Мзия Ратиани - Горцы

Не прошло и часа, как мы устроились в засаде, как с западной стороны от дороги, из-за бугра, на конях показались несколько горцев и, показывая рукой на место выпаса лошадей, говорили о чем-то. Спустя несколько минут к ним присоединилась группа горцев где-то из сорока человек, и они рассредоточились на месте и исчезли из виду. Мы поняли, что за полковым табуном охотились не мы одни. Пока мы советовались, вступить нам с ними в контакт или нет, появился табун лошадей в сопровождении с десятка вооруженных солдат. Все замерли в ожидании дальнейших событий.

С места нашей засады просматривалась вся противоположная сторона как на ладони, и мы увидели проходящий метров за пятьсот от засевших на противоположной стороне горцев, сзади, казачий разъезд из вооруженных пятидесяти-шестидесяти казаков. В это самое время перегоняемый армейский табун сравнялся с местом засады тех горцев. Сидящие в засаде произвели залп из ружей и карабинов по скачущим солдатам. Восемь солдат слетели с коней сразу, пока остальные двое разворачивались, горцы их расстреливали в упор. Перепуганные кони поскакали вперед еще быстрее.

Часть горцев поскакали за табуном. Услышав выстрелы, казаки остановились и, развернувшись, поскакали на место, где гремели выстрелы. Горцы не видели их, так как видимость их сзади закрывал бугор, с которого они спустились. Казаки могли появиться у них в тылу внезапно и перестрелять их с высоты бугра. Думать времени не было. Я вскочил на коня и, увлекая за собой своих друзей, бросился наперерез, казакам навстречу. Горцы видели нас, но мы скакали не на них, а начали стрелять в сторону казаков.

Догадавшись, что за бугром за ними кто-то есть, горцы побежали наверх и успели занять позицию до того, как казаки их достигли. Подскакивающих казаков они расстреливали в упор. Доскакав до места стычки, мы тоже вступили в бой. Человек десять-двенадцать казаков ускакали, остальные были перебиты в этой схватке.

– Вы кто? – подскочил к нам горец, вопрошая на кумыкском языке. Мои азербайджанцы вступили с ним в разговор. Тем временем догнавшие горцы уже гнали табун обратно. Говорить времени не было, надо было срочно покинуть место нападения, и мы все вместе погнали своих лошадей за табуном. Своего арабского жеребца я узнал сразу, он немного осунулся, но носился так же резво. Мы несколько часов неслись сломя голову, пока не завернули на узкую поляну в лесочке, возле небольшой речушки. Здесь должны были разделить добычу, и каждый со своей частью разбегались и добирались до себя самостоятельно. Группа горцев состояла из семи чеченцев, были аварцы, несколько кумыков. Нападение готовили и возглавляли лезгины. Я через друга-азербайджанца сообщил, что я пришел за своим арабским скакуном:

– Я полтора месяца преследовал русских, чтобы отбить своего арабского жеребца, и я хотел бы его получить обратно, – посмотрел я на горцев.

– Конь мой, это уже обговорено, и я от своей добычи не откажусь, – смуглявый, похожий на азербайджанца высокий горец с густой черной бородой зло разглядывал меня, это был лезгинский абрек Кири-Буба.

– А как ты докажешь, что жеребец твой? – усмехнулся стоящий рядом с ним здоровый детина с кулаками, как кувалды.

– Очень просто, – усмехнулся я, вставая, и, выйдя на поляну, свистнул, подавая сигнал своему коню. Мой жеребец поднял голову, и, навострив уши, замер в ожидании. Когда я свистнул второй раз, он посмотрел в мою сторону и, как молния, примчался ко мне. Он толкал меня головой, и слёзы градом катились из глаз моих и моего жеребца. Он то ласкался ко мне, то, словно ребенок, толкал меня головой, фыркая и мотая головой, выражая обиду.

– Прекрати этот цирк, – услышал я голос за собой. Когда я оглянулся, увидел направленный на себя карабин смуглявым бородатым горцем-лезгином. – Мои люди держат твоих дружков под прицелом, предлагаю тебе отсюда убраться подобру-поздорову, пока мы не отобрали у вас коней и не перестреляли вас. Быстро скачите к себе в Грузию.

Наступила тишина. Из рядом стоящей группы чеченцев подал голос их вожак:

– Опустите оружие. Грузин заберет своего коня и возьмет свою часть добычи, – передернул он карабин и направил на лезгина. Рядом с ним стоявшие чеченцы взвели курки своих ружей и направили в сторону лезгин. – По договоренности жеребец должен был быть твой, если бы он принадлежал русским. И если это было бы и так, он, – чеченский вожак кивнул на меня, – по-любому забрал бы этого коня, он наш гость.

Аварцы и кумыки встали рядом с чеченцем.

– Этот бесстрашный, славный чеченец был абрек Кута, – князь поднял чеченца и крепко обнял его.

Боясь, что мне по пути домой могут устроить засаду, Кута забрал меня и моих друзей к себе в Чечню. Азербайджанцев мы отпустили на попечение аварцев. В Довта-Мартан, домой к Куте, мы поехать не смогли: его повсюду искали. Мы провели несколько дней в его племенном горном бастионе Ушкале.

Мы остановились у родственников Куты. Узнав о нашем приезде, нас проведал глава Ушкалы, полковник в отставке Джаватхан Чинхоевский, он от себя лично прислал нам крупного барана. Мы провели в гостях у племени чинахи трое суток. До выздоровления оставили там раненого Мелкиседека Гунташвили. Затем Кута, его друзья и родные проводили нас в Хевсуретию, в Шатили. Я со своими друзьями на своем жеребце спустя почти два месяца прибыл к себе домой, в Нигоити.

Тасо Мхеидзе

Вечер был в разгаре, когда к старому князю подошла жена Александра, княгиня Тасо Мхеидзе, с несколькими очень богато одетыми молодыми женщинами:

– Князь, наши гостьи хотят отдельно пообщаться с чеченцем, – посмотрела она на Куту.

Абрек умоляюще посмотрел на Александра, тот усмехнулся:

– Как там у вас, в чеченской поговорке: если сел в грузинскую повозку, пой грузинские песни, – и, улыбаясь, добавил, – эти дамы тоже наши гостьи, они из очень уважаемых княжеских родов.

Когда Кута в компании княгини и ее подруг направились в сторону дома, одна из дам обратилась к чеченцу:

– Скажите, любезный, в вашем роде не было шляхтичей? Больно у вас польский акцент, – заглядывала она ему в лицо, источая тепло своей божественной нежной улыбки…

После завершения торжественного приема в честь Куты у Мачутадзе остались его друзья, гурийские абреки Дато Шеварднадзе, Симон Долидзе, Мелкиседек Гунташвили, среди них был и приехавший в гости Гогиа Кенкишвили. Ранним утром абреки ускакали, увозя с собой чеченского абрека, чтобы он отдохнул от всех светских увеселений и обязательств.

Абреки прискакали высоко в горы Савардия. Здесь на берегу речушки Килтикара, недалеко от водопада, было очень уютно сооруженное место, где от преследования властей укрывались гурийские абреки-пирали. Абреков здесь ждали. На оборудованной летней печи варилось мясо, и тут же рядом маленький низкий стол был заставлен продуктами, фруктами и овощами. Вокруг стола и печки колдовали несколько горцев. Гости с ними поздоровались и прошли к умело сколоченному из досок длинному столу.