Андрей Бильжо - Не все остались живы

Стоит ли говорить, что через короткое время, разогретые впечатлениями и портвейном, выданным за изысканное вино, привезенное из Югославии, девушки были готовы на все.

А иногда Вова подходил молча к своему объекту, нагло измерял его взглядом снизу вверх и сверху вниз, наклонялся, чтобы посмотреть на девушку с другого ракурса, соединял большой и указательный пальцы одной руки с большим и указательным пальцами другой и смотрел на красавицу через такой квадратик-экран. И, когда девушка окончательно не понимала, что происходит, Вова произносил фразу, устоять перед которой не мог ни один представитель слабого пола. «Я хочу вас снять в главной роли в своем новом фильме. Разрешите представиться: Владимир Прокландо – режиссер. Вы же наверняка смотрели мои фильмы “Тигровая стая”, “Птица улетает на юг” или “Посадка необходима”. Нет? Ну, тогда у вас все впереди».

Дальше будущая кинозвезда обсуждала роль с режиссером уже по дороге в мастерскую гениального художника кино Залепина, куда вскоре приезжала ее возбужденная подруга – тоже, разумеется, будущая кинозвезда.

Хотите, назовите это еще раз харассментом, но все были довольны и без киноролей. Кто знает, для соблазненных Вовой дам, может быть, это были самые яркие впечатления. А может быть, они остались самыми яркими до сих пор.

Ау! Где вы, соблазненные и покинутые Вовой Прокладкиным – представителем малого бизнеса?! Найдите его, и в знак солидарности все придите к его фастфуду «Бутерброд-обормот», в котором он продолжает соблазнять доверчивый российский народ.

Был еще у Вовы Прокладкина друг Костя. Родители Кости работали в комиссионном магазине. И у Кости дома был практически первый видеомагнитофон. Днем, когда родители Кости трудились на благо государства, Вова и его друг приглашали девушек в гости посмотреть цветной телевизор и выпить по бокалу вина. По телевизору шла программа «Что? Где? Когда?». Не успевал ведущий Ворошилов задать вопрос, как Костя или Вова тут же давали на него ответ. Причем с комментариями типа: «Ну что это за вопрос? Для первого класса…» Девушки были поражены интеллектом своих кавалеров. А как известно, девушки любят умных. После нескольких точных ответов Кости и Вовы девушки понимали, что они находятся в компании гениев. А отдаться гениям – это же необычно.

Дело было в том, если вы не догадались, что программа «Что? Где? Когда?» шла в записи. Все ответы на вопросы наши герои знали заранее. Девушки таких программ не смотрят – ну или не смотрели.

Вот так попалась на этот крючок и Тамара, родившая Вове Виталика. И хотя Вова с Тамарой прожил недолго и развелся, отношения с ними он сохранил. Виталик работает у него в «Бутерброде-обормоте», да и Тамара сидит там за кассой, вся в черном – черное же стройнит.

Так что Вова Прокладкин-соблазнитель не такой уж плохой мужик.

Олимпийского мишку Толик Козлов ненавидел. Первое, что он осознанно увидел в своей жизни и запомнил, был именно он. Все, все в доме Козловых было с изображением этого безобидного, застенчиво улыбающегося персонажа – на тарелках, из которых Толик ел манную кашу; на кружках, из которых он пил компот; на вазах, на ковриках, на половиках. Даже с унитаза и с ершика для его чистки смотрел «ласковый миша».

Никуда, выходит, он не улетел.

Толику казалось, что его родители больше любят этого мишку. Он казался ему ехидным и неискренним зверьком.

Папа Толика во время московских Олимпийских игр в 1980 году работал в Олимпийской деревне главным сантехником – с погонами, конечно. Он был сотрудником КГБ. Как тогда шутили, Конторы Глубокого Бурения. Во время этих игр Козлов-старший познакомился с будущей мамой Толика, которая работала в столовой в спортивной деревне. Она тоже была сотрудником этой самой конторы. Плодом этой любви и стал наш герой.

Олимпийский мишка был не только символом Олимпийских игр, но и талисманом любви и семейного счастья Козловых.

Про нелюбовь Толика к застенчивому мишке родители ничего не знали. Мальчик никогда им об этом не говорил. Он боялся их расстроить. Он вообще никогда родителям не возражал и никогда не плакал. Только улыбался и со всем соглашался. А плач – это детский протест, отстаивание своих прав, публичное заявление о том, что ребенок, хоть и маленький, но человек.

В детском саду Толика не то что не наказывали – а все время ставили в пример. Он был помощником воспитателей. «Беспроблемный ребенок», – говорили про него.

Известен такой психологический эксперимент. В детском саду детям специально пересолили манную кашу. Их всех попросили делать вид, что каша сладкая, когда войдет мальчик, который об этом заговоре ничего не знает. И вот дети сидят за столом. Входит тот, кто не в курсе секрета. Дети пробуют кашу, и каждый говорит: «Какая вкусная и сладкая каша». Доходит очередь до того, кто ничего не знает об этом секрете. Он пробует кашу, морщится, смотрит на улыбающихся, радостных малышей и после паузы говорит: «Какая вкусная и сладкая каша». Таким был Толик Козлов.

В детском саду он давился и ел, изображая удовольствие, селедку с торчащими из нее костями, похожими на седые волосы, которая лежала на берегу синего, как море, отвратительного пюре, и запивал все это компотом. Дети дразнили Козлова не только «козлом», что понятно. Они пели, пританцовывая, стриженному наголо Толику (лысый папа считал, что волосы у сына будут крепче при такой стрижке):

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.