Наталья Ведерникова - Охотники

– Браво! – Алистер принялся аплодировать, словно выслушал монолог актрисы, главной героини, из популярной театральной постановки. – Замечательная речь!

Дэйв бросил на Алистера сердитый взгляд.

– Может, хватит глумиться? Если у тебя какие-то личные проблемы, которыми ты ни в какую не хочешь делиться, так почему Руди должна становиться объектом насмешек?

Алистер посмотрел на друга точно таким же сердитым взглядом, будто его разозлило то, что тот встал на защиту девушки.

– Ты бы лучше помолчал, Дэйв, и не вмешивался в разговор двух представителей «голубой крови». Не в обиду тебе пусть будет сказано, но ты-то оборванец, без роду и племени…

Не успел он закончить свою уничижительную фразу, как мощный удар в челюсть отбросил Алистера под стол. Тотчас в баре раздался женский визг, началось людское шевеление, будто в муравейник бросили горящую палку. Дэйв приподнял друга за воротник рубашки и ударил снова. Тот отлетел к соседнему столу и распугал посетителей.

Руди кричала, чтобы Дэйв прекратил избивать Алистера, хотя и понимала, что тот получал по заслугам. Окровавленное лицо Алистера стояло у нее перед глазами. Дэйв же не останавливался, ударив друга под ребра, когда тот, согнувшись пополам, лежал на полу без движения.

Странно, что никто даже и не пытался разнять дерущихся молодых людей. Видимо, в «Орле и решке» привыкли к подобным потасовкам. Тогда Руди сама попыталась растащить лучших друзей. Она ясно понимала, почему Дэйв сорвался, – Алистер и впрямь сегодня перегнул палку. Он перешел на личности, а это всегда чревато последствиями. Дэйв был физически сильнее Алистера, по неосторожности он мог нанести ему увечья.

Когда у Руди ничего не вышло, она встала между Дэйвом, сжимающим в глухой злобе кулаки, и Алистером, сумевшим подняться, но едва державшимся на ногах.

– Слушайте, мне противно смотреть на вас обоих, – сердито проговорила она, глядя то на одного охотника, то на другого. – Вы совершенно не умеете вести себя! Ты, Дэйв, чуть что, сразу пускаешь в ход кулаки, а ты, Алистер, полон ненависти и презрения, которые не знаешь, куда девать, и выливаешь все это на своих друзей. Приступы безумной ярости, в конце концов, сведут тебя с ума. Что с тобою происходит, а? Если у тебя что-то не ладится, так, причем тут Дэйв? Иди и проспись! – Сгорая от переполнявшей ее злобы, она направилась к выходу. – Я ненавижу вас обоих!

Встреча в баре, намечавшаяся как встреча трех давних друзей, оказалась безнадежно испорченной.

Тяжело дыша от распирающего ее гнева, Руди быстро передвигалась по улице, утопавшей в темноте. Город вокруг спал. Кое-где вдали горели неоновые огни, но рядом царила кромешная тьма, таившая в себе различные опасности.

Вдруг за спиною она услышала чьи-то приближающиеся шаги. Руди остановилась, обернулась. Вынув из-за пояса кинжал с длинным тонким зазубренным лезвием, она приготовилась дать отпор. Но это оказался всего лишь Дэйв.

– Руди, – произнес он, потупив взор, – прости меня, я повел себя как настоящий болван.

Девушка тяжело вздохнула. Она сознавала, что Дэйв поступил как всякий мужчина, отстаивающий свою честь. К тому же он неоднократно вставал и на ее защиту, ограждая от нападок Алистера. Однако она также знала, что Алистер в глубине души не злобный, а очень ранимый человек, пытающийся безуспешно заглушить свою внутреннюю боль яростью и алкоголем. Он не любил делиться проблемами, накапливая свои переживания и страхи, и выливая потом все то, что накопил, на окружающих. Руди понимала его и жалела. Но Дэйву этого было не объяснить.

– Алистер сегодня явно переборщил, – резюмировала девушка, – но и ты был излишне агрессивен. Ты едва не покалечил его.

– Ему досталось не более чем обычно. Он ведь сам спровоцировал меня.

– Ты должен быть сдержаннее, Дэйв, и умнее.

– Разумеется, – согласился он и взял девушку под руку. – Я провожу тебя.

Она не возражала, но и не сдвинулась с места.

– А как же Алистер?

Дэйв сморщил нос. Он явно не хотел сейчас думать или говорить об Алистере.

– Я поручил заботу о нем Николасу, бармену. Он присмотрит за нашим другом.

– Да ему и надо-то всего-навсего хорошенько проспаться… Ладно, идем.

Они зашагали в направлении квартала Цветов, где Руди снимала квартиру. Предстояло преодолеть несколько километров искривленных улочек и опасных кварталов Стилгарда.

– А ты и вправду убила двух вампиров?

Смеясь, Руди слегка ударила спутника в плечо.

***

Бесшумно передвигаясь по крышам зданий, Натали и ее напарник старались не упустить из виду двух смертных существ, которые, держась за руки и что-то оживленно обсуждая, шли по улицам ночного мегаполиса. Кажется, их совсем не заботила вероятная опасность, скрывавшаяся за каждым углом. Они щебетали, как пара влюбленных, и шли, не оглядываясь.

Острое зрение Натали позволяло ей хорошо разглядеть людей, и, хотя она не знала их, плавные движения одного из человеческих существ вызвали у нее смутные воспоминания. Что-то знакомое было в его походке, движениях рук и плеч. С крыш высоких жилых зданий она могла видеть лишь спины парня и его спутницы, вынужденной передвигаться чуть быстрее, чем он, из-за невысокого роста.

Напарник Натали, юный вампир Рон, напросившийся в рейд, чтобы доказать свою состоятельность и готовность к серьезным испытаниям, являлся сыном верховного повелителя вампиров. Девушке пришлось взять отпрыска Эдвина под личное покровительство с тем, чтобы научить его выслеживать добычу. По сути, она учила юнца охоте на людей. Но это формально, по крайней мере, так она заявила своему верховному повелителю. На самом деле Натали, обожавшая свободу и не выносившая жить в подземелье, спать в гробу, пребывать в вечном страхе перед губительным солнечным светом, проводила время ради собственного удовольствия. Она бродила по крышам высоких зданий, с легкостью бабочки порхая с одной на другую, посещала ночные танцевальные клубы, где ее никто не знал, тратила время на прогулки по городу, когда большинство населявших его жителей обнимало во сне подушку.

Теперь она вынуждена была присматривать за юным вампиром. Почему-то его отец доверился именно Натали. Чем она заслужила такое доверие со стороны повелителя вампиров, для нее оставалось тайной за семью печатями. Она не была уличена в каких-либо грехах, но и праведный образ жизни истинного вампира, который соответствовал бы древним канонам, она не вела. В особом рвении к почитанию древних вампирских богов замечена не была. Излишней кровожадностью не отличалась. А чем-то все-таки она приглянулась Эдвину и, конечно, его сыну, который смотрел на девушку совсем не как на няньку или на наставника…