Лукерья Сайлер - Смерть наркомана. Продолжение романа «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?» Роман в шести томах. Второй том «Смерть наркомана» и третий том «Антон»

В момент возгорания Истины, что высветит А. Д. Камень, даже те, кто имеют привычный облик нормального человека, загнанного в жёсткие рамки государственных, драконовских законов и удерживаемые религиями – страхом перед Судом Божьим, не смогут принять Чистую Правду. Они не самостоятельны. Только тот, кто живет или старается жить по Закону Божьему, не зависимо от его конфессионального выбора, или он вовсе атеист, сможет услышать того, кто будет призывать к пониманию Правды и Истины. Слышавший и увидит, потому как он и есть человек – мыслящий, разумный. Сам Закон есть исток Правды – луч Истины, он требует осознания и осмысления – работы ума. Зомби надо ходить да ходить по Земле, чтобы стать однажды индивидуальной единицей Вселенной, способной вместить в своё Вместилище Правду и Истину и так понять Смысл Жизни, и с него подняться в своём умственном развитии до понимания Сотворения Мира всего.

Но, а если нет этого понятия, по чему идти к осмыслению собственного Бессмертья, но, а до Вечной Жизни как дойти собственным Умом, если нет зрения в Информационном Пространстве Земли. Незрячий в Мире Духа – это не понимающий, не умеющий самостоятельно мыслить. Разве неразумным доберёшься до Рая, не поняв Дух – путь к нему?..»

Дочитав статью, Антон взял карандаш и написал на пустом месте в журнале.

КТО ТОРГУЕТ НАРКОТИКАМИ?

КТО ПОЗВОЛЯЕТ ТОРГОВАТЬ НАРКОТИКАМИ?

НАРКОМАНИЯ – трагедия, для живущих на планете ЗЕМЛЯ.

НАРКОМАНИЯ – медленное вымирание ЛЮДЕЙ на планете ЗЕМЛЯ.

НАРКОМАНИЯ – злейший враг молодых людей.

НАРКОМАНИЯ – страдание и слёзы матерей.

НАРКОМАНИЯ – это то, чему люди всей планеты ЗЕМЛЯ должны сказать: «нет» – все вместе.

НАРКОМАНИЯ – это то, что может исчезнуть с ЗЕМЛИ только в том случае, если её будут бояться как чуму.

Третий том

Антон

Глава первая

Николай Иванович Колосов

У Антона было очень плохо на душе. Воспоминания одолевали с утра.

Ему часто снилась его бабушка. Он был один, из её 12 внуков, очень сильно походившим на неё, и не только внешне, но и по характеру. Всё его детство прошло под её присмотром и под ласковым любящим взглядом.

Сейчас Антон сидел на веранде и пил пиво, ожидая Нелю. С тех пор как умер Борис, она каждый день после работы, заходила к родителям. Екатерина Яковлевна ещё болела, почти не вставала с кровати. Баба Эмма ухаживала за ней, но тоже, после этих трагических дней, похудела, сгорбилась, ослабла и очень состарилась.

Ходила она только с палочкой, не разгибая спины. Марина с Робертом приходили к ним редко. Почти каждый раз их посещение заканчивалось слезами. Рая и Неля старались быть у них каждый день. Сегодня Неля, вмести с детьми, задерживалась там необычно долго.

Арендуя жильё, они все жили в Стамсриде. Дом Антона и Нели стоял немного на склоне. Из сада и с веранды была видна красивая панорама посёлка, расположенного в ложбине. Отштукатуренные и побеленные дома, покрытые черепицей, утопающие в зелени и в цветах, были перед глазами, как на картине.

Антон пил пиво и смотрел вдаль, вспоминая свою деревню, где родился и вырос. Он уже не сравнивал свой Алтайский край с Баварской Землёй, как это было раньше, в первые дни его пребывания в Германии. Всё в новой жизни становилось привычным и обыденным.

Антону было хорошо в его родном посёлке, там, в детстве. Это было большое животноводческое хозяйство с прилегающими к нему маленькими деревеньками, называемыми – отделениями и носило название Знаменский совхоз – миллионер. Название «Знаменский» посёлок, а затем колхоз и совхоз, получил со дня своего образования, а миллионер – с тех пор как, его председателем стал Николай Иванович Колосов.

Колхоз Знаменский был создан в 1928 году, в посёлке Знаменка, на основании хозяйств, богатых, зажиточных мужиков. До 1967 года совхоз Знаменский был первым в районном списке должников у государства. Он не имел своих денег, и его крестьяне не имели возможности не только ездить отдыхать на курорты, в санатории, учить своих детей в высших учебных заведениях, но и уехать из него.

Николая Ивановича Колосова выбрали председателем ни за заслуги перед партией и народом, а потому, что некого было выбирать. Его предшественник пил так, что был исключён из партии и отправлен на принудительное лечение от алкоголизма.

Когда на заседании районного партийного комитета был поставлен вопрос о выборе председателя совхоза «Знаменский», все присутствующие направили свой взгляд на пол, боясь того, что эту должность могут предложить кому-нибудь из них. «Что угодно, но только не этот колхоз», – наверное, думал каждый в тот день. Сложность в выборе председателя, прежде всего, заключалась в том, что не одного мужика в этом совхозе не было со среднетехническим или высшим образованием, женщины в счет не брались.

Напрасно так волновались и переживали участники районного комитета: секретарь партийной организации не предложил эту должность никому, сказав, что поедет в совхоp, и сам будет на месте думать.

Направляясь в Знаменский на своём «газике», Мирон Данилович, в который раз, перебирал в памяти тех, кого знал в этом хозяйстве. «Напрасно я поехал, – подумал он, – бессмысленная поездка, надо было предложить Ковалёву, зоотехнику совхоза „Партиец“, вроде толковый мужик – не пьёт».

– Мирон Данилович, подвезём паренька? – спросил его водитель.

По дороге шёл коренастый парень, неся через плечо большую матерчатую сумку.

– Забери его.

Парень положил свою ношу на заднее сидение и сел сам.

– Издалека и куда? – спросил его Мирон Данилович.

– Бабку проведать. Николай Колосов я, из Барнаула. Закончил учиться, защитил диплом, маленький отпуск имею, надо навестить, давно не был. Уезжаю далеко, когда ещё придётся свидеться. Направили работать в Совхоз «Рассвет» – 300 километров отсюда.

– Ты что из этой деревни?

– Да, жил здесь до 15 лет, потом тётка к себе забрала, в Барнаул.

Отца взяли на войну в 44 году сразу же, после того как родители поженились; через три месяца, похоронку на него получили. В 50 году мама заболела, умерла. Остался я, с 6 лет, с бабушкой. Учился в школе очень хорошо. Тетя моя, в Барнауле, в Сельскохозяйственной академии лаборанткой работает, увезла меня к себе. Там я поступил в эту академию, сейчас вот, защитился, поеду работать в совхоз «Рассвет».

– А почему не попросился в свой совхоз?

– А что здесь делать? Поля запущены, сорняком зарастают. Фермы нормальной нет. Председатель – алкаш. Делать здесь нечего, ничему не научишься, и то чему учили – забудешь.

– Да, ты прав, хозяйство в упадке – в долгах. А председателя убрали, лечиться отправили. Сейчас совхоз остался совсем без головы.