Марина Степнова - #ЖИЗНИГРА

Гагры. Наш дом на Лавровой. Мне десять. Вчера в школе мы с Гогой попробовали травку. Отец выпорол меня прямо во дворе, не закрывая ворот, не говоря ни слова. Сегодня я не пошел в школу, потому что не мог сидеть. Зашедший к нам дядя нашел меня у эвкалипта: я стоял рядом с ним и ожесточенно драл с него кожу. Я был так зол, что дядя не решился предложить мне нарды.

– Подходящее время, чтобы научить тебя делать кинжалы. В жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда для него это становится необходимо. Начнем с деревянных. Когда их освоишь, пойдем в кузницу делать стальные.

И дядя стал учить меня выпиливать клинки, выжигать инициалы на древке, бороться на ножах.

Я так и не понял, как это произошло. Но с какого-то момента дядя стал появляться у нас все реже, а тетя Ануш все чаще. Я был занят друзьями, улицей, школой и сам редко забегал к нему на рынок. В шестом классе мы с Гогой и Хачиком стали собирать в нашей школе мальчишек, которые интересовались кинжалами. Мы раскладывали их на столах, обсуждали достоинства, недостатки, выпиливали для настоящих клинков древки. Собираясь на очередную встречу, мы с парнями сидели на каменных ступеньках моего дома на Лавровой, грызли орехи, вдыхали бегущий из кухни запах шафрана и чистили наше оружие перед показом.

– Софа, ты не представляешь, какой он стал! – слышал я голос тети Ануш через открытое окно. Мама готовила ужин, а тетя обильно приправляла его россыпью жгучих слов. – Дом буквально разваливается, а он только отшучивается. Припоминает себе старые заслуги и играет дни напролет. Рынок совсем забросил. Семью забросил. Врет, все время врет. Кто бы мне сказал, что эта проклятая игра уведет у меня мужа, я бы в жизни не поверила. Завел дружков себе и сидит с ними целыми днями. Ты зови его почаще к вам в дом, пусть посмотрит, как нормальные люди-то живут.

Мы почти закончили, пора бежать на школьный двор, пора показывать свои клинки. Тетя всегда преувеличивает, ее слова надо делить на два и из оставшейся половины просеивать еще треть охов и вздохов. Но дядя и правда стал редко к нам заходить. Или я стал больше занят своими делами. В нарды я теперь играю с Гогой. Соперник, что надо.

А через год я провожал дядю в Россию. Поспели мандарины. К российской границе покатилось абхазское золото. Мы с ребятами тоже решили немного подзаработать. Муслим, наш приятель из кузнечной мастерской, раздобыл где-то убитую «девятку», мы забили ее под крышу мешками и дернули к границе. Припарковавшись в очереди на таможню, мы стали разведывать обстановку. Муслим разговорился с водилами, Гога пошел к пограничникам, а я двинул к пешеходному коридору. Могло оказаться, что быстрее и выгоднее перетащить мешки пехом, чем торчать в многочасовой автомобильной очереди. Сплавить их перекупщикам сразу после границы и уехать домой. В конце концов не фуру везем, с нашим количеством проще на руках перетащить.

– Дядя Гурген, ты чего здесь? – он стоял с сумкой в очереди на переход, второй от окошка.

– А, малой… – без прищура отреагировал дядя, – в Ростов на месячишко. Подработать.

– Как тебя тетка отпустила-то? Сейчас по хозяйству дел… Мы вот мандарины везем. Подработать, – передразнил я дядю, по-дружески толкнув его кулаком в плечо. – А с рынком что? Все?

– Ты, вот что, Вартан. Ты… с мандаринами это вы хорошо придумали. Наш край, он, сам знаешь, какой, только черпай. А мне сейчас быстрые деньги нужны, и много, я в Ростове знаю одно место. Заработаю и вернусь. Как же я без хозяйства, да и оно без меня! Месяц не расчет, ну два. Если дела совсем хорошо пойдут, месяца два меня не будет. Вернусь, все наверстаю.

Над окошком в погранзону загорелся зеленый свет. Дядя обнял меня и прошел к окну. Ссутулившись, просунул документы в щель под стеклом, оглянулся на меня и приманил рукой.

– Вартан, сходи отсыпь мне мандаринов.

Я было побежал к машине, но дядя остановил меня.

– Сумку возьми.

– Да я тебе в горсти принесу, зачем всю сумку с вещами туда-сюда таскать.

– А ты вещи-то забери, там ничего важного нет, а мандаринов побольше принеси.

– Да ты чего?! Мандарины эти еще несколько месяцев будут, приедешь наешься. Вещи в чужом городе нужнее.

– Где рвали-то? В хозяйстве у Аушбы? По дороге на Рицу? Принеси, Вартан, принеси мне полную сумку.

Годзилла сменил тактику и стал напирать. Ставка за выигрыш округлилась до серьезных цифр. Только бы интернет не крокнулся! Я уперся руками в матрас, зажал в потной руке мышку и щелкнул по кубикам. В комнате, где я сейчас жил, было три кровати, два стула и шкаф. Стол уже считался роскошью. Чем больше спальных мест, тем дешевле аренда. Поставь стол, пришлось бы убрать кровать. Готовясь к игре, я сразу решил поставить ноут на кровать, а самому сесть на пол, подложив под себя сумку. Ноут у меня классный, с начинкой что надо. Только оранжевый. Потому что брал-то я его для Нели.

С Нелей мы стали встречаться в конце одиннадцатого класса. Почти лето. Почти свободны от школы. Почти все Гагры наши. Нет – вся Абхазия наша! Неля любит магнолии и панорамные виды. Я беру у Сурена машину и везу ее на дачу Сталина на Холодной речке. Дача построена в скале. На обрыве. Над Черным морем. Петляющая спираль горной дороги поднимает нас всё выше и выше. Я знаю, что по узкой асфальтовой полосе можно доехать прямо до дома, но Неля говорит мне оставить машину в кармане для экскурсионных автобусов и дальше пойти пешком. Она идет впереди и восхищается какими-то природными красотами, а я смотрю на ее бедра.

– Посмотри, какие величественные сосны! И как они вырастают в таких красавиц на неплодородной горной земле?!

– Да, красавицы, – отвечаю я, поднимаясь взглядом к пояснице. Здесь фигура у Нели изгибается чуть сильнее, чем обычно бывает у девушек, что подчеркивает бедра еще больше.

– Я люблю сосны за их твердый характер. За силу духа, за выносливость. Им приходится трудно, но, вырастая, они получают бесценный опыт и всю эту красоту вокруг себя. – Неля наклоняется за шишкой, и я пытаюсь угадать по очертаниям на платье, в каких она трусиках сегодня.

Я подхожу ближе и притягиваю ее к себе:

– Давай не будем ждать конца августа – поженимся сразу после выпускного. Переедешь ко мне – родители готовы отделить нам часть дома, начнем жить самостоятельно. Работу я уже нашел, денег нам хватит.

– Ты здорово все придумал, но давай не будем менять планы, гости уже настроились на август. И потом, – она провела шишкой по моей спине, – я хочу продолжить учиться.

– Конечно, продолжишь. Я буду работать, а ты сиди дома и учись, в интернете все есть. Или занимайся чем-то еще, чем захочешь, рожай детей, купайся, загорай, рисуй. А я буду нас обеспечивать.

Я перехватил ее руку, забрал шишку и бросил чешуйчатый шарик в пропасть. Потом мы еще долго сидели на обрыве госдачи, целовались, мечтали.