Ната Симон - Дети ангелов

– «Маша», – она протянула ему руку через соединяющую их ограду.

– Иван, – широко улыбаясь, он пожал ее изящную кисть с длинными музыкальными пальцами.

«Как у бабули!» – вдруг сама собой выскочила странная мысль.

– Вы закончили? – она вопросительно посмотрела на него.

– Да.

– Я тоже собираюсь уходить.

– Пойдемте вместе? – нерешительно предложил он.

– Мне кажется или мы с вами слишком часто стали встречаться? – хитро сощурившись, она смотрела ему прямо в глаза. Две восхитительные ямочки прорезали ее щеки.

«Похоже, я попал!» – с нескрываемым удовольствием подумал Иван и нежно взял ее за руку. Потом обернулся на высокий мраморный крест. – «Пока, бабуля! И спасибо!»

* * *

С тех пор они с Машей не расставались. Через два месяца их знакомства, девушка, собрав вещи, которые уместились в одном чемодане и небольшой спортивной сумке, переехала к Ивану. Еще через два месяца они тихо расписались, не оповещая широкую общественность. Тем более что оповещать-то особо было некого. Стали жить, доставляя друг другу бесконечное удовольствие и умиротворение.

Она нравилась ему безумно. И внешне и по характеру. У Маши была восхитительная спортивная фигура, которая никак, казалось, не сочетается с профессией.

Маша работала преподавателем фортепиано и сольфеджио в музыкальном училище. Любила безмерно своих учеников. Для всех выглядела мягким и добрым человеком, имела живой ум и располагающую спокойную манеру держаться. Она была уверена каждый учащийся талантлив по-своему, каждый творчески одарен. В каждом из них она умела увидеть и раскрыть наиболее сильные стороны на профессиональном поприще.

Как и любые творческие люди, ее ученики имели достаточно своих трудностей в жизни, которыми они делились с ней, всегда получая дельные советы. Совершенно искренне Маша стремилась разобраться в каждой из жизненных историй.

Кто бы мог подумать, что за такой обманчивой внешностью может скрываться несгибаемая воля и дух непобедимого воина! Она умела находить подход к каждому, учила их верить в себя, не сдаваться и справляться с неприятностями. Ученики обожали Марию Николаевну, называли мамой и верили ей. А она верила в них и помогала каждому.

Воистину восхищаясь музыкой, боготворила основателя нотной грамоты, монаха Гвидо д’Ареццо, жившего в XI веке нашей эры. Прямодушно считала, что все вокруг состоит из нот. Даже скрипучий паркет в их квартире не мог ее оставить безучастной.

– Послушай, как он скрипит. А ты знаешь, что название каждой ноты имеет перевод?

– Серьезно?! Нет, не знал! И как же они в переводе называются? – любопытство заставило его отвлечься от отчета, который он взял домой, чтобы закончить на выходных.

– Тебе, правда, интересно?

– Да.

– Хорошо… До – Господь; Ре – материя; Ми – чудо; Фа – семья планет, тo еcть солнечная система; Соль – Солнце; Ля – Млечный путь; Си – небеса.

Иван внимательно посмотрел на свою жену:

– Ты веришь в Бога?

– Я верю в музыку! А знаешь ли ты, например, что самое прекрасное в музыкальном произведении? – Маша подошла к столу и обняла его за голову, прижимая ее к животу.

– Нет, конечно. Что же это? – он нежно обхватил ее за талию обеими руками.

– Самое прекрасное в музыкальном произведении – это паузы! – задумчиво произнесла она.

Маша была уверена, что жизнь каждого человека – это музыкальное произведение. У каждого оно обязательно должно быть свое. А паузы в произведении и есть самое главное время в жизни. Именно паузы дают людям возможность остановиться и подумать. Она верила, что наиболее значимые решения каждый принимает как раз во время этих самых жизненных пауз.

Он любил ее, в том числе и за это. Такая не похожая на современную девушку, она была изумительно хороша.

К тому же Иван Морозов точно знал, самое прекрасное в его «произведении» – встреча с Марией.

* * *

В то воскресное утро Маша проснулась раньше обычного. Посмотрела на часы, стрелки показывали 4:45. «Какой жуткий сон», – подумала она, выбираясь из-под одеяла. Она накинула халат и пошлепала босыми ногами по паркету. – «Срочно кофе, и все пройдет!»

Последнее время ее не отпускало чувство тревоги. Как будто что-то плохое обязательно должно было случиться в их жизни. Маша не считала себя мнительной девушкой, но эти повторяющиеся сны приводили ее в полное уныние. Она боялась рассказывать о них Ивану. Почему-то была уверена, что сон обязательно сбудется, если о нем кому-то рассказать. Ей очень хотелось поделиться, Иван был единственным человеком, который успокаивал ее одним своим присутствием. Но что-то каждый раз ее останавливало. Всякий раз, пробуждаясь словно от толчка, она лежала с открытыми глазами, не в состоянии пошевелиться. Страх сковывал все ее тело.

Окончательно проснувшись, вставала и шла варить себе кофе. Этот напиток сбрасывал тревожную пелену сна и приводил ее в бодрое состояние духа.

Помешивая кофе в турке и все еще думая по этот жуткий сон, Маша вдруг ощутила резкую боль внизу живота. Боль была такой силы, что невольно пришлось опуститься на стул и согнуться пополам.

«Это еще что за новости?» – Морща от боли лицо, Маша пыталась утихомирить спазм.

Кофе пузырящейся пеной с шипящим звуком полился через край на белоснежную плиту.

– Ну вот, попила кофе… Ваня! Иван! Ваня! – превозмогая боль, что есть силы крикнула она.

Заспанный Иван появился в кухне.

– Что случилось? Что здесь происходит? – он схватил турку и бросил ее в раковину, выключая одновременно газ.

– Маша, милая, что с тобой? Что такое? Что у тебя болит?

– Ничего, сейчас отпустит. Живот скрутило. Съела, наверное, что-то вчера.

Иван взял жену на руки и понес в спальню.

– Сейчас все будет хорошо. Я вызываю скорую.

– «Не нужно», – прошептала Маша. Слезы лились из ее больших глаз.

* * *

Скорая приехала на удивление быстро, словно стояла за углом дома и дожидалась вызова к ним.

– «Где больная?» – спросил доктор, быстро надевая на туфли голубые бахилы.

– В комнате, проходите!

– Руки можно помыть?

– Да, конечно, пожалуйста! – Иван открыл дверь в ванную комнату и включил свет.

Выйдя из ванной, доктор направился в их спальню. Там он быстро раскрыл свой саквояж, достал градусник и тонометр.

– «Температура есть?» – он протянул Маше градусник.

– «Вроде нет», – прошептала Маша.

– Что беспокоит? – затянув манжету на предплечье, доктор стал накачивать воздух. Потом приложил блестящий кружочек и глянул на стрелку.

– Давление в норме. Так что вас беспокоит?

– Живот сильно болит, – слезы текли у Маши уже самопроизвольно.

– Когда были последние месячные? – прощупывая живот, врач внимательно смотрел на девушку.