Марина Степнова - #ЖИЗНИГРА

– Нервничаешь, Гурген? Руки трясутся? Не можешь две кости ровно на стол выбросить?

– Что ты, дорогой! Это тебе надо нервничать – ты далеко зашел. Я при своих всегда останусь, а тебя игра крепко затянула. На столе лежит шесть. Давай погляди, что там на полу выпало? Я тебе доверяю.

– Рассчитаюсь и освобожусь, – зашептал голос совсем рядом со мной по ту сторону скатерти. – Шеш 2 2 Шеш – шесть. ! Шеш-гоша 3 3 Шеш-гоша – шесть-шесть. ! – вскричал он неожиданно громко. – Бог ты мой, кто же послал ему именно сейчас шесть-много?!

Только потом, повзрослев и начав самостоятельно выбрасывать и ходить, я понял, что тогда, подыграв зарам, случайно изменил ход событий. Что было в той игре на кону? Да ничего, наверное. Обычная партия: соперничество двух мужчин, из которого каждый хотел выйти победителем. Почему я придумал мальцом, почему до сих пор верю, что зары, как живые, могут принимать чью-то сторону, что я в той игре пошел им навстречу и поэтому они, не забыв услугу, в дружбе со мной? Да очень просто: тогда – детские задвиги, теперь – игровой настрой. Я программирую себя на победу. Вот и теперь, сидя за ноутбуком в съемной комнате в Мытищах, черт знает как далеко от нашего игрового стола в мандариновой роще, я верю в себя и в кости – они мне помогут. Изучив пару сайтов, предлагающих игры с реальными игроками и выводом наличных денег, я решил сыграть на этой платформе. Годный интерфейс, понятная система ставок, прозрачные списки игроков. Я зарегистрировался и стал выбирать соперника. Годзилла подходил для моих целей идеально. Теперь мне оставалось только ждать, когда он примет вызов. И он ответил: всплывающее окно в верхнем углу утвердительно моргнуло. Делаю сессию во весь экран. Доска раскрыта, фишки уложены в ровные столбцы у каждого во «дворе», лунки зияют в ожидании, кубики лежат на виртуальном ребре. Щелкаю по ним мышкой, разыгрываем первый ход. Мне выпадает чахар 4 4 Чахар – четыре. , у него – пяжнд 5 5 Пяндж – пять. . Погнали!

Дядя Гурген рано научил меня играть в нарды. И в восемь лет я уже уверенно водил свои фишки по доске. Прибегая из школы, я часто заставал дядю у нас дома. Его всегда было много, и со всеми нами он успевал говорить одновременно: хвалил мамин плов, любовался платьем Нарине, торговался с папой, учил меня делать «запруды».

– Вартан, ты не спеши любой ценой зайти к себе в «дом», – наставлял мня дядя, водя пальцами по доске, – тебе надо соперника суметь задержатьи плацдарм выстроить для своих фишек. Тогда и в «дом» успеешь раньше него, и выведешь быстрее.

Я внимательно слушал дядины подсказки, но не успевал ими воспользоваться. Видя свободные лунки у дяди во «дворе», я торопился занять их, суетился, покидал в спешке свои позиции, радуясь, что приближаюсь к своему «дому».

– Не мельтеши, Вартан, учись держаться достойно. Я смотрю, ты удачлив, сынок. Камни выпадают тебе знатные. Осмотрись, прежде чем продвигаться по доске. Не решай сгоряча. Соперник может сделать ложный выпад, приманить тебя легкой добычей, а ты гляди в оба, не поддавайся.

Мы сидели за круглым кованым столиком в нашей мандариновой рощице за домом. Тогда, в детстве, он казался мне очень крепким и массивным. Теперь я понимаю, что он был совсем не велик: доска для игры в нарды занимала его почти полностью, оставляя с боков узкие полулунья для сорванных мандаринов. Они в этом году поспели как никогда рано. Ветки, обсыпанные плодами, клонились к столу – год выдался урожайным. Я сидел на краешке стула, подложив школьный рюкзак себе под ноги, и думал, как перехитрить дядю.

– Посмотри, Вартан, какой край нам достался! – говорил дядя Гурген, откинувшись на спинку стула и разводя в воздухе руками. – Повезло родиться в таком благодатном месте! Море, зелень, фрукты, горы! Богатый край. А посмотри, какая у нас осень! Помню, один российский журналист, приехав в Абхазию, так сказал про нашу осень: «Она пришла и сбрызнула улицы налитыми виноградными гроздьями, наполнила дворы дубовыми бочками с чачей, развесила по садам смокву, киви, гранат, разбросала по земле, словно изумруды, горсти фейхоа».

Я привстал на рюкзаке, дотянулся до свисающего с ветки мандарина, сорвал его и положил рядом с доской, до следующего хода. Дядя улыбнулся, схватил ртом висящий рядом мандарин и съел его прямо с кожурой. Помню, как я удивился, когда первый раз увидел, что дядя так ест мандарины. Это был день моего рождения, мне исполнилось пять. И как всегда, самые вкусные фрукты в нашем саду еще не поспели: хурма и мандарины висели на ветках унылыми плотными зеленоватыми шарами, которые годились разве что только для обстрела случайно оказавшегося поблизости неприятеля. Я сидел на диване, дожевывал сладкий суджух 6 6 Сладкий суджух – армянское лакомство, напоминающее грузинскую чурчхелу (ядра грецких орехов, нанизанные на нитки и окутанные виноградной или абрикосовой массой). Особенностью приготовления сладкого суджуха, влияющей на вкус, является использование смеси трех пряностей (корицы, гвоздики, кардамона), не применяемых в чурчхеле. (отец не любит, когда его называют чурчхелой) и ждал праздничную мамалыгу. И тут распахнулась дверь, и в дом вошли дядя Гурген, тетя Ануш и их сын Сурен. Дядя нес за спиной огромный мешок, тетя еле удерживала в охапке какие-то кульки, а Сурен тащил две большие сумки. Сумки сразу отправили к маме на кухню, кульки разложили передо мной, а мешок дядя аккуратно положил на пол у своих ног. В моих кульках оказались алани 7 7 Алани – сушеные персики, начиненные грецкими орехами, изюмом и медом. , пахлава и горы разных орехов. Дядя тронул ногой лежащий рядом с ним мешок, и из него покатились огромные спелые мандарины. Он поднял один, обтер о штаны и съел, не очищая. В тот день я узнал, что дядя Гурген стал владельцем рынка. Я сразу полюбил его новую работу. И тетя Ануш тоже. Пока я прыгал по кухне как бешеный, набивая рот то одной сладостью, то другой, она говорила маме:

– Бараму рынок перешел от отца. На все готовенькое пришел, но не сумел своим добром распорядиться. Мой милый оказался сильнее его, поэтому рынок теперь наш. И чего он обиделся? Не умеешь играть – не берись.

Я умею играть, поэтому я здесь. В Инете на игровых площадках, где можно играть на деньги, народ чаще соглашается на партию в короткие нарды. Для длинных нард партнера приходится выискивать специально. Здесь другие ставки, другой темп, другие риски. Пока Годзилла ведет себя аккуратно, снимает потихоньку с «головы», продвигается по лункам к «дому». Прощупывает меня, изучает. Я поднимаю ставку за выигрыш и провожу четыре в «дом». Он как бы невзначай, отвлекшись, открывает «двор». Время у меня есть, сейчас перехитрю его бдительность, а потом отыграюсь: и я увожу мою фишку из нижней правой лунки к нему во «двор». Годзилла отреагировал мгновенно: на экране всплыло окно с уведомлением, что соперник собирается увеличить ставку в три раза. Поверил, купился, принял меня за лоха.