Анил Ч.С. Рао - Яркие огни, Большой Будда

Прошла неделя, прежде чем я привык к распорядку дня в Шепарде – к структуре, как ее называли сотрудники. Голоса «весельчаков» смолкли в обмен на успокоительное и одеревеневшие мышцы. Из-за этих побочных эффектов мне хотелось покинуть больницу. Когда родные приехали навестить меня, я умолял их выписать меня вопреки рекомендациям врача. Мои мольбы вызвали у матери слезы.

Доктору Клоноп я признался в том, что ранее употреблял наркотики, и теперь она не позволила бы мне покинуть больницу даже на короткий срок из-за опасений, что я сбегу, помчусь в ближайший винный магазин или, возможно, даже каким-то образом достану гнусную сому 26 26 Сома – ритуальный напиток у индоиранцев и в более поздних ведийской и древнеперсидской культурах, персонифицируемый как бог. «весельчаков» – марихуану. Было очевидно, что до тех пор, пока я не смогу продемонстрировать свою приверженность партийной линии 80-х годов – «Скажи „НЕТ“ наркотикам!», или пока моя страховая компания не прекратит выплаты Шепарду, я останусь там.

Значительная часть подопечных страдала целой гаммой пристрастий, и я часто обменивался замечаниями о радости от употребления выпивки или запрещенных веществ, о некоторых из которых я только слышал.

С одной стороны, нам дозволялось разговаривать, но медперсонал неизбежно передавал темы разговоров доктору Клоноп, которая, в свою очередь, усиливала партийную линию и еще больше препятствовала каким-либо планам познания мира на свободе.

Может быть, помимо слуховых галлюцинаций, я страдал какой-то врожденной формой депрессии, но неистовое любопытство к модным выходкам «весельчаков» теперь было где-то на периферии моего сознания – не в центре внимания.

На арт-терапии меня попросили нарисовать, как я себя чувствую. Я нарисовал изображение очень симпатичной ирландской модели – единственной обитательницы танцпола в каком-то ночном клубе. Пульсирующий свет отбрасывал мрачные тени на ее лицо. На ней было черное платье и нитка жемчуга. Она смотрела вверх, словно спрашивая: «Почему?»

Ирландская Модель сидела с задумчивым видом посреди толпы у «Палладиума». Этот клуб открылся недавно, чтобы стать следующим детищем Стива Рубелла после его сильно нашумевшей «Студии 54». Проект разработан архитектором Арата Исодзаки как проникновение в душу городского жителя – нью-йорского гедониста.

Ночь набирала обороты, и ничего не было оставлено на волю случая; освещение и реквизит переместились и изменились в заранее продуманном танце. Возникшее ощущение блаженства было продолжительным и, возможно, даже рафинированным через повсеместное вдыхание кокаина и вливание «Абсолюта».

В финале этого вечера Ирландская Модель подняла глаза на пульсирующие огни и отвернулась от болтающих друг с другом друзей из модной мафии. Огромный принт Кита Харинга 27 27 Кит Харинг – американский художник, чьи граффити и поп-арт работы выросли из уличной культуры Нью-Йорка 1980-х годов. медленно опустился позади танцплощадки. В этот вечер у Ирландской Модели вопрос: «Почему?» так и застыл на лице.

У меня был гаитянский друг, который жил за пределами кампуса и сидел на диете из танцевальной музыки, наркотиков и случайных встреч в каких-нибудь пошлых манхэттенских клубах, как например «Красный попугай». Мы познакомились в тот день, когда он со своим приятелем Дино в буквальном смысле наткнулся на мой столик в университетской столовой, которая была заполнена до отказа в обеденное время – а я был единственным посетителем, сидящим за столиком на четверых.

– Меня зовут… – он замолчал и по-девчачьи захихикал, когда мимо него пронеслась привлекательная блондинка.

– Сал-а-зар, а это Дино, – сказал он, указывая на молодого и слегка потрепанного вида парня.

Дино продолжил свой разговор с Салазаром, когда они уселись.

– Значит, эта гребаная сука, какая-то старая баба, и говорит мне: «Дино, почему у тебя позвоночник слегка смещен?» А я такой: «Ты собираешься переспать со мной, или нет?» Я, значит, танцую и покупаю этой сучке выпивку, а она изображает моего мануального терапевта!

– Может, она и есть мануальный терапевт? – решился я вставить без приглашения. Салазар и Дино остановились и уставились на меня – у Дино отвисла челюсть. Схватив свой поднос, я встал, чтобы уйти. – Я, пожалуй, пойду.

Дино, по-бруклински жестикулируя обеими руками, сказал:

– Ты не хрена не обязан уходить из-за нас! Видок у тебя, как у чувака, которому не мешало бы повеселиться.

– Если ты о наркотиках… – сказал я, все еще предпринимая попытки быстро уйти.

– Хей-хей-хей! Я с тобой разговариваю! – сказал Дино, схватив меня за руку, и жестом пригласил сесть.

Вежливо вмешался Салазар:

– Сядь, пожалуйста.

Салазар, как оказалось, тоже учился на инженера. А специализацией Дино была архитектура, у него должно было быть чрезвычайно впечатляющее экзаменационное портфолио – за неимением чего-либо другого. Вскоре я понял, почему никогда не видел Салазара на занятиях. Он вместе со своим приятелем из Бей-Риджа был порождением ночи. У Дино был в некотором роде бисексуальный союз с промоутером мероприятий по имени Джесси, который обеспечивал их пару пропусками на частные вечеринки почти в любой ночной клуб, ведущий дела в Манхэттене. А Салазар стал свидетелем моего обращения в Первую Церковь Последних Дней Городских Гедонистов. Я был крещен в церкви, превратившейся в ночной клуб – «Лаймлайт».

В один из свежих февральских вечеров я должен был встретиться с Салазаром и Дино рядом с этим клубом, и – для этой пары характерно весьма смутное представление о времени – мне пришлось ждать на холоде около часа, прежде чем я сверкнул пригласительным над бархатной веревкой 28 28 Бархатная веревка – используется для пропуска на светское заведение закрытого типа, куда нет доступа без специальных приглашений. и вошел в одиночку.

Внутри «Лаймлайт» все было пронизано главной идеей Мэдисон Авеню – идеей Вечности, основой, на которой строилась реклама духов 29 29 В конце XX века на Мэдисон Авеню располагались офисы рекламных агентств США, поэтому название улицы стало нарицательным обозначением американской рекламной индустрии в целом. В частности, речь идет о рекламе духов «Calvin Klein Eternity» («Вечность»), чей офис также находится на Мэдисон Авеню. . Дао Мэдисон Авеню. Меня поглотил калейдоскоп гедонистов внутри – и снова возникло ощущение блаженства, и вопрос «почему?» на этот раз стал риторическим.