Марта Оболенская - Давайте петь вместе

– Не совсем дуэту, – Влад немного смутился. – Есть ещё мой брат, который лезет во все дырки. Ну а название у нас действительно есть: «Нефертити».

– Почему «Нефертити»? – удивилась Даша, и её тонкие пепельные брови взволнованно вздрогнули. – Если с вами девушки не поют, то почему такое женское название?

– Это единственное, на чём мы сошлись, – взгляд Влада стал философски-задумчивым.

Ему безумно хотелось поведать маленькой Даше какую-нибудь чудесную легенду о становлении «Нефертити», замысловато объяснить, почему именно это название, рассказать таинственную повесть с глубоким содержанием, преисполненную мистицизма и фатализма. Но увы, он понятия не имел о Нефертити: кто она и чем прославилась, и знал только одно – она была живой богиней своего времени. Владу это дикое сочетание слов безумно нравилось. «Живая богиня»… Очень претенциозно, честолюбиво. Лаконичное выражение тривиальной прихоти: воли к красоте, вечности, власти. Тщеславному Сашке (а он тоже практически ничего не знал о Нефертити) это сравнение понравилось.

Название оставили.

«Почему не Клеопатра? – удивлялся любознательный Стас. – Это намного круче!»

Ну как ему можно было объяснить то, чего не знаешь сам! Нет, какая ещё Клеопатра? Слишком вычурно, слишком не то. А Нефертити… Ну, легла эта чёртова баба на сердце, легла и прижилась.

Главное, чтобы Даша не начала сейчас сыпать расспросами; если спросит – можно идти и вешаться. Достойного ответа Влад найти не сможет, а обсмеивать своё детище (свою маленькую девочку Неферию) он не позволит.

Благоразумная Дашенька к своему счастью задавать разоблачающие вопросы не стала. Шумно вздохнув и отчего-то погрустнев, она задумчиво затянулась и, струйкой выпустив молочную табачную гарь, с таинственной безропотностью сказала:

– Нефертити была красивой женщиной. Эхнатон, то есть Аменхотеп V, – тут же пояснила Даша, вызвав у Влада лишь горькую усмешку: эти имена ему совершенно ни о чём не говорили. – Так вот, он из-за неё отказался от своего гарема. Они стали сподвижниками, стали архитекторами новой жизни, они сумели создать нечто, – её изумрудные глаза запылали не меньше, чем искристые вздрагивающие угольки глаз Влада, когда он говорил о музыке. – Новый культ, новое божество и всё для того… – она понизила свой восторженно высокий голос до его обычного состояния и грустно улыбнулась, – чтобы её, несчастную, подвергли самой страшной каре.

– Какой же? – Влад ловко закинул окурок в мусорную урну, а затем скрестил странным образом ставшие мешать ему руки на груди.

– Её имя постарались уничтожить, стереть со всех источников того времени. Для древних египтян это было как… как, – она глубоко задумалась, и её рука, жестикулирующая во время монолога, растерянно застыла в воздухе.

– Как проклятье? – подсказал Влад.

– Почти, – Даша сосредоточенно нахмурилась. – О ней осталось мало сведений, и все они противоречивы. Если представить, сколько усилий было приложено, чтобы вычеркнуть её из истории, и всё равно это не удалось, значит, это выше человеческой власти.

– Странные вещи ты сейчас рассказываешь.

– Но интересные. В любом случае Нефертити была потрясающей женщиной.

– Ну, мы же не случайно выбрали её имя в качестве названия, – руки Влада наконец-таки вспомнили, как обычно поступают в подобных ситуациях, и непроизвольно потянулись к Дарье. – Будем надеяться, что история нашей группы окажется не столь мрачной.

Ненавязчивые объятия. Его бережные заботливые ладони мягкой ощупью проскользили по дивным девичьим изгибам, соприкоснулись с прохладной бархатистой кожей, неосторожно выглянувшей в узкую щель между тканью футболки и ремнём на джинсах.

Толчок, пощёчина и яростный визг:

– Ах, вот к чему эти разговоры про песенки и гаражи! – Дарья побагровела, и нервная дрожь всколыхнула её существо. – Музыкант хренов!

Она оттолкнула его резким ударом в грудь, царапнув острыми коготками гладкую материю рубашки. Решительная и злая, она вбежала внутрь здания и попыталась скрыться в беснующейся толпе.

– Постой! – Влад пришёл в себя и попытался схватить ускользающую Дарью за руку, но та ловко вывернулась. Девушка, содрогаясь в конвульсиях истерического припадка, влетела на танцплощадку и, увидев отплясывающих Настю и Сашку, решительно двинулась к ним.

– Я ухожу, – заявила подруге Дарья, прислонив её разгорячённое ухо к своим губам. – Ты со мной?

Настя в хмельном недоумении уставилась на Дашу. Тут же появился Влад, который схватил Дарью за локоть и резко повернул к себе.

– Даша, прекрати! – строго и сурово скомандовал он. Совершенно серьёзный, абсолютно трезвый, прозрачный как стекло, крепкий, стройный и до безобразия прекрасный в своей очаровательной суровости.

Пользуясь замешательством, Сашка ловко обхватил раскрывшую от удивления рот Настеньку и потащил вглубь зала, тем самым отрезав её от Дарьи, а Дарью от неё.

Влад по-прежнему продолжал сжимать сильными руками тонкий локоть девушки. Даша жёстко ударила Влада маленькой ладошкой по руке и истошно взвизгнула:

– Не трогай меня! – её лихорадило по непонятным причинам. Её плотно сжатые губы грозно побелели. Влада сотрясала кипучая злость. Ему хотелось наорать на эту маленькую стерву, назвать её дурой и истеричкой, но он боялся, что тогда она расплачется и забьется в истерике, поэтому он послушно отпустил её и, отступив на полшага, отчаянно простонал:

– Господи, да что я такого сделал?

– Что ты меня как шлюху дёргаешь? Что за отношение? – пищала она не своим голосом. – Разве я позволяла? Что ты себе возомнил? Бабник, волокита! Ни одной мысли святой в голове нет, ни грамма уважения! Я тебе что, девка дворовая?

– Но и целочку не надо из себя строить! – разозлился Влад. – Думаешь, я не могу отличить невинное создание от прожжённой бабы?

Дарья влепила Владу звонкую пощёчину.

– Ещё хочешь? – шипящий свист вырвался из её груди. – Я тебе дам ещё, чтобы неповадно было! – горький влажный взгляд, плотно сжатые губы. Она сорвалась с места и понеслась к выходу, в отчаянии размахивая руками.

Влад несколько секунд раздумывал, как ему поступить: послать дерзкую девку куда подальше или всё-таки догнать и извиниться. Извиниться? Чёрт возьми, но за что? За то, что легонько приобнял? За то, что невзначай коснулся мягкой прохлады обнажённой спины? Сказочной прохлады, безумной, желанной! Бог мой, какой всё-таки желанной!

Последний вариант взял верх.

– Дарья, остановись, пожалуйста! – строго крикнул Влад вслед удаляющейся фигуре Даши.

Два бодрых шага по направлению к выходу, прыгающий хвостик хлестнул белокурым шёлком её дивную шейку, но тут же замер и с умиротворённым спокойствием лёг на спину. Дарья остановилась и, пересилив своё упрямство, обернулась.