Ольга Тихоновская - Скитальцы

От еды и чая, заваренного травами Александры Тимофеевны, Агата с Марией разомлели, но Клавдия уже давала команду засыпать снегом костер и грузиться в сани.

Солнце тем временем спряталось за тучи, поднялся сильный ветер, и все вокруг зашевелилось, затрещало. Деревья шатались и гудели – словно живые великаны переговаривались друг с другом…

– Нам бы только до метели поспеть, – проговорила Клавдия, подгоняя лошадь.

– А далеко еще? – с тревогой спросила Агата?

– Нет, как из тайги выйдем, через поле к железнодорожному полотну, а там уж вдоль него до самого Омска. Засветло успеем, – подбодрила своих попутчиц возница.

Вдруг, прямо над головами раздался сильный треск, и огромное дерево упало на дорогу, обсыпав путешественниц снегом, и едва не задев лошадь. Женщины вскрикнули от испуга, но Клавдия, успев туго натянуть поводья, уберегла и лошадь, и всех седоков от гибели…

Почти четыре часа женщины освобождали дорогу.

Вот где пригодились навыки работы на лесоповале. Пока одна орудовала топором, две другие оттаскивали огромные ветви с дороги. Вот уже и самая сложная задача – перерубить ствол, осталась позади.

Как только дорога была расчищена, сразу же отправились в путь, решив, что перекусят в пути – нельзя было терять ни минуты.

Тем временем день клонился к ночи, ветер все не стихал, сыпал снег. Сквозь качающиеся верхушки деревьев проглядывала желтая луна, то появляясь, то скрываясь в тучах.

Лошадь, отдохнувшая во время расчистки дороги, бодро бежала сквозь снежный вихрь, оставляя позади темноту леса.

Впереди уже открывался простор заснеженного поля.

– Ты что, Каурка? – обратилась Клавдия к лошади, будто ждала от нее ответа.

– Что случилось? – спросила Агата, чувствуя какую-то опасность, и инстинктивно прижимая к себе дочь.

– Да что-то лошадь беспокоится… – задумчиво проговорила Клавдия, одной рукой держа поводья, а другой, снимая с плеча ружье.

В это время они уже миновали лес, стало светлее, и дорога вела через поле в сторону слабо мерцающих вдали огоньков.

И тут взору открылась такая картина – слева от них, от темно-синей стены леса отделилась серая масса, которая двигалась в их сторону.

– Волки! – тихо сказала Клавдия.

И тут же четко распределила обязанности, похлопывая одновременно по крупу лошадь, успокаивая ее.

– Агата, перебирайся вперед, держи поводья, а ты, Мария, будешь подавать мне патроны.

Серая масса надвигалась, лошадь фыркала, чувствуя опасность, но бежала быстро.

Вот уже стали видны четкие очертания волков. Они настигали.

– Четыре, нет – пять, – шепотом проговорила Мария.

Клавдия увидела вдалеке еще один угрожающий их жизни ком, но ничего не сказала своим попутчицам. Сколько же их…

Пятерка волков быстро приближалась, уже стал различим устрашающий блеск их глаз. Клавдия все не стреляла – она знала, что патронов только семь, и поэтому она не может промахнуться.

Выстрел, еще один. Два волка, которые уже настигали сани, упали. Трое других продолжали погоню, приближаясь, казалось, каждую секунду.

Клавдия заложила следующие два патрона в свою двустволку и прицелилась. Во время выстрела лошадь дернулась, и Мария чуть не выпала из саней. Клавдия вовремя ухватила ее за ватник, одновременно понимая, что промахнулась.

За санями, уже совсем рядом, по-прежнему, бежали три волка. Один из волков вырвался вперед и уже был готов прыгнуть на седоков, но в этот момент рухнул замертво, сраженный метким выстрелом. Двое других, немного отставших от первого, чуть задержались, но всего на несколько мгновений. Видимо голод пересилил страх смерти, и они ринулись в погоню…

Мария, подавая следующие два патрона, тихо сказала:

– Последние.

– Нет, там еще один, – подбодрила Клавдия.

– Я один выронила, когда падала, – чуть не плача произнесла девушка…

Клавдия замолчала, потом, словно вынырнула – собралась, приняла решение.

Дала указания своим спутницам.

Мария слышала, что бывают охотники, которые попадают в глаз белке, чтобы не портить шкурку. Но, чтобы такой меткой была девушка, почти ее ровесница, она не могла и предположить, если бы сама не была свидетелем не только меткой стрельбы немногословной Клавдии, но и совершенным владением ножом.

То, как она убила двух оставшихся волков, не поддавалось описанию, это был какой-то цирковой номер.

При этом сама исполнительница не усматривала в этом ничего удивительного.

А произошло вот что.

Волки приближались, Клавдия выжидала.

Агата управляла лошадью, не переставая молиться. Мария до боли стиснула зубы, ее бил озноб от страха.

Когда волки приблизились на расстояние вытянутой руки, один из них получил выстрел в голову, а второй заходил справа, уже поравнявшись с санями и приблизившись почти вплотную. И в этот момент, уцепившись одной рукой за сани, и крикнув, чтобы Мария ее держала, Клавдия вонзила нож прямо в глаз волка, и тот рухнул…

– Мамочка, волков нет! Клавдия их всех перебила! – закричала Мария, не подозревавшая, что опасность вовсе не миновала, а лишь отодвинулась…

Пока только Клавдия могла рассмотреть, что в темноте надвигающейся ночи вырисовывались еще четыре волчьих силуэта.

Что произошло потом – не поддается пониманию…

Клавдия поднялась во весь рост и встала лицом к лесу.

Руки с растопыренными пальцами она выставила вперед, как будто ставя преграду на пути волчьей стаи…

И тут из ее груди вырвался ни с чем несравнимый звук – в нем была устрашающая мощь, смесь звериного рыка и внутриутробного воя…

От этого звука у Марии по всему телу пошел озноб, она была близка к потере сознания.

По щекам Агаты текли слезы, она истово молилась и держала поводья так крепко, что руки ее онемели, и Клавдия потом еле их расцепила.

Волки остановились, и, поджав хвосты, повернули к лесу.

Клавдия, обессиленная, повалилась в сани…

Как и говорила Александра Тимофеевна, Клавдия не оставила своих попутчиц без покровительства.

Вместе они разыскали Анну, которая к тому времени оправилась от болезни и уже работала нянечкой в той же больнице, где ее выходили. Анне дали комнату в больничном общежитии, и туда же заселились Агата с Марией.

Анна через два месяца уехала в Челябинск, куда направили ее лечащего врача, ставшего ее любимым мужчиной. А вскоре Агата с Марией переехали туда же.

Агата всегда жила так, как будто знала, что все будет хорошо, может быть от того, что была столь велика ее вера в Бога, и это давало ей спокойствие.

Она была уверена, что все ее дети скоро окажутся в одном месте и будут жить рядом, помогая друг другу. Не знала только, где это будет, так как все были разбросаны на просторах огромной страны, в которую входили пятнадцать республик, а народов, народностей и национальностей – просто не счесть…