Вячеслав Киман - Джек

– Ничего, подлечим.

– Ну ладно, я побегу. Всего хорошего, Марина. Витя, поправляйся.

Клавдия Ивановна вышла и затворила за собой дверь. Марина с облегчением вздохнула и тихо сказала:

– Не будем пока никому говорить про волчонка. Пусть выздоравливает.

-17-

Стенька целый день отирался возле забора Савушкиных, заглядывая в щели между досками, даже бросал камни в огород, но так ничего и не смог выяснить. Только Марти не находил себе места – он то ворчал в будке, то срывался в затяжной лай, поднимая тревогу на весь посёлок. Марина несколько раз выходила на крыльцо, даже подходила к калитке, но так ничего и не заметила.

Стенька боялся не выполнить требование отца. Он должен узнать, что произошло на ручье, когда он с Митяем ушёл оттуда, получив синяк под глазом. Но как это сделать, он так и не смог придумать. Караулить возле дома Савушкиных в проулке на виду у всех соседей он больше не мог. Эту приметную рыжую голову знали все в округе и примечали её издалека. Ни о какой конспирации не могло быть и речи.

Шёл уже второй день, отец давал на всё Стеньке два дня. Мальчишка понял, что ремня ему всё равно не избежать, поэтому в отчаянии он опустил голову и побрёл вдоль чужих калиток. Однажды открылась калитка напротив и оттуда показалась бабка Марья, соседка Савушкиных.

– Стенька, ты чего тут околачиваешься второй день? К Витьке, что-ли?

– Ну…, буркнул под нос Стенька.

– Так болеет он, я слыхала, врач к ним приходит. Так что нечего тут околачиваться, собак всех растревожил, – ворчливо запричитала бабка Марья. – Давай, проваливай отсюда!

Вдоль дороги важно вышагивали два гуся. Стенька попробовал было пнуть одного из них, но тот увернулся и так громко гаркнул на него, что мальчишка прибавил шагу и пошел, не оборачиваясь, по дороге, но не в ту сторону, откуда пришёл, а в другую – к калитке Маслика. И тут ему в голову пришла мысль: «А что, если этот трус Володька что-то знает? Он ведь Витькин друг, как-никак?» Перед Стенькой мелькнул лучик надежды, что он всё-таки избежит ремня, но тут же погас. Володька всегда избегал встреч с ним, они никогда не предвещали ничего хорошего. Захочет ли он разговаривать в ним сейчас? Это вряд ли, но что же делать? Последняя ниточка обрывалась, ведь он даже прижать его к стенке не сможет, Володька струсит выйти из дома.

Так он дошёл до конца проулка и повернул направо, на главную улицу, соединяющую все проулки и закоулки в посёлке, как основание гребешка объединяет все свои иголочки. Навстречу ему на велосипеде проехала одноклассница Женя, даже не глянув на Стеньку. Она даже специально отвернулась в другую сторону, тем самым дав понять мальчишке, что не знает его и знать не хочет. Но какая-то искорка, какой-то укол иголкой заставил Стеньку резко повернуться вслед уезжающему велосипеду и крикнуть Жене:

– А ты знаешь, что Витька Савушкин заболел? Ему доктора вызывали!

После этого, не дожидаясь результата своего внезапного выпада, он отправился дальше по дороге. Митяй, пожалуй, единственный человек, который может его поддержать и выслушать. Хотя в отношении него у Стеньки сложилось мнение, что его товарищ – слюнтяй ещё тот.

Через пять минут он уже кричал Митяя через забор. Времени оставалось всё меньше, медлить уже нельзя. Наконец, товарищ вышел за калитку, почесал затылок и лениво спросил:

– Чего орёшь?

Медлительность и нерасторопность Митяя раздражала Стеньку. Длинный и худой, с чёрными волосами, подстриженный «под канадку», он был похож на вампира, который только что вылез из своего гроба. Тёмные круги под глазами дополняли этот и так мрачный портрет.

– Дело есть, пойдём, – самоуверенно сказал Стенька и повернулся было идти. Он был уверен, что Митяй, как послушная овечка, двинется за ним в любом направлении, куда ему укажут, но слова Митяя просто ошарашили его.

– Оно мне надо? – зевая спросил он.

Стенька встал, как вкопанный, не ожидая такого наглого заявления своего товарища.

– Ты чего, мы же вместе, – растерялся Стенька. Его щёки начали розоветь, но не от злости, скорее – от страха потерять единственного друга. Он не понимал, почему происходят такие изменения в их отношениях.

– Мы вместе… что? – вяло протянул Митяй, – деремся с одноклассниками? Я не хочу больше участвовать в этом. Со мной в классе никто не разговаривает, потому что ты – мой друг.

Стенька багровел, ему вдруг стало страшно. В эту минуту он мог остаться совсем один, потеряв единственного друга. Ещё не до конца осознав всё это, он уже чувствовал, как что-то внутри накатывает и давит, выступает на щеках и шее.

– Митяй…, – потупив взгляд сказал Стенька и выдержал небольшую паузу. – Меня отец сегодня изобьёт, нужна твоя помощь. Мне больше некого просить, слышишь, Мить?

– Ладно, выкладывай, что там у тебя?

Митяй повернулся к товарищу, его сонный вид вдруг куда-то улетучился. Что-то изменилось, но сразу определить – что, он пока не мог. Он посмотрел на Стеньку как-то по-другому, теперь ему делать это было намного проще, чем раньше. Он уже не считал себя «номером два», Стенькиным хвостиком. Он стал ему равным, если даже не выше, но какое-то чувство вины за это обдало Митю лёгким ветерком.

– Отец дал мне два дня, чтобы я выяснил, что произошло там, на ручье после нашего с тобой ухода…

– Ну и что там могло произойти? – в недоумении спросил Митяй. – Один получил сполна, а второй в штаны наделал и сбежал.

– Мить, попробуй узнать у этого ботана Володьки, он может знать, ты же понимаешь – к Витьке мне нельзя сунуться. Тот щенок был живой, мне отец шею чуть не свернул, когда узнал, что я так его и не прикончил.

– Можно попробовать, конечно, но почему ты сам не спросишь? – поинтересовался Митяй

– Он боится меня и никогда не выйдет ко мне из дома, – с некоторым раздражением ответил Стенька. – Его отец, если узнает, что сынок общался со мной, убьёт его.

– Это почему же? – поинтересовался Митяй.

– Какая-то давняя история, батя мой вот тут держит его отца, – он поднял перед носом Митяя кулак и потряс им. Митяй взял руку друга за запястье и отодвинул от своего лица.

– Пошли, пока я не передумал.

Ребята направились к дому Маслика. На этот раз Митяй шёл впереди, а Стенька плёлся сзади, с трудом поспевая за товарищем. Час расплаты был уже близок, красный диск солнца коснулся крыш домов, растянувшихся до самого горизонта.

-18-

Ближе к вечеру у Вити снова поднялась температура. Марина была к этому готова, так всегда бывает в конце дня – организм ведет свою борьбу с болезнью до вечера, а потом недуг пытается отвоевать утраченные за день позиции. Она позволила сыну немного постоять на крылечке и встретить отца с работы, закутав его в одеяло. От этого Витя выглядел немного нелепо, он был похож на снеговика, который сохранился до самого лета и не растаял.