Дмитрий Пименов - Гавриил. Только ветер

– Какой заботливый, – говнюк какой-то, – на этом закрыли тему. – он уже уходил, но мне хотелось разговаривать с ним, зачем, не знаю, но просто хотелось говорить всякий бред ему в уши.

– Я в номере «249», что на восьмом этаже – какого хрена – подумал я, выше четвёртого идут трёхсотые номера.

– Не пойти ли бы тебе?

– Пойду, как надумаешь развлечься с той малышкой, приходи ко мне, я всё устрою.

Персонал гостиницы уже был на ногах и я боялся, что кто-то услышит это, поэтому ответил, что это хорошая шутка.

Когда я проснулся, я чувствовал себя очень бодро, несмотря на то, что слишком уж долгий сон вредит здоровью, но удивительно, голова не болела и усталости не было. Может, всему виной стало знакомство и разговор с незнакомым человеком, ведь дома я иногда только перекидываюсь парой слов с коллегами, а с друзьями у меня как-то не вяжется (не вязалось тогда, не вяжется и сейчас). Жены рядом не было, не мудрено – был ровно полдень. Мне жутко хотелось в туалет, но лень было вставать, или лень встречаться с семьей и желать им доброго утра. Всегда ненавидел эту показушную любовь: «Доброе утро, Кеша, доброе утро Валя…». Кеша так и норовил забрать квартиру, Валя так и норовила нарушить какое-нибудь «правило-нашего-времени» и я уверен, что уже тогда она уже не была девчонкой. Не самое лучшее время для России, но были и похуже, всё было тогда в пыли дорог, грязи, поту. После того, как мой друг Ваня отказался агитировать в своих картинах добросовестность и порядочность Советов, я его больше не видел, а художник был достойный, правда человеком он был не самым лучшим.

Но кого я по правде любил в этой семье, так это Майю… До сих пор люблю.

Я полежал ещё где-то полчаса до того, как зашла жена проведать меня (она постоянно бегала за мной), тогда я пошёл справлять-свои-дела. Повернув кран, я услышал шёпот, странно как-то, вроде немного выпил, сумев разобрать слова понял: «Уезжай, уезжай, уезжай». Странно, странно, странно. То был голос подростка, в будущем этот голос стал для меня и родным и чужим одновременно. Закрыл кран, голос исчез, открыл – опять заговорили (не надо было всё-таки столько спать). Слышу стук в дверь. « Миша, к тебе твой новый друг пришёл» – кричала жена. Сколько говорил ей, что не принято стучать в туалет, если знаешь, что занято и уж тем более не принято кричать туда, поэтому я ничего и не ответил.

– Михаил, привет, друг, как твои дела? Ты какой-то помятый! – вот же жизнерадостный идиот, и это был конечно же Николай – неприятный тип из кафе.

– Доброе утро тебе. Долгий сон всему виной, – ненавижу держать тон терпиливого слюнтяя, – Что привело тебя сюда в такой ранний час? – какой ранний час, сейчас же обед.

– Ранний? Да я просто зашел узнать, как ты, а то ты такой нервный вчера был, – неужели он и вправду проговорился бы про встречу на пляже? Но нет, не проговорился.

– Миш, вы так хорошо вчера познакомились? – спросила Варя, вроде бы не удивившись (взбрело же этому болвану кричать на весь номер) – Я отходила на пару минут и т..

– Просто наши интересы совпадают, леди, вот мы так быстро и подружили-и-ись, – этот тип оборвал мою жену на полуслове, я и сам не против, чтобы она молчала всю жизнь, но она ему не принадлежит, как он может?

– Хочешь чаю? – предложил я ему, – моя жена не британка, но чай пить можно – не знаю, к чему этот идиотский юмор, тем не менее я старался держаться любезным.

– Да, с удовольствием. Добрый день, Валентина, Иннокентий. Добрый день, Амайя. – поприветствовал этот-тип моих детей.

– Николай, вы знакомы с нашими детьми? – она задала первым делом вопрос какому-то незнакомцу, а не детям! – откуда вы знае…

– Это долгая история – ответил этот тип

– Здравствуйте, дядя Николай! – самый приятный голос на свете прозвучал, голос Майи – а мы сегодня будем играть в волейбол? Это интересно.

– Если к нам присоединяться твои папа с мамой, да – ответил тип.

– Эмм, объясни-ка – нахмурился я, любезность уходила.

– Вчера эти трое сорванцов кидали мяч на пляже, я проходил мимо, мне стало интересно, ну и мы разговорились – объяснил тип.

– Что ж, давайте сядем за стол – предложила жена.

Пока все усаживались, Николай подошел ко мне, мы пожали друг другу руки и он шепнул: « А не плохая у тебя зарплата, чтобы снимать трехместный номер с кухней». Я ничего не ответил, но немного испугался, подумал, что он какой-то мафиози (идиотское предположение, знаю). Говорили мы о всякой ерунде, скорее даже болтали. Сдружились, однако. И он мне не казался таким уж странным, каким сначала показался.

На следующий день мы уже загорали вместе на пляже. Моя семья восприняла Николая, как друга семьи. Но жена не очень-то его жаловала. И после трех проведенных дней с ним почти вместе, почти не разлучаясь, она завела об этом разговор.

– Миш, тебе не кажется он каким-то подозрительным? Мне – да. – говорила она. – Где он работает, он хоть говорил? А?

– Нет, не говорил, но это не делает его плохим человеком. – и тут я вспомнил, что он не сказал мне, кем работает и не только это. Он вообще почти ничего не говорил о себе.

– Ты всерьез думаешь завести с ним дружбу?

– Кажется, уже завел, ничего не попишешь. – ответил я Варе.

– Мне он не нравится. Очень. – но на этом наш разговор закончился и я ее успокоил.

В утро второго понедельника, проведенного на отдыхе, я проснулся ни свет, ни заря. В четыре часа я выскочил из постели и решил окунуться в холодное море. Старался не разбудить жену. Не разбудил, взял полотенце и халат. Я впервые в жизни взял халат на берег, ведь утро было холодным. Как и всякое раннее утро. Я решил не надевать обувь, накинул халат поверх трусов и побрел к пляжу. Вдруг вспомнил о Володе Иванове. Мой друг из соседнего дома. Он все мне твердил о том, что хочет завести сына, что ему надоело это одиночество с женой. Он говорил, что это, конечно же, хорошо, но со временем это надоедает и хочется чего-то нового. Разнообразия. Он часто со мной говорил о подобном, каждую субботу бы выпивали, его жена не была против, а моя и не могла. Хоть он и был на семнадцать лет младше меня, но все-таки был хорошим другом. Лично я никогда не понимал, причем тут возраст. Ведь дружба возьмет и не спросит. И сведет.

Сказать, что вода была холодной – ничего не сказать. Она была просто ледяной, но я подумал, если искупаться, то можно быстро уснуть. И проспать до обеда. Что может быть лучше? Я начал было выходить на берег, как увидел, что ко мне направился высокий силуэт. Я думал, мне привиделось, но присмотрелся и понял, что он в одним трусах. О, как же я ему завидовал, что он сухой. Он подошел ближе и я увидел на его руке браслет. За всю прошедшую неделю я еще ни разу не видел этот браслет. Теперь я одно понял точно: где бы он не работал, прибыль была хорошей, ведь на его руке красовался толстый и золотой браслет, украшенный какими-то непонятными мне символами. Итак, его статус я для себя выяснил.