Алехандро де Альфареро - Дон Педро, путешествие за океан, или Как можно вдруг ужасно разбогатеть. С иллюстрациями автора

Всё это, само собой, должен был бы знать и учитывать всякий разумный путешественник по вселенной, ежели он не желает преследовать обманчивые химеры.

Но вот однажды, скользя незримыми зигзагами по Млечному пути, луч-разведчик совсем того не ведая и не желая, угодил вдруг в Солнечную Систему. Покружив сперва между Венерой и Марсом, и раздумывая какую же планету ему сперва следует обследовать; второпях, ибо всегда, даже и раздумывая, спешил, луч совсем не заметил, как своим широким хвостом (ведь лучей, как и собак, без хвостов просто не бывает) зацепился за Луну. А Луна, не долго раздумывая, ибо таково уж свойство всех планет, они ведь как дети хватают всё до чего только смогут дотянуться, притянула его к себе, точно как и всякий нос или пылесос втягивают летучую мелочь. И поскольку и сам-то луч совсем ничего не весил, а притяжение на этой земной спутнице почти раза в три меньше земного, то он ничуть и не пострадал от вынужденной посадки. Разве только вот, что в клубах поднявшейся при его падении лунной пыли, незримый разведчик потерял всякую ориентировку, по причине чего и угодил прямо в колыхаемую невесть какими уж ветрами полосатую тряпку, что висела на стальном шесте прямо посреди лунного кратера. Похоже, что это была некая специальная ловушка, для таких вот незримых лучей-Бондов и он застрял в ней, словно муха в вареньи. А когда после многих попыток луч всё же ухитрился, наконец, выбраться из пут, то устремился на волю с такой дикой сверхскоростью, что со всего маху внедрившись в Америку, проскочил насквозь весь земной шар и оказался на другой стороне Земли, совсем в самом центре Европы, по странной прихоти случая попав на карнавал в славный карнавалами германский город Кёльн.

Луч-агент сперва совсем было потерялся в этой пестрой сумятице, среди цветистой массы костюмов всех стран, времен и народов, но повращавшись несколько в этой весёлой, многоголосой, полу-пьяной кутерьме, постепенно настолько освоился и свыкся со всей бурлящей карнавальной суматохой, что возвращаться назад на «лейку» ему не особенно-то даже и хотелось.

Хотя ему, и в который уж раз делались настоятельные намеки: пора, мол голубок и вертаться на шесток, но он ни намёков ни приказов не желал и слушать, считая их покушениями на личную свободу. И потому и не торопился, отговариваясь тем, что планета, мол, пока ещё недостаточно хорошо изучена.

Но в таком ярком и пёстром окружении и незримому лучу тоже захотелось вдруг побыть пёстрым. И не долго раздумывая, он тут же и поспешил принарядиться, скрыв под костюмом, хотя вообщем-то в этом и не было никакой нужды свою незримую сущность. Он облачился в тёмно-синий бархатный кафтан венецианского купца, приладив сверху ещё и волосатую маску фавна, с до чрезмерных пределов высунутым языком, коему позавидовал бы, верно и Мик Джеггер. В результате такой маскировки поле зрения луча настолько ограничилось, что агент-наблюдатель не мог почти ничего уж и наблюдать и двигался больше вслепую. Он теперь и не летел, а скорее полз на ощупь и хотя и перешёл совсем на черепашью скорость, но тем не менее без конца натыкался на дома, столбы, заборы и деревья, а то и попадал в подвалы, ямы, щели, дыры и норы, где хозяйствовали всевозможные шустрые, мелкие существа. В таких-то тёмных закоулках и повстречался, надо думать, луч-агент с пугливым мышиным народом и мыши почему-то, особенно уж ему полюбились и запомнились, может быть и потому, что были такими же проворными и скрытными как и он сам. Да и огородную лейку узрел он верно в тех же самых укромных местах и потрясенный её округлыми объёмами запечатлел в памяти как летающий объект. А позже находчивый разум главного компьютера перестроил допотопную летающую тарелку в супер-модерновую лейку.

Но как и всякому славному празднику в один прекрасный день наступает конец, так и карнавал порядком отвеселившись, совсем неслышно растворился в потянувшихся за ним буднях. А межпланетный агент-наблюдатель поскучав несколько, в наступившей следом нудноватой обыденности, отправился, наконец, назад.

Луч был, правда, всё ещё в совершенно карнавальном развеселом настроении и знай себе порхал меж планет и светил, насвистывая бодрые карнавальные марши. И похоже, что от чрезмерной спешки, ибо порой нарушая все законы физики, секретный агент мчался раза в три-четыре превышая порой и скорость света – вся информация у него совершенно перетряслась, перепуталась и наконец слилась в одну единственную картину, где подпольные существа мыши вдруг неожиданным и престранным образом соединившись с пёстрым карнавалом, превратились просто в фантастических карнавальных мышей. Такую мыше-карнавальную смесь луч-агент и доставил вскоре главному компьютеру и тот почему-то так заразился карнавалом, что совсем позабыв, что он компьютер попробовал петь и плясать и даже выпил стакан чего-то жидкого. Он просто ужасно сожалел, что создан компьютером, а не живым существом и не может как следует повеселиться и вполне насладиться жизнью, ведь он был, хотя бы и внутренне, сотворён совсем по подобию высокоразвитых гуманоидов, а потому и всякое развлечение было ему совсем не чуждо. Вслед за компьютером, очевидно, заполучив от него тот же самый вирус, карнавалом заразился и капитан ракеты-лейки, а за ним уж последовал и весь экипаж.

Конечно, для вечно голодных странников предпочтительнее были бы совсем незаселенные планеты, с ними было бы и меньше мороки и больше проку, но эта карнавальная планета, как-то вдруг так пришлась всем по вкусу, что и думать обо всех возможных трудностях просто не хотелось.

И ракета-лейка не теряя ни секунды взяла прямой курс через млечный путь на солнечную систему – к планете Ялмез, так почему-то инопланетяне именовали Землю, а луч-агент получив месячный отпуск, что равнялось бы по земным меркам почти сотне лет, тут же собрал все свои манатки, которых в сущности у него и не было и упорхнул в теплые края, на Венеру – погреться на солнышке.

Главный компьютер-мудрец тут же взялся за сотворение нового облика инопланетян, дабы они возможно лучше вписались в земные условия. А поскольку из полученной от луча-агента информации и путешественники и компьютер заключили, что на Земле ничего иного кроме карнавалов и не бывает, а за самых разумных земных существ сочли мышей, то следовательно и преобразиться было решено в этаких пёстрых карнавальных маусов. Этому мудрому решению команда корабля тут же и последовала, посчитав, что именно в таком нарядном виде, будет всего проще незаметно подселиться к местным аборигенам и без помех предаться излюбленным занятиям – потреблению и поглощению всех наличных питательных благ планеты. Несколько странным дополнением к нарядам служили, правда, стеклянные шары, словно нимбы увенчивавшие мышиные головы астронавтов, впрочем, они почти ничем не отличались от уличных фонарей, только что не светили. Из этих шлемов пришельцы выглядывали точно рыбы из аквариума, но мыши были как-то уж совершенно убеждены, что именно так и должны выглядеть настоящие земные обитатели. Понятно, что и мышами-то эти инопланетные существа были лишь снаружи, а внутренне они по сути являлись совсем совсем иными, но какими они и сами того как-то уж не помнили. Ведь эти межгалактические странники пребывали в пути почти целую вечность!