Владимир Лобанов - Только о любви +18

– Ставлю вопрос на голосование – директор посмотрел на секретаршу. – Зиночка, считайте.

– Конечно, баб у нас на комбинате знамо больше. Нечестное получается голосование- токарь хотел ввернуть ещё одно словцо, так сказать для предание веса всему вышесказанному, но две дородные работницы схватили его за робу и споро усадили на место.

– И так абсолютным большинством голосов предложение Марии Степановны с данной минуты вступает в силу. Похлопаем, товарищи. Так сказать по аплодируем.

Однако зал ответил на предложение директора гробовым молчанием.

***

На следующее утро, в мастерской комбината дебаты продолжились. Мужики -слесаря, на ухо друг другу, шёпотом высказывали, что они по этому поводу думают и как теперь жить дальше. Все ждали, что скажет Главный механик и абсолютный авторитет Киррилыч. Дружно подошли к его кабинету.

– А что тут скажешь- размахивая зажатым руке толстенным томом толкового словаря произнёс Киррилыч. Знать судьба у нас такая. Как говорил наш великий вождь товарищ Ленин « учиться, учиться и ещё раз учиться» иначе по миру пойдёшь. Нет, этого не он говорил, это я вам говорю. Берите вот, сию книжку, как это сказать по новому, по научному – штудируйте. А в конце недели, устроим, так сказать, экзамен. Кто за время его ни разу не ругнётся, тому, значит, премия полагается. Так то вот. Идите работайте, да школьную программу вспоминайте. Чему вас учителя, то есть педагоги с младых готов учили.

В этот момент дверь в мастерскую распахнулась настежь. В помещение влетел весь в муке и побелевший то ли от этого самого продукта, то ли от ужаса пэтэушник Вовка.

– Дядь Киррилыч, там того, там этого, короче полный п… Ну, в общем, там на этаже перепускных самотёков образовалась очень сильно упитанная полярная лисица из семейства псовых!

– Кто образовался? – Не понял Главный механик. Какая такая лисица? Объясни толком.

– Не могу. Никак не могу, у меня стипендия совсем маленькая, даже на два предложения не хватит.– При этом он энергично показывал рукой в сторону окон мельницы, распахнутых настежь по случаю летнего периода времени. Из них валил густой белый туман образовавшийся из частиц молотого зерна.

– Ещё немного и всем нам здесь будет эта самая полярная лисица. Короче, сейчас бабахнет так, что аж в Японии слышно будет! Нам об этом в ПТУ рассказывали.

Спустя минуту Киррилыч уже стоял на месте аварии. Он прекрасно понимал, что не дай бог где-то коротнёт кабель и всё! Взрыва не избежать! Но вот объяснить стоящим рядом людям, что нужно в данный момент времени делать, он не мог. Банально не хватало словарного запаса. Он смотрел на клубы вылетающей из самотёка муки, на белых или побелевших рабочих и решился.

– Мать вашу, какого вы здесь топчитесь, е…, что бы я вас всех….

***

Вечером того же дня директор комбината подписывал сразу три приказа.

№1- В соответствии с решением принятым на общем собрании коллектива комбината оштрафовать главного механика на пятьсот пятьдесят рублей. Вычесть означенную сумму из очередной и последующих заработных плат.

№2 – за находчивость и проявленное самообладание проявленное главным механиком комбината в процессе ликвидации аварии на мельнице ПРЕМИРОВАТЬ его ценным подарком и выделить из особого директорского фонда денежные средства в размере пятьсот пятьдесят рублей.00 копеек.

№3. Разрешить сотрудникам комбината хлебопродуктов, в особых, экстремальных ситуациях доносить информацию любыми, понятными всем окружающим способами!

Сначала ей было стыдно. Интересно и стыдно. А потом привыкла. Всё это таинство ей стало нравиться. Внимание взрослых, крепких мужчин, так не похожих на прыщавых юнцов, однокурсников. Она вспомнила их сильные руки, зачатую оставляющие синяки на её теле. Они всегда знали чего хотели и как этого добиться. Сначала поили приглашённую дорогим армянским коньяком. Иногда через силу вливая его девушке в рот. В качестве закуски дефицитные импортные маслины и финская колбаса «Салями». Потом крутили запрещённое, контрабандой доставленное кино. И ей было как-то щемяще сладко, в предвкушении того, что совсем скоро она будет повторять всё то, что видела на экране. Днём, на студенческом собрании Алла слушала правильные пламенные речи, ходила на субботники и воскресники. А потом ехала за город. Надевала ярко красные чулки и югославские туфли на высоченных каблуках. Превращалась в соблазнительную роковую красотку. Только вот, пользоваться подаренной дорогой французской косметикой ей на этих «субботниках» категорически запрещали. Посетителям дачи нравилось, когда после бурных соитий у неё по щекам бежали слезы, которые смешавшись с советской тушью, оставляя на пылающих щеках чёрные разводы. Её фотографировали. Даже хотели насильно выгравировать в самом нижу живота похабную надпись, дабы навсегда отбить охоту когда-либо выходить замуж. Зачем тебе под венец? Ты и так у нас жена одного, двух или стразу трёх. Пару, тройку раз в неделю каждый с большим удовольствием готов стать твоим супругом, со всеми вытекающими в буквальном смысле последствиями. С татуировкой обошлось. Брыкалась, кусалась. В общем, не далась. Но за это заставили исполнить под общий хохот все прихоти приглашённого мастера тату, только что покинувшего места не столь отдалённые. Просила, умоляла отдать ей снимки и негативы. Обещала быть паинькой и как юная пионерка соответствовать девизу «Всегда готова»! Фотографии отдали со словами. -«Что ты можешь узнать от сопляка-мужа, после окончания такой знатной школы?» Негативы оставили. Где-то они сейчас хранятся? Пока училась- о замужестве и не помышляла. Мужчин в «Красном фонаре» ей хватало с лихвой. Закончила ВУЗ. Уехала в Москву, подальше от весёлой дачи. Учителя оказались правы. Полученный опыт пригодился. Она довольно быстро смогла обольстить престарелого Элленбаума. Была это любовь или расчёт? А какая, в сущности, разница? Сейчас главное не это. Главное- три с половиной процента акций, которые она должна выкупить у своего бывшего сексуального наставника. Конечно, она сильно изменилась, но и он, ясное дело, не помолодел. Они вполне могли встретиться в коридорах завода, если Ираклий приходил сюда. Интересно, как бы он повёл себя? Полез бы с поцелуями, или прошёл мимо? – Алла достала из сумочки телефон, взглянула на клочок бумаги, лежащий на столе, и набрала номер.

Хочешь негативы- отработай. Хорошенько отыметь жену самого Элленбаума, это ли не достойный финал? Жаль, свидетелей не позовёшь. Времени мало. – Он подошёл к тумбочке, достал оттуда пакет с ярко красными чулками, напульсники с пришитыми альпинистскими карабинами, тюбик ярко красной помады и коробочку ленинградской туши для ресниц. – Дорогу в сауну ещё не забыла? Иди готовься, я скоро буду. Сама понимаешь, годы берут своё, нужно таблеточку принять. Сдаётся мне, что на твоём теле отыщется укромное местечко, куда ещё не заглядывал похотливый хвостик старого еврея?