Алехандро де Альфареро - Дон Педро, путешествие за океан, или Как можно вдруг ужасно разбогатеть. С иллюстрациями автора

Совсем даже напротив, кружа и жужжа не хуже дюжины шмелей – над крутыми горами, зелеными долами да лесами солнечной Испании, где появился на свет и жил с тех пор наш герой, лейка, наконец-то, приземлилась в саду под окошком, то есть прямо под самым носом дона Педро, словно бы для того, чтобы он мог её получше разглядеть.

– Прямо чудеса какие-то индийские творятся! – всё никак не мог взять в толк происходящее дон Педро, – так-то скоро глядишь бочки да ведра, да чайники-кофейники летать вздумают! И что ж это будет если и всякая посудина, да и прочая вещь, что лишь стоит иль лежит так-то вдруг запорхает?

И он тут же напредставил себе в уме уйму всякой летающей всячины, коя в привычном обиходе не то что не летает, но даже и не ползает.

Наверно дон Педро и дальше мог бы ещё представлять массу всякого летающего, ему ведь это ровно ничего и не стоило, но тут рожок у лейки, принялся вдруг непомерно вытягиваться, будто стал совсем уж резиновым, а воронка на его конце тоже раздулась каким-то небывало-глобальным грибом – отчего дон Педро так удивился, что и забыл всё, чему прежде удивлялся.

А воронка у лейки всё росла и росла, втягивая в себя всё больше и больше воздуха пока не стала величиной может и с целого кашалота – вольного жителя морей, а дон Педро, видно порастратив весь свой запас удивления, теперь уже и не удивлялся, а даже почти испугался:

– Вот же махина какая! Всё в себя так и тянет, так и тянет, всё равно как верблюд из ведра воду. Этак-то, ведь гляди все леса, поля, дома да и прочее хозяйство совсем в себя захоботит!

Но наконец воронка вытянулась из лейки уже до самых крайних пределов, дальше ей было просто уж никак не вытянуться, и крутясь и вертясь по всем сторонам, так тщательно пронюхала окрестность, что любой пёс мог бы ей, пожалуй, позавидовать.

Впрочем желая видно покрасоваться своей технической сноровкой, она прошлась кругом ещё и ещё раз и уже окончательно довольная и собой и результатом своих деяний, издала очень радостную, но однако, мало музыкальную смесь храпа со скрипом, после чего сопя совсем, как свеже продырявленная шина, вдруг съёжилась и вернулась в свое обычное состояние. А дон Педро облегченно вздохнул, убедившись, что ни листочка, ни травинки, ни кустика, ни деревца на сей раз никуда не подевалось.

Ему, однако, пришлось вскоре опять удивиться, потому что в верхней части лейки вдруг появились крохотные окошечки, из которых поглядывали по сторонам острые, блестящие, словно, чёрные смородинки глазки.

Глазки эти, долго и внимательно изучали всё, что было в саду и за садом и вообще кругом – любопытство, как и всякому живому существу, было им, видимо, ничуть не чуждо. А когда они достаточно всё порассмотрели, то под окошечками отворилась совсем неприметная дверка, а из неё спустилась вниз тонкая серебристая лесенка – и едва только лесенка коснулась земли, как по ней шумно сбежала в сад бодрая ватага пёстро разнаряженных мышек.

Странные грызуны эти тут же стали весело прыгать и кувыркаться в траве и дон Педро не мог тут уж снова не удивиться:

– И откуда ж взялись вдруг этакие хвостатые гимнасты? – спросил он себя, потому что кроме себя и спросить тут было вообщем-то некого.

Ему и в голову, конечно, не могло бы прийти, что это какие-нибудь там инопланетяне, ведь и в самом даже позднем средневековье, во времена в кои, как раз, и жил дон Педро, об обитателях чужих планет никто ещё и слыхом не слыхивал. В те времена, как-то уж привычно считалось, что на небесах обитают лишь ангелы да летают птицы, бабочки, стрекозы, жуки, мухи, комары да всякая мелкая кусучая мошкара. Или же тёмными ночами, когда и люди и ангелы обычно спят – по небу среди звёзд ширяют ведьмы на колдовских своих метёлках, а каким-нибудь иным существам быть на небесах уж никоим образом не полагалось.

Да и в более поздние времена, когда в небесах вовсю залетали самолёты и ракеты; инопланетяне, ведь всё ещё лишь предмет воображения. Не то, чтобы их совсем не было, этого ещё не доказано, но и обратного, что они есть, не доказано тоже. Совсем-то это, конечно, не исключено и где-нибудь, в каких-нибудь отдаленных местах, какие-нибудь разумные существа всё же и обитают. Да и пусть себе, на здоровье, обитают! Но только вот какие они: ушастые, носастые, ходячие, летучие, ползучие, лысенькие или волосатенькие, полосатенькие или в клеточку того и никакая тонкая наука покуда сказать не может.

Что же касается инопланетных гостей, прилетевших на небесной лейке, то они по всем их конфигурациям были просто уж законченные земные мыши. Что это инопланетяне было бы и барану ясно, кто бы ещё мог так летать на лейках? Известно ведь, что на блюдцах, тарелках, сковородках, как впрочем и любой другой кухонной утвари, никто кроме инопланетян летать покуда не способен.

Инопланетянам-то этим, видно и нет совсем никакой разницы на чем летать – хоть на самоваре, хоть на гитаре – такие уж они, как видно, разудалые, лихие летуны.

Впрочем, не находило никакого разумного объяснения, пожалуй, то, что гости из отдаленнейших глубин вселенной, являли собой просто уж совершенно точную копию земных грызунов. Невероятно, конечно, но чего уж только не бывает в природе, а тем более в космосе! Конечно, было бы ещё более удивительно, если бы прилетели, например, – макароны, стулья, сапоги или носки – вещи неодушевленные, хотя и такое вполне может случиться.

Космос ведь, как известно, не имеет ни концов ни краев, и сколько там всякого неизвестного ещё обретается, в неведомых-немерянных его пределах, и представить-то себе, пожалуй, что и никакой фантазии не хватит. Ну, а мыши, ведь, как известно, существа весьма неприхотливые и водятся и в кладовках, и в лесу, и в пустынях, и в воде – словом везде. Это ведь не слоны или жирафы, которых и за версту видать, а существа мелкие, пугливые и живут себе скрытно и неприметно в щелках да норках, так, будто их и в природе-то не водится вовсе. А при этаких-то их особенностях совсем уж нетрудно устроиться даже и в самых неудобных мирах. Были б там только горки, дырки да норки.

Но даже если и не особенно и внимательно к ним приглядываться, мыши из космоса всё же примечательно отличались от мышей обычных. Инопланетные мыши были от ушей до хвостов одеты, и более того – просто даже разодеты, в такие пестрые костюмы и платья, словно собрались на бал или карнавал, а то и просто повеселиться. Вроде и мыши, но в то же время – дамы и господа.