Андрей Филатов - Записки о музыке, спорте и спирте

Сотоварищи привели себя в порядок, нахлобучили прически и даже полили себя из резиновой груши одеколоном «Спортклуб» и с видом триумфаторов взгромоздились на чудо отечественного моторостроения под названием «Восход». Страшный грохот прокатился по окрестностям, так как на байке глушитель держался на честном слове. Сизый дым окутал облаком и мотоцикл, и его всадников, затем оранжевый «восход» выкатился из дыма и подгоняемый народным фольклором устремился в даль, за горизонты. Пассажиром ехал Пикник. Его черный кожаный плащ развивался в клубах пыли проселочной дороги, а ковбойско-мушкетерская шляпа не оставляла сомнений, кто и куда едет.

Вкатились в Ильинское, впереди виднелся клуб, около которого прогуливалось масса народа, в сумерках было видно множество огоньков от сигарет и стоящие около забора мотоциклы наиболее продвинутых в техническом и финансовом плане колхозников. Перед самым «осинным гнездом» Шура попросил притормозить и ехать вдоль клуба помедленней. «Может, объедем?», – возразил Колька. «Спокойно, Маша, я Дубровский!», – парировал Пикник и добавил: «Мне тут человечка одного найти надо, он мне денег должен, езжай не переживай». Когда чадящий сизым дымом «восход» поравнялся с представителями враждующего клана, медленно провожавшего взглядом обнаглевших байкеров, было отчетливо видно отвисшие от удивления челюсти и падающие изо рта окурки. Пикник победоносно заглушил рев двигателя криком, что издавали японские самураи, идя в последний бой: «Ну что пи…сы, х…ли смотрите? Догоняйте уроды!!!!» и уже в пол-голоса добавил «Колюня, жми!». Надо ли описывать состояние водителя мотоцикла, который переключал передачи, как никогда в этой жизни, при этом молился и ругался матом, не забывая отталкиваться от грешной земли придавая байку дополнительные лошадинные силы. Никогда еще дорога не была такой длинной, а «восход» таким медленным, казалось время замерло и он смотрит фильм, который снят на скорости 1000 кадров в секунду. В зеркала заднего вида уже было видно, как загораются фары на мотоциклах, что минуту назад мирно стояли вдоль забора, слышно как ревут двигатели, и по их звуку можно было догадаться о количестве преследующих. Погоня началась. По прямой уйти было просто не реально и по этому стратегия удирающих сводилась к маневрированию между домами и огородами, при том Пикник крепко держась в седле успевал показывать разные жесты из серии «вот вам и это тоже вам». Кто знает к чему бы это все привело, если бы не чудо. На очередной кочке «восход» подлетел вверх и опустился на землю уже без глушителя. Выхлоп двигателя потерял последнее сопротивление, а мотор обрел живительные силы и устрашающий вертолетный грохот. Собственно это обстоятельство и спасло не состоявшихся ловеласов, чудом ушедших от погони. Придя в себя уже на своей территории, и высказав Пикнику все что копилось годами в его адрес, понимая, что обижаться и бить морду бесполезно, Коля, наконец остыв, спросил: «Ну, Шура, давай шкалик!!!! Ты теперь ящик таких должен!!!». На что Пикник потупил взор, на секунду задумался, а потом, как ни в чем не бывало выдал: «Какой шкалик!!!???? Я его давно выпил, пока ты рулил на своем тарантасе»… Логичным завершением беседы послужил прямой удар в челюсть Пикника, после чего стороны пришли к примирению… Может ты, читатель, мучаешься вопросом: «А зачем все это было?». Да не зачем – Шура просто так развлекался, еще задолго до пришествия в наш лексикон, модного нынче, слова «экстрим». Ему было скучно, и он искал выхода для копившейся внутри энергии и фантазии.

Страсть к подобного рода развлечениям у Пикника была давно, но причины зарождения такого экстрима, как сейчас принято говорить, в простом сельском парне от сохи мне так и не удалось выяснить. Но то, что этот человек был необычный и талантливый, пусть и по-своему, сомневаться не приходится.

Однажды в бригаде, где работал Пикник, был банкет по поводу очередной победы социалистического труда над загнивающим капитализмом. Все собрались после рабочего дня на стройке, дабы перед тем, как идти на танцплощадку накатить по маленькой и подумать о великом. Среди тостующих был и Шура. Единственное, что омрачало веселье, это малое количество горячительных напитков и отсутствие баяна. Если с последним было можно как то смириться, то вот первое вызывало справедливую заботу всей компании. Оставалась последняя бутылка «пшеничной», а публика еще бодро стояла на ногах. Закуска была отложена, дабы не усложнять и без того трудный «приход», к кильке в томатном соусе никто даже не притронулся. Как вдруг ни с того ни с сего Пикник упал на пол и стал кататься с дикими воплями, как бесноватый Фенька на морозе. Все участники коллективного возлияния отреагировали незамедлительно, кто не успел выбежать в дверной, еще не достроенный проем, тот прыгал прямо в окно со второго этажа. Поняв, что он остался один, Шура, подбежал к не опустошенной еще «Пшеничной» и залпом выдул ее прямо из горлышка. Затем пытался сымитировать падение стеклотары с последующим розливом горячительного напитка, но был пойман с поличным и в очередной раз нокаутирован. Но ему было уже все равно, потому как цель достигнута, а тут, как известно, все средства хороши. Однако Пикнику прощали и не такое…

За два года до этих событий произошла с ним примечательная история в древнем городе великий Устюг, куда Пикника с Николаем отправили учиться на водителей по линии ДОСААФа. Приехав в чужой город без копейки в кармане того самого кожаного плаща, Пикник первым делом заявился на занятия во всем своем великолепии – реглан, шляпа и туфли на каблуках, напоминавшие ковбойские сапоги, только без голенищ. Он вошел в класс подготовки, осмотрел всех пронзительным, но пустым взглядом и представился, ни больше, ни меньше, а замом комиссара по внеклассной работе. Достал тетрадку и, сев за парту, вызывал к себе по одному своих же одногруппников, расспрашивал, как устроились, нужна ли помощь и какие оценки были в школьном аттестате, дескать, от этого зависит, какое распределение будет завтра по командам. В тетрадку он старательно записал адреса всех, кто приехал из областных центров и поселился в частном секторе или общежитии. На вопрос Николая: «Зачем тебе это?» Пикник загадочно молчал и обещал, что все будет в ажуре.

Ближе к вечеру, надо было идти в общежитие, занимать комнату, но там уже во всю шерстили команды местных криминагенусов и трясли приезжих на предмет денежных излишков. Светиться не было никакого желания и Пикник, попросив подождать его, скрылся на такси в неизвестном направлении. Через 2 часа он вернулся и гордо заявил, что жилье найдено, сотоварищи уселись в таксомотор и поехали по новому адресу устраиваться на ночлег. Прибыв на место, брат и еще 2 его друга пришли в недоумение от увиденного. Пикник арендовал 8-квартирный старинный кирпичный дом и гордо демонстрировал достижение своего дипломатического таланта. «Чем мы платить будем за него?», – возразили сотоварищи. «Спокойно, Маша, я Дубровский, все продумано», – сказал Пикник и расплылся в улыбке. Дело было к ночи, и поэтому спорить никто не стал, а быстро ринулись забивать «плацкарт»…