Анна Моис - Тени Салема

Пока я шла спортивной ходьбой по коридору, то все время оборачивалась, опасаясь, что эта дама пойдет за мной. Но мои опасения были напрасны.

Я миновала коридор и уже подошла к кабинету истории, как голова закружилась, ноги подогнулись, а горло будто сдавила невидимая рука. Я потянулась к дверной ручке и…

Джейнсинтия открыла глаза. Шею жгло, во рту пересохло. Она лежала на земле в разорванном платье, которое было в крови.

Раздались раскаты грома и дождинки начали стучать по земле. Джейнсинтия попыталась подняться, но не смогла. Сил совсем не осталось. Такую слабость она еще никогда не испытывала. В голове шипело и гудело. Почему Лютор не убил ее? Варианта два: либо это не было его целью, либо его кто-то спугнул. Но кто? Кого мог испугаться многовековой вампир, первый в своем роде? Пожалуй, еще не родился тот, кто может напугать Лютора Блека.

Но тот факт, что вожак братства истинных вампиров не прикончил Джейнсинтию, безусловно, радовал ее саму.

Дождь усиливался, и ведьма уже вымокла. Она с трудом повернула голову: дядя Фред, рядом его голова, его слуги тоже обезглавлены, две ведьмы со свернутыми шеями и…

Как только Джейнсинтия увидела окровавленную беднягу, которая должна была поселить в свое тело дух ее матери, она почувствовала нечто странное. Запах. Такой знакомый и неприятный, но одновременно желанный и манящий. Ведьма собрала последние силы в кулак и поползла к источнику запаха. Она подтягивала на руках свое почти обездвиженное тело. Грязь забивалась под ногти, ноги царапали ветки, валяющиеся на земле, горло жгла острая боль. Джейнсинтия приближалась к девушке, а ее десны начали чесаться, как будто у нее режутся зубы.

В глазах ведьмы уже начало двоиться, когда она доползла до жертвы своего неудавшегося ритуала. Девушка лежала на спине, ноги и руки раскинуты в стороны. На ней не было ни клочка одежды, а все тело покрыто кровавыми укусами с синюшными подтеками. Видимо, братство порезвилось на славу. Горло бедняги было все в крови и изгрызено настолько, что было видно мясо. Кровь в ране булькала, но девушка еще дышала. Она была жива.

Но Джейнсинтию это не волновало. Она подтянулась еще немного и… впилась девушке прямо в рану на шее. Та застонала, но, видимо ей не хватало сил, чтобы бороться. Джейнсинтия упивалась человеческой кровью, человеческой жизнью. Теплая кровь, которая совсем недавно вызывала у ведьмы лишь отвращение, сейчас была самым вкусным, что она когда-либо пробовала. Она чувствовала, как каждый глоток протекает в горло и проходит теплом по всему телу. Взгляд начал проясняться, руки становились крепче, шум в голове исчезал, боль в горле отступала. С каждым глотком женщина становилась сильней.

Ей хотелось пить и пить эту кровь, пока она не закончится, но разум велел ведьме подняться. Бедная девушка широко разомкнула веки, и ее голова безжизненно упала, а карие глаза застыли как стекло.

Джейнсинтия без труда встала на ноги. Она чувствовала безграничный прилив жизненных сил. Ведьма прикоснулась к месту укуса вампира, но не обнаружила там раны, только кровь. Теперь она поняла, Лютор не убил ее. За непокорность он отомстил ей куда более изощренным образом. Он обратил ее.

Я очнулась в больничной палате. Никого не было. Голова просто раскалывалась на части, а язык ныл. Я зажмурилась. Дверь открылась, и в палате появился Джейсон в белом халате. Отсюда следует, что я нахожусь в клинике, где работает опекун.

– Привет, – попыталась улыбнуться я. Но мужчина молча сел рядом и уставился своим пронзительным взглядом.

– Почему ты не сказала мне? – Его голос был суров как никогда, – ты обещала, что если это повторится, то ты сразу скажешь мне.

– Джейсон, все произошло так быстро и неожиданно, – начала я, – даже если бы я попыталась позвонить тебе, я просто не успела бы.

С минуту он смотрел мне в глаза, но я стойко выдержала эту проверку. Я говорила правду и бояться мне было нечего.

– Я взял у тебя кровь на анализ, – Джейсон был озабочен моим самочувствием, – может гемоглобин низкий или уровень сахара высокий, – он старался держаться и не паниковать. Что ж, у Джейсона всегда это получалось лучше, чем у остальных.

– Я в порядке, – я расплылась в улыбке, несмотря на то, что каждое слово давалось с болью во рту.

– Ты теряешь сознание, Лана! Это явно не признак порядка, – раздраженно сказал Джейсон, а его глаза цвета лазурного моря сверкнули каким-то незнакомым мне огоньком.

– А если я не теряю его? – Я сложила руки на груди, а опекун озадачено посмотрел на меня, – что такое сон? Объясни как человек науки?

– Причем здесь сон? – Джейсон сдвинул брови, – во сне сознание частично отключается, а у тебя…

– А что если и у меня сознание отключается не полностью?

Джейсон нахмурился еще сильней. Ему явно не нравился мой разговор.

– Оба раза, когда со мной это происходило, сначала была темнота, а потом картинки, – я превозмогала боль в языке, – как будто сон. Жуткий и реальный.

Опекун оторвал взгляд от моего лица и теперь уставился куда-то в пол. Я не знала, о чем он думает. Я слегка приподнялась и заметила, что опекун разглядывает свои туфли.

– Что у меня с языком? – Спросила я, когда поняла, что Джейсон не собирается обсуждать со мной проблему моих видений. Наверное, он даже не поверил мне.

– Ты сильно прикусила его, когда упала, – он снова удостоил меня взглядом, – и ты ударилась головой, так что у тебя легкое сотрясение.

Опекун встал и направился к выходу. Он не хотел со мной говорить, это было видно. То ли его настроение испортил мой приступ, то ли он просто злился, что я начала разговор про видения.

– Джейсон! – Окликнула его я, дядя обернулся, – а когда я могу поехать домой? – Перспектива ночевки в больнице не привлекала меня.

– Я заберу тебя, когда закончится рабочий день, а пока поспи, – и он ушел. Спать я не собиралась, хотя бы потому, что боялась увидеть какое-нибудь продолжение очередного кошмара. Честно говоря, меня пугали эти странные видения, или как их там. Но одно я усвоила наверняка: в двух из трех кошмаров я видела моменты из жизни Джейнсинтии Дэйлрей. Той самой, что по непонятной причине рожденная примерно в тысяча шестьсот девяностом году или того раньше, до сих пор жива. Математика хоть и давалась мне нелегко, но я смогла быстро прикинуть, что сейчас ей около трехсот двадцати лет плюс-минус парочка годков.

Однако не нужно быть знатоком анатомии, таким как Джейсон, например, чтобы понимать, что такое невозможно. Человек может прожить максимум сто с лишним лет, но не триста и даже не двести. Она прожила три века и выходит на четвертый, при этом оставаясь красивой и молодой. На вид ей около тридцати пяти. И в том моем последнем видении ей было примерно столько же. Неужели она – вампир? Неужели вампиры и, правда, существуют? В такое поверить не мог даже мой больной фантазиями и воображениями мозг. А если я скажу об этом опекуну, то он прикроет меня в какой-нибудь дурке. Так что я решила держать рот на замке, но выяснить, насколько вампиро-ведьминское происхождение реально.