебе не служу!

Волк развернулся и ушёл, держа на руках бесчувственное тело девушки в закоптевших, а местами покореженных доспехах. За спиной он услышал:

– Ты знаешь, как я обхожусь с предателями. Жди своего часа, Арон.

В его ушах, стоящих на макушке, звучал голос Тайрис: «Мы те, кого ты забыл, и те, кто не забыл тебя…»

***

– Левеллин, её нет уже три месяца. Может, вскроем конверт? – произнес Саз как-то утром.

Стоял пасмурный день позднего лета. На улице пахло свежим хлебом и пожелтевшими опавшими местами листьями. А ещё пахло приближающейся с севера грозой. «Что ты нам приготовил, о Годд?» – мысленно вопрошал жрец.

– Но Императрица велела открывать этот конверт только через четыре месяца. Как ты сам сказал, прошло только три, – для убедительности маг показал ему три длинных желтоватых пальца своей правой руки.

– Тебе не интересно? – неожиданно глухо спросил верховный жрец.

В кабинете мага были только двое. Полутьма. Множественные полки со старыми книгами с рунами на перелётах, магическими свитками и камнями. Деревянный стол, на котором стояли чернильница с пером, разложеные свитки, в углу был освещён парой свечей.

Саз встал с кресла, стоящего неподалёку от занавешенного тёмной непроницаемой для света тканью окна, и направился было к выходу, когда маг вдруг ответил:

– Мне? А вдруг она вернётся и увидит, что его открывали? А вдруг… – затараторил тот, но потом вдруг резко остановился: – Стой. А с каких это пор у священников появилась привычка совать свой нос в чужие дела?!

– Любопытство не порок… – лишь пробубнил жрец и вышел из кабинета.

Мыслями он был далеко за пределами замка, в храме Тайрис. До сих пор Саз винил себя за смерть Императора Гоме, за то, что не смог обеспечить ему безопасность в стенах священного места. Верховный жрец решил отправиться в храм.

Вечером, придя к ужину в замок, священник первым делом увидел Грогга, на котором не было лица. «Произошло что-то, пока меня не было. Интересно, что?»