Борис Крестолюбов - Заоблачная звезда. Фарагундо

– «Пойдем…» – повинуясь и не поднимая глаз, одним словом отрезал Фарагундо. И повернувшись, они средним шагом пошли на рыночную площадь.

По дороге Юнта не умолкал и пытался заводить разговоры на разные темы, но всегда сталкивался с молчанием со стороны своего приятеля. Фарагундо же быстрее желал закончить моцион на рынок и вернуться к своим домашним.

Через четверть часа они вошли в торговые ряды. На входе пахло рыбой. Быстро взяв свежей и еще подпрыгивающей скумбрии, они прошли в начало фруктовых и овощных рядов. Там они провели некоторое время, закупая все необходимое к обеденному столу. Следом они перешли в винный ряд и взяли там большую двух литровую бутыль крепленого вермута. Последними были ряды с выпечкой и молочными продуктами: Юнте обязательно надо было купить козий сыр и хлеб.

После такого похода корзина набрала приличный вес – фунтов под тридцать! Фарагундо взял корзину и немного напрягаясь, понес ее, периодически меняя руки и слушая пустые разговоры Юнты.

– «О, время, как мы тебя не ценим! Сколько в пустую тебя потрачено людьми!» – с видом всезнающего старца продолжал Юнта. И они шли, один хромая и неуемно говоря, другой переваливаясь от тяжести корзины из стороны в сторону, когда менял уставшую руку.

У двери дома Фарагундо поставил корзину и сказал:

– «Вам еды хватит на все летние каникулы!»

Юнта схватил за руку Фарагундо, и с собачьей преданностью глядя ему в глаза, произнес:

– «Пошли она очень интересный и загадочный человек! Она волшебница! Пошли, на пять минут?» – и он потянул его в дом, одновременно толкая спиной дверь.

Фарагундо тяжело выдохнул и, подняв прилично надоевшую корзину, направился в дом.

– «Мы пришли!» – восторженно крикнул Юнта.

– «Моя дорогая кузина! Спустись к нам!» – победоносно завершил он.

По винтовой лестнице поддерживая руками с обеих сторон свое черное длинное платье, медленно спустилась очень стройная молодая женщина и статно с легким покачиванием головы подошла к парням. Ростом она была выше Фарагундо почти на пол головы, хотя он сам был выше шести футов. Кожа ее лица была белой и шелковистой – в местах, где жили наши друзья, девушек и женщин с такими физиологическими данными не было.

На слегка вытянутом лице незнакомки он увидел глаза, разрез которых был немного поднят к верху в височных областях и придавал ей что-то восточное, а цвет зрачков глаз был настолько особенным, что даже цвет самых черных маслин в сравнении мог показаться жалким подобием светло серого цвета. Подчеркивалось же это все необычайно длинными ресницами.

– «Здрав-ствуй-те!» – низким и в тоже время бархатным голосом медленно и по слогам произнесла незнакомка.

Она слегка покачивала головой на каждом слоге произносимого слова. Поприветствовав, она направила свой роскошный взгляд прямо в глаза Фарагундо.

– «Марина Барос!» – добавила она, продолжая смотреть в глаза растерянного парня.

Преимущество ее роста было необычным для Фарагундо. Смотреть снизу в верх в глаза женщины и при чем так близко было для него необычно. В его сознании перевернулись некие песочные часы, и какой-то внутренний отсчет нового времени, запустившись, ударил в правую височную долю головы.

Не сильный локтевой толчок от Юнты быстро привел сухопарого парня из замешательства в себя.

– «Здрасте!» – быстро подрезав слово, произнес Фарагундо.

– «А как вас зовут?» – слегка потянув, загадочно продолжила Марина.

– «Фарагундо!» – громко и четко выпалил парень, как будто скомандовал батарее – «Огонь!»

Она еле заметно наклонила голову вправо, на ее полных губах чуть застыла улыбка. Отведя взгляд немного в сторону, она тихо спросила:

– «Я видела, как вы слушали скрипку, когда я играла на балконе! Вам нравится такой инструмент и такая музыка?»

Фарагундо кивнул головой и сказал:

– «Я такого ни когда не слышал, очень красиво. У нас есть несколько гитаристов, и они же играют на мандолинах!»

– «И ни кто не играет на скрипке?» – очень удивленно произнесла она.

В диалог вмешался Юнта:

– «Я на кухню, если хотите, пошлите со мной!»

В этот момент в сознание Фарагундо влетела мысль о недавно случившемся горе, и боль утраты опять захлестнула его изнутри. Лицо тут же изменилось. И он, опустив голову, сцедил сквозь зубы:

– «Мне надо идти, простите!».

Резко развернувшись через пару секунд, он уже очутился на улице. Ноги сами побежали по мощеной брусчатке. В голове все перемешалось, и полетели отдельные картинки последних дней его жизни. Отец, мать, сестра, крестная, соседский парень Андрэ и все персонажи, которые за эти дни видели его глаза. Как будто бесконечная колода карт одна за другой выскакивали на некий стол и тут же бились другой картой.

Он не заметил, как заскочил домой. Мать сидела на стуле и перебирала вещи отца. Увидев Фарагундо, она двумя руками прижала к губам свитер отца и беззвучно заплакала. Подбежав к матери, он упал перед ней на колени и обняв ее, тоже не сдержался. Слезы с его глаз катились по щекам и сбегали на плечо матери.

Вскоре немного успокоившись и следом успокоив свою измученную мать, он ушел к себе в комнату. По дороге он слышал, как плачет его сестра, которая сидела на кухне и всхлипывала то тихо, то громко. Вечерело и он, упав на кровать, закрыл глаза.

– «ГОСПОДИ, дай нам силы пережить все это!» – с усердием внутри себя произнес он.

Пролетали минуты и, вместе сними разные мысли. Горечь потери отца давила на сознание.

Сильная напряженность и усталость сделали свое дело, и он заснул. Ему снилось спокойное море и пустынные улицы города. Как будто его сознание отсекло все лишнее и всю суету последних дней.

Проснулся Фарагундо от скрипа двери, сестра зашла к нему в комнату. Заплаканные глаза выдавали в ней плохо чувствующего себя человека.

– «Фарагундо как мы будем жить дальше?» – подойдя к брату, негромко сказала Адель. Взглянув на нее, и еле сдерживаясь от слез, он выдавил:

– «Будем…» – и добавил, прижимая сестру к себе:

– «Еще как будем!»

На завтрак собрались все домашние и кое-кто из соседей. Все молча ели наскоро приготовленный омлет с помидорами. Фарагундо первым закончил трапезу и, встав из-за стола, перекрестившись с поклоном, спокойно сказал:

– «Я на шхуну!»

Выскочив на улицу, он побежал по брусчатке. Все присутствующие, выйдя на балкон, проводили его долгим и вкрадчивым взглядом.

– «Теперь он совсем большой и взрослый, и на его плечи ложится содержание семьи. Фарагундо справиться!» – сказал его мать Ронза.

Все, дружно покивали головами и как бы дали понять, что они с ней согласны.

С моря дул небольшой бриз и шхуну немного покачивало. Фарагундо мысленно составил план осмотра своего корабля. Пострадать мог не только правый борт судна, когда обессиленный отец пытался мягко по касательной пришвартоваться через полукруговой маневр, чтобы избежать больших повреждений. Но и возможно были скрытые повреждения корпуса шхуны ниже ватерлинии. Поэтому судно надо было осмотреть и ощупать, следовательно, Фарагундо ждало погружение под воду.