Джет Ривер - Ненаписанное письмо

А, может, наконец пришло время перейти на новую ступень расставания с тобой.

Я слишком долго не верил окончательно, что это навсегда. Мы так часто повторяли друг другу будто стали единым целым, что, даже купив билет в один конец и сев в самолет, я не исключал возвращения. Не исключал, не позволял себе думать, что оставляю под крылом дом, страну, тебя – и больше не увижу. Я так любил тебя, когда не выдерживал и звонил с разных номеров, молчал, злился на себя, но любил еще сильнее. Я так привык именно к твоим рукам на моей спине. Допустить обратное, допустить к себе не-тебя было выше моих сил.

Однако в тот день я внезапно решился.

Несколько пар рук уже непроизвольно обнимали меня. Крис заблудился между двух красоток, которые были выше его на целую голову. Из одежды на обеих, как это часто бывает, – только ободранные гусиные перья, несколько слоев косметики и каблуки. Одна из них просунула ладонь Криса к себе в лифчик. Он, смеясь, пощупал ее упругую грудь и пошел дальше. Он уже заработал себе эрекцию, но впереди было еще много планов, чтобы останавливаться тут же и спускать десятку или две баксов на шорт (так здесь называют минет) за углом.

По удачному стечению обстоятельств, ни я, ни Крис не тяготели к спиртному, хотя не опьянеть здесь почти невозможно. Пьяные женщины, пьяные мужчины, пьяные подростки, мальчики и девочки, проститутки и сутенеры – тут все было перенасыщено алкоголем, огнями и улыбками, но я не уставал восхищаться тем, насколько гармонично переплетались друг с другом терпеливая духовность с зовом плоти.

Еще у дороги я заметил маленький уличный алтарь. Одна из ночных бабочек подошла к нему, чтобы зажечь благовоние и помолиться. После короткой молитвы она присела тут же по нужде, а затем вернулась к подругам. Я быстро потерял их из виду в толпе, потому что следил только за Крисом.

Мы выбрали один из бесчисленных баров. Крис заказал две коки. Он так славно произносил это слово, что я не стал отказываться. Нам подали ледяную колу.

Я никогда такую не любил, а ты, дорогая Марта, намораживала в жару целую морозильную камеру кусочков льда, кидала их всюду – в суп, в чай, в вино. Ты протирала маленькими прозрачными кубиками свое лицо и говорила, что этим женским секретом поделилась с тобой твоя мама. Помнишь, ты даже пробовала умыть и меня таким странным способом.

Я лежал в ванной. Ты принесла миску со льдом и поместила один кусочек мне в центр лба, стала возить им по лицу туда-сюда. Я морщился, а ты смеялась.

– Это полезно, Джет! Не капризничай! Будешь самым красивым!

– Я и так нормальный! Марта, прекрати!

Но ты не прекращала. Ты продолжала издеваться и хохотать. И под конец я даже смирился с ролью твоей куклы, потому что радость от твоих прикосновений заставляла меня забывать о том, что я плохо спал или ругался с кем-то на работе. Я ненавидел, когда коллеги-женщины бесцеремонно хватали меня под локоть с таким видом, словно я должен быть благодарен им за этот жест. Но тебе, Марта, можно было все.

Залезть ко мне в воду и тыкать в меня замороженной льдинкой. Потом достать мою зубную щетку и воткнуть мне в рот. Ты намазала мне волосы какой-то пахучей слизью и вертела из них рога, которые тут же падали и разбрызгивали слизь по всей ванной комнате. Ты решила меня побрить, но взамен пообещала сделать массаж, зная, что меня можно просить, о чем угодно, пока моя спина в твоей власти. Но не успел я расслабиться, ты снова достала лед.

– Ай!

– Я легонько. Потерпи. Это будет приятно. Обещаю.

– Не надо, не надо, не надо… – умолял я, когда обмороженный кубик скользил по моему позвоночнику от шеи к крестцу, оставляя тонкую влажную полоску.

Ты прошлась по ягодицам и потащила лед вниз…

– Ай! – я выругался изо всех сил, потому что кусок льда с каплями колы ухнул мне прямо в промежность на светлые шорты.

Какая-то девица так активно виляла бедрами на барной стойке и поочередно расшвыривалась ногами в блестящих босоножках, что зацепила мой бокал.

Пока я пробовал утереться салфетками и ворчал на стриптизершу, Крис ржал как конь и подкалывал:

– Так тебе и надо, мечтатель! Сколько вокруг девчонок, а он в облаках витает!

– И что ты предлагаешь? Сидеть здесь и пялиться на них?

– Нет, – серьезно заявил Крис. – Иди познакомься с кем-нибудь и мне заодно притащи.

– Это ты у нас спец по обольщению.

Он расплылся в бравой американской улыбке точно отдавал честь под флагштоком на эсминце.

– Хочешь пари? – сказал Крис. – Сейчас найдем двух или трех подруг. Сначала к ним подойду я. Потом ты. Посмотрим, за кем они пойдут.

Крису удалось ненароком и пожурить, и оскорбить меня. А мужчины, ты ведь знаешь, Марта, мужчины не терпят таких вызовов. Конечно, он не знал, что последней женщиной, с кем я знакомился и за кем ухаживал, была ты. И было это три года назад.

Перед работой я зашёл в кофейню. Туда я часто заходил в ранние часы и никогда ни с кем обыкновенно не сталкивался, что уже почти решил для себя будто этот парень – бариста с моряцкими руками и наколкой-якорем под левым веком – открыл свой кофейный уголок ради меня одного. По правде сказать, больше двух посетителей там с трудом перемещались, и всё это было огромной удачей: спокойно заглядывать в урочный час, спокойно дожидаться, когда Фил приготовит кофе, спокойно цедить горько-пряные капли эспрессо в одиночестве, поглядывая в одну из газет, которые Фил всегда оставлял на стойке.

И вот в то утро вбежала ты. Я даже не уверен, что ты сама это помнишь, Марта, – так стремительно ты вбежала.

Ты не попросила, а скорее потребовала:

– Кофе! С собой! – да-да, именно так ты и заявила с раскрасневшимся от спешки лицом.

Фил повернулся так же медленно, как делал это всегда, и вежливо попросил подождать.

– Почему?! – ерепенилась ты. – Я спешу!

– Потому что я уже делаю кофе для гостя.

Только тогда ты заметила меня, будто я телепортировался по сигналу Фила, а прежде находился где-то в другом месте и объявился лишь затем, чтобы тебя раздражать.

– Пропустите меня! – выпалила ты.

– Не пропущу, – шутки ради ответил я.

– С какой стати?!

– С такой, что я пришел первым. И хочу первым получить свой кофе.

Если бы ты знала, дорогая Марта, какое удовольствие мне доставляла эта милая перепалка с тобой, сколько грёз во мне ты всколыхнула своим появлением, ты бы, возможно, осталась и продолжила ругаться.

Но вместо этого ты выплюнула мне в лицо: «Идиот!», схватилась за дверную ручку, и через секунду эта дверь плясала на петлях громким, возмущенным эхо, а тебя уже и след простыл.

Фил поставил передо мной чашку и блюдце с готовым кофе.

– Фил, ты не мог бы перелить в стакан? – попросил я.

Фил лениво выполнил мою просьбу. Я поблагодарил его, схватил кофе и впервые не стал его пить здесь же.