Рыжий Поэт - Волчий дождь

– Мы будем страшно страдать друг без друга. Ты понимаешь это?

– Да. – Блю подошла к Тёко и крепко обняла её.

– Ты не можешь вернуться из-за этого волка, да?

– Не только из-за этого. Из-за всех… но прежде всего, из-за того волка, которым являюсь я сама… А теперь иди… Ты нужна нашему папочке.

– Хорошо, но послушай меня, Блю: я отпущу вас сегодня, но если мы ещё когда-нибудь встретимся, и рядом будет мой родной человек, и если он скажет мне напасть на кого-то из вас – Я НАПАДУ! И буду драться до конца, каким бы ни был тот конец. Таков мой долг!

– Я тебя понимаю. Пусть всё будет так, как ты сказала. Но знай, что и я тогда буду драться до победы или до смерти, хоть и очень вас люблю. Береги нашего старика. Прощай, Тёко. Хоть я ещё ни раз, любя, буду тебя вспоминать – лучше нам с тобой больше никогда не встречаться!

– Да, мой друго-враг. Прощай! – и с этими словами Тёко повернулась и побежала прочь, смотря только вперёд, а по спине её уже пробегала дрожь от нарастающего недоверия к волкам и от жажды поскорее встретиться с Блю.

– Как ты, Хиге?

– Нормально. А её ведь по-своему можно пожалеть, да?

– Ах, ага… Но ты знаешь, думаю, мы её ещё встретим.

– Всё возможно. Спасибо, кстати.

– Да что уж там… Это ещё не та плата за то, что ты спас мне жизнь.

– Ну ладно, пойдём искать еду…

– Ты разрешаешь мне пойти с тобой?

– Ну да. Пошли, нужно много искать. Хотелось бы порадовать чем-нибудь Тобоэ.

– Хах, ты же всё время подшучиваешь над ним, а теперь с чего это такая забота?

– Ну так я же любя подшучиваю. И хотя роль его персональной няньки досталась Цуме, мы, остальные, тоже не упускаем возможность позаботиться о нём. Он ещё так мал… Мы-то малышня, а он совсем… К тому же, у него такой характер, что его просто нельзя не любить… И, быть может, из нашей компании он самый правильный, потому что, возможно из-за возраста, несмотря ни на что, он верит в добро… Мы готовы вечно жертвовать ради него своими жизнями, но только если он готов вечно жертвовать своей жизнью ради нас. А он готов!

– Да уж, и всё-таки наша волчья компания сильно отличается от людской, даже если в той все лучшие друзья. Хиге, как ты думаешь, почему люди не могут так жить?

– Каждый может всё, что он захочет, просто люди забыли об этом.

– Хм, как это грустно…

– Да, очень…

– А они смогут когда-нибудь вспомнить об этом, как ты думаешь? Прости, что спрашиваю так, как ребёнок.

– Ну, й-Я не знаю… В этом мире есть хорошие люди, но их наверное очень мало, и чаще всего это такие люди как Киба или Ямни, или Ты, или, да, наш мелкий – да все мы… Среди волков таких, как мы много, но не среди людей.

– Интересно, почему?

– Потому что в людском обществе такие часто мало кому нужны, а, ведь ты это знаешь, всем нам порой необходимо одно – быть кому-то нужным…

– Ты нужен мне, Хиге. Я так тебя люблю!

– Я тебя тоже, Блю…

Они взялись за руки и не спеша пошли вдоль улицы.

***

Тобоэ и Цуме шли по своему пути. Долгое время длилось молчание, но Тобоэ вдруг его прервал:

– Знаешь, Цуме, я всегда хотел, чтобы у меня был старший брат. В волчьей жизни он бы научил меня охотиться как следует, а в человеческой – защищал бы от хулиганов. Но самое главное, здорово, пусть бы он просто был рядом со мной, а я был бы рядом с ним. И вот: я с вами… Вы мне как старшие братья и сёстры… Даже Хиге.

– Ладно, братишка, – ласково улыбнулся Цуме. – скажи-ка мне: зачем ты так рисковал тогда?

– Хм, не знаю, как объяснить, но, когда я увидел, как ты упал, мой мозг словно отключился и ноги сами понесли меня в бой. Я тогда действовал точно машина.

– «Машина», и причём машина, запрограммированная на команду «убивать».

– Когда Хиге сказал, я понял – я волк и у меня нет выбора. Ради друзей пусть будет так! К тому же эти люди сами напали на нас, как ураган. Били нас так жестоко! Почему так жестоко?…

– Поверь, они не только к нам так жестоки. Есть люди, которые жестоки ко всему, есть люди. Которые жестоки к другим людям, а есть даже такие, которые жестоки к самим себе. Так как они научатся любить кого-то, если они не любят самих себя или себе подобных? А мы волки. Они нас боятся и ненавидят.

– Никак… – опустив голову, ответил Тобоэ. – Но ты знаешь, наверное, людям вредно любить себя. Большинство людей не понимают, что это значит. Бабушка рассказывала мне, что когда человек начинает сильно любить самого себя, он почти всегда становится тщеславным, он никого не видит кроме себя, а это плохо…

– Да, плохо… Я тебе скажу так, как я знаю: тщеславие – это не любовь к себе, а лишь иллюзия любви к себе.

– Я догадывался об этом… Я знаю, что по-настоящему любить себя – это жить в гармонии с самим собой, а через самого себя и со всем миром. Вот ЭТО – добро. Всё остальное лишь заблуждение плохих людей, желающих сделать свою жизнь проще…

– Ты прав… – сказал Цуме, удивлённо взглянув на мелкого.

– Мне так жалко людей… Они так ужасно живут… Мне бы хотелось, чтобы однажды случилось что-нибудь такое… чтобы их жизнь стала лучше…

– Эх ты… Когда ты уже перестанешь верить в то, что добро спасёт этот мир – ты же ВОЛК?

– Ни-ког-да! – улыбнулся Тобоэ.

– Ну ладно, верь… Наверное это твоя судьба… Но ты ведь понимаешь, что на твоём пути будет много трудностей, чтобы сломать твои убеждения? Но ты не сдавайся, Тобоэ. Может когда-нибудь твоя мечта и сбудется. Только почему ты всё время так заботишься именно о людях?

– Просто мне их жаль… Наша волчья жизнь хоть и полна опасностей, а всё же лучше, чем у них…

– Да уж, а вот в той битве ты никого не жалел.

– Им самим это было ненужно, поверь, (он смущённо опустил голову, решив, что слишком на равных разговаривает со старшим волком) я это почувствовал. А в подобных случаях я буду драться с кем угодно (он гордо вскинул голову) до победы или до смерти, по старому волчьему обычаю.

– Всё правильно, Тобоэ.

Их беседу прервали. Высокий худощавый парень с тёмными курчавыми волосами в чёрных брюках и коричневой рубахе.

– Надо же, какие люди… – торжественно проговорил он, широко разведя руки.

– Взаимно, Седо… – произнёс сквозь зубы Цуме.

– Я знал, что ещё увижу тебя…

– А я вот надеялся больше никогда никого из вас не встречать.

– Мы были друзьями, а ты бросил нас! Почему же ты ушёл?

– Никто из вас никогда мне не был другом!

– А почему же ты тогда всё время был снами?

– Мне просто такая жизнь казалась удобной…

– Просто ты мог управлять теми, кто боялся тебя… Но знай: я тебя никогда не боялся!

– Мне абсолютно плевать на вашу шайку и на то, что кто-то из вас там думал или думает обо мне… Убирайся ты по добру – по здорову!

– Я же сказал, что не боюсь тебя!

– Уйди с дороги! – ворвался Тобоэ.