Дмитрий Пименов - Гавриил. Только ветер

Глава 2: Как найти друзей и прижиться в новом месте.

Стук в дверь. Врач (наверное) разрешил войти званому гостю. Вошли двое: темнокожий санитар в синей в синей робе и белых мокасинах, в правой, согнутой в локте, руке он держал толстую папку, в левой руке держал белую, как снег, маленькую ручку, ручку мальчика. Врач и гость поприветствовали друг друга, никто не произнес ни слова, врач кивнул на одну из горизонтальных стеклянных колб в левом углу кабинета, санитар проводил туда мальчика, открыл колбу, привязал его, тот даже не дергался: он казался таким немощным и уставшим, что, казалось, вот-вот прикажет долго жить. Подошла женщина, судя по всему медицинская сестра, поставила мальчику укол, санитар закрепил ремни на его руках и ногах, затем закрыл стеклянную крышку, мальчик закрыл глаза… Затем, без стука, в кабинет вошел еще один человек.

– Кирилл, добрых дней. Мне уже раздеваться? – спросил седоволосый высокий мужчина у доктора.

– Аркадиа, здравствуй, – ответил тот, – да, думаю, он уже отключился. После этого мальчику нужно некоторое время, скажем… месяц или два, он так уж плох…

– Хорошо, как скажешь. Сегодня на восьмой этаж должен поступить еще один мальчик, я понимаю, это не входит в твои обязанности, но… – виновным голосом произнес последний вошедший.

– Ну что ты, рад услужить, схожу, посмотрю. – дружески перебил его доктор. – Это очередной особенный мальчик Николая? Ох уж этот змей, ей богу

– Да. Но я чувствую… Все всегда говорят: чувствую; хотя понятия не имеют о состоянии человека. Но ты же знаешь. – Аркадий ни с того, ни с сего вдруг стал оправдываться. Вот же чудо! Вот же дружба! Видимо они с Кириллом Сергеевичем и впрямь такие хорошие друзья. – Кстати, он уже на острове, пока его потаскают по этому этажу, вечером ты к нему.

– Сделаю, сделаю, – ответил доктор и кивнул мужчине на колбу.

Аркадий лег, санитар и мед. сестра повторили тот же ритуал, что и с мальчиком, тот отключился. Доктор встал, подошел к одной колбе, что-то понажимал на приборной панели, прикрепленной к изголовью стеклянной кровати, повторил тот же ритуал. Спустя некоторое время комнату наполнило мягкое золотистое свечение, будто это мультик и Скрудж Макдак открыл ящик в той пещере… Правда наших пятерых героев не пришлось вытаскивать из заваленной камнями скалы.

Спустя примерно полчаса темнокожий санитар с мальчиком по левую руку вышел из кабинета. У мальчика все плыло перед глазами, он был похож на мертвеца, но никаких темных кругов и красного носа, он был бледен, казалось его волосы вышли в одну гамму с лицом. Пять шагов. Шесть. Виктор увидел мальчика в знакомом костюме с человеком, который его сюда привез. Яков – такое теплое воспоминание, ведь до встречи с ним к Виктору все относились плохо, грубо, некоторые даже били… точнее большинство. Такова участь сирот, находящихся в детских домах, ничего не попишешь. Но его напугало, что у радужки мальчика светились золотистым цветом, голубой еле-еле пробивался. Ему вдруг стало тревожно, что еще один из ему подобных заключен в это место. Когда Гавриил шел далеко позади Виктора, последний обернулся, замедлил и без того черепаший шаг. Санитар позволил ему даже постоять на месте, но как только увидел, что мальчик оборачивается назад, тут же дернул его вперед.

«Ох, моя рука, – подумал Виктор. – вот было бы чудом, если б ты вдруг отпала».

Мальчик обездвижен. Мальчик спит… или не спит. Он не может понять, сон это или реальность. На входе стояла девочка в белом халате и пристальным взглядом прожигала его. Мгновение. Гавриил отвернул голову от девочки, на груди сидела собака. Большая и белая собака, она не хотела укусить мальчика или расцарапать лицо, она просто его прижимала к кровати, будто полумертвую курочку. Вот же улов. Гавр попытался закричать, но ничего не вышло. Он ощутил себя немым. Тем временем девочка двинулась к нему, три, четыре, пять… Мальчик зажмурил глаза.

Открыв глаза Гавриил сел, в шкафу рылся отец, что-то перевешивал. Он взглянул на сына.

– Доброе утро, мой маленький принц. – и продолжил дальше свое дело.

– Папа, мне такой сон приснился! Будто меня похитили, увезли на катере на куда-то далеко-далеко, я так испугался, думал это и вправду случилось. – кричал восторженно мальчик. – Пап, а какое сегодня число?

– Сегодня день, когда тебе разгрызет глотку мой маленький Мали. Ха-ха-ха! – отец повернулся к мальчику, его лицо стало чернеть и расплываться, он бросился на мальчика, черная густая слизь, похожая на горячий гудрон, обожгла мальчику лицо и руки.

– А-а. Нет! Мое лицо! – закричал, проснувшись, Гавриил. – Сон… О-ох!

– Замолчи ты, не мешай спать! – крикнул ему девичий голос.

Часы били четыре часа пополуночи. Сквозь жалюзи была видна метель. Но начало светать. Мальчику это показалось странным, ведь зимой не может так рано вставать Солнце… Однако и то, что делают ему подобные тоже не может быть. Гавр попытался уснуть вновь, но ничего не вышло. Он встал и направился к двери, ему хотелось в туалет. Вышел из палаты, посмотрел на охранника. Охранник посмотрел на него, прищурился, как будто вот-вот вытащит револьвер и снимет пулей шляпу с головы мальчика. Потом поторопил мальчика, а Гавру два раза повторять не нужно.

Гавриил обогнул расположившуюся посредине холла комнату, из которой время от времени выходили охранники, держался левой стороны, дошел до последней двери, что находятся с той стороны, вошел. Сделал свои дела, подошел к раковину, умылся, когда поднял голову, то позади себя в дверном проеме вместо двери стояла девочка в белом халате, Гавр обернулся, дверь на месте, в комнате никого, повернулся обратно, чтобы умыться, согнать сон. На раковине сидела та же собака: белая с черными кругами вокруг глаз, пасть была в крови, собака встала, под ней образовалась черная жижа, мальчик бросился наутек к двери, затем в палату. Он жадно глотал воздух и даже не обратил внимания на охранника, пригрожавшего ему, чтобы тот шел шагом «не шумел, маленький кретин». Лег на кровать, закрылся одеялом, спустя минуту вылез из под него, думал, что опять увидит девочку, но ничего (никого?) не было. Спустя полчаса мальчик спал, предварительно подумав об отце, который бережно складывал вещи в шкафу сына, ему это казалось высшим проявлением любви и заботы. Потом вспомнил расплывающееся лицо отца и уснул.

«Грешники горят, Гавриил. Грешники горят в черной крови» – звенел девичий голос, который постепенно обратился в шум будильника. Он открыл глаза: кто-то нехотя поднимался, кто-то уже одевался и чистил зубы перед раковиной, чьи-то кровати пустовали. Так что если не обращать внимание на охранников со стеклянными жезлами, что патрулируют этаж каждые полчаса, то это просто-напросто больница, в которой мальчика лечат от… От того, что обычные люди называют странным и не входящим в рамки этого мира.