Эмануил Бланк - Реванш

С Мэнли на секунду спала его привычная непроницаемая маска, и он усмехнулся:

– Не переживай, мне тоже хочется утереть нос совету директоров. Ладно, может, этот субъект из психушки оправдает мои надежды?

Наконец лимузин остановился перед обширным комплексом больницы Беллвью. На секунду метель окутала выходивших из авто. Пряча лицо в воротник пальто, Зальцман быстро последовал за Мэнли.

Внутри больницы всё было серо и стерильно. Мэнли и Зальцман прошли по длинным коридорам и достигли входа в психиатрическое отделение.

Их встретил молодой, высокий и полный энтузиазма санитар.

– Мистер Мэнли! И, я полагаю, мистер Зальцман? Рады вас видеть! Меня зовут Джереми. Его величество ждёт!

Подпрыгивая от возбуждения, санитар подошёл к широким дверям, ведущим в отделение. Зальцман искоса посмотрел на Мэнли. Тот только пожал плечами.

Джереми взмахнул карточкой перед электронным замком, и двери распахнулись. Охранник, сидевший у входа, лениво поднял глаза. Увидев Джереми, он кивнул в знак приветствия и снова углубился в свой планшет.

– Послушайте, э… Джереми! Не будем терять времени! Что вы можете рассказать об этом Наполеоне? – спросил Зальцман.

– О, мистер Наполеон отличный парень! Необыкновенная личность! Знаете, бывает, что я сам начинаю ему верить.

– И вы действительно не знаете, кто он на самом деле?

– Ну, мистер Зальцман, вообще-то я не вправе обсуждать пациентов, но, между нами, там и обсуждать нечего. Уверяю вас, мы сделали всё возможное, чтобы узнать, откуда он взялся.

Зальцман смотрел себе под ноги, чувствуя себя не в своей тарелке. Некая мысль пришла ему в голову:

– Послушайте, э… ещё один вопрос. А как мне с ним разговаривать? То есть мне притворяться, что он на самом деле… Или может…

Джереми рассмеялся:

– Не волнуйтесь, мистер Зальцман. Пациент понимает, что всё это невозможно, но он не может не чувствовать себя самим собой. Притворяться или обходить тему стороной не нужно. Вот мы и здесь!

Широко улыбаясь, Джереми указал на дверь в комнату отдыха пациентов.

В этом обширном помещении с окнами, выходящими на Ист-Ривер, белым было всё: стены, мебель, освещение. В дальнем конце Зальцман и Мэнли увидели человека, стоящего у окна. Хотя был он одет как пациент, его манера, властная осанка и даже рука, заложенная за борт халата, не оставляли никаких сомнений, что перед ними – Наполеон. Зальцман даже приоткрыл рот, удивлённо подняв брови.

– Вот это образ! – босс кино был всецело заинтригован, поражён.

– Опять снег. Со времён Москвы он не даёт мне покоя, – задумчиво промолвил пациент, глядя в окно.

– Месье Бонапарт! У вас гости! – громко сказал Джереми.

Наполеон быстро обернулся, очевидно, ожидая увидеть кого-то знакомого, но оживление тут же пропало.

– Месье Бонапарт! Это мистер Зальцман и мистер Мэнли.

– Господа, – Наполеон вежливо наклонил голову.

– Мистер Зальцман занимается крупным проектом с вашим участием! – пояснил Джереми.

– Ну-ну. Что ж, бывший император к вашим услугам.

– Здравствуйте, мистер… – Зальцман слегка запнулся, – то есть, месье, э… Наполеон, не так ли?

– Можно «месье Бонапарт», – Наполеон жестом гостеприимного хозяина пригласил посетителей присесть в удобные кожаные кресла.

– Да-да, месье Бонапарт. Я руковожу крупным проектом, новой игрой, в которой вы… то есть исторический Наполеон – главный персонаж.

– Моя жизнь как игра?

– Не совсем так, месье. Наша игра – это что-то вроде реконструкции битвы при Ватерлоо.

– Ватерлоо… Так ваш проект не о моих многочисленных победах, а о самом чёрном периоде моей жизни? – Наполеон усмехнулся. – Моё Ватерлоо уже в прошлом. Извините, не хочу вас ни в чём упрекнуть. Я слышал о «Реванше», как вы эту игру называете, от Джереми. Я совсем из другой эпохи, и этот новый мир для меня весьма странен. И чем могу быть вам полезен?

Наполеон откинулся в кресле. Зальцман, все ещё не чувствуя почвы под ногами, попытался пояснить свой интерес к собеседнику:

– Я – продюсер, месье Бонапарт, и моя задача – обеспечить успех нашей игры. Для этого я должен перенести игроков в 1815-й год и заставить их поверить, что они действительно оказались в том времени.

Незаметно для Зальцмана его привычные напористость и умение манипулировать людьми стали улетучиваться, как дым сигары на ветру.

Масштаб личности собеседника пригибал знаменитого босса к земле. Ни с одним президентом, а повидал Зальцман их на своём веку немало, он не ощущал такой гигантской разницы в положении. Перед этим пациентом психиатрической клиники босс чувствовал себя провинившимся подчинённым, вызванным «на ковёр» к начальству.

– О, как бы я хотел вернуться в 1815-й! – воскликнул Бонапарт.

– Я тоже хотел бы там оказаться! – с готовностью поддержал Зальцман интерес собеседника к идее. – Я должен понять, что там происходило на самом деле. Особенно, как Наполеон… то есть как вы действовали. Наполеон – главный участник игры. Бонапарт и Ватерлоо идут рука об руку.

– К сожалению, да. Ватерлоо относится к событию, о котором мне не хотелось бы вспоминать.

– Ну, знаете, результат этого сражения вовсе не предопределён. Быть может, на этот раз Наполеон одержит победу. Это зависит от него самого.

– А кто, полюбопытствую, будет воплощать меня на поле боя?

– Хочу пояснить, месье Бонапарт, что сражение будет воспроизводиться в виртуальном формате и транслироваться на множество стран. Окончательный же кастинг претендентов через две недели.

– Ах, вот почему вы здесь. Надеетесь, это поможет вам сделать правильный выбор?

– В какой-то мере, да. Наполеон решает судьбу игры. Внешнего сходства недостаточно. Этот человек должен не казаться, а быть по-настоящему великим.

Бонапарт снова усмехнулся:

– Осторожнее, месье. От великого до смешного, как известно, один шаг. Но я почему-то уверен, что у вас много достойных кандидатов.

Зальцман позволил себе немного расслабиться. Это толкнуло на несвойственную ему откровенность:

– О, если бы это было так, месье Бонапарт! Знаете, у нас сегодня много желающих на роль Наполеона, в том числе всяких генералов. А мне нужен такой Наполеон, который смог бы взять знамя и стоять на мосту под огнём, как в Аустерлице, понимаете?

– Наверное, вы имели в виду Арколу? Я стоял там со знаменем не на мосту, а на побережье. И не ушёл бы оттуда живым, если бы не мой адъютант Мюирон. Он отдал свою жизнь, дабы сохранить мою.

Зальцман оживился ещё больше:

– Вот! В этом вся суть! Нам нужен человек, способный, как Наполеон, вдохновлять людей до такой степени, что они готовы отдать всё ради победы, даже свою жизнь! Как вы думаете, почему Бонапарту удалось стать самым могущественным человеком в мире? В чём секрет его личности?