Людмила Попова - Африка – любовь моя

За кухней располагалась довольно просторная душевая комната, примерно в двадцать квадратных метров. Душ оборудован агрегатом для подогрева воды. Водопровода с горячей водой, как и отопления, здесь не существует. Возле стены – раковина для умывания, снабжённая клапаном на дне – для экономии воды, не принято лить, сколько хочешь, как у нас. Закрыл клапан, наполнил раковину и умывайся! Чистая вода на вес золота! Чуть подальше – унитаз и биде. Проверила кран над раковиной. Вроде работает нормально, вода течёт, но какая ржавая! Как же такой умываться или даже мыть руки?! Потом поняла, что надо подождать минут пять, пока сойдёт ржавчина. Вода идёт из глубинных артезианских колодцев по железным трубам, которые быстро ржавеют от жары.

Конечно, в моих апартаментах всё намного скромнее, чем на вилле у военного атташе: никаких пастельных красок с лепестками роз, только серо-белое кино. Но хоть просторно!

Между стенами душевой протянуты верёвки: в дождливую погоду можно сушить бельё.

Между душевой и кухней – отдельный туалет, в углу которого, над окном, замерла прозрачная ящерица. Казалось, она недовольно косила глазом в мою сторону, когда я к ней заглянула: кто посмел вторгаться в её владения? «Ну и пусть живёт в этом туалете, я сюда заходить не буду», – решила я и плотно закрыла дверь.

«Надо будет плотно закрывать дверь в спальню, чтобы ящерицы не пробрались», – подумала я. Но, проведя тщательную инспекцию перед сном, обнаружила незваную гостью, спрятавшуюся в углу за шкафом. Сколько я ни старалась отодрать её шваброй с потолка и прогнать за порог комнаты, ничего не получилось. Я не смогла её даже сдвинуть с места. Эта ужасная тварь сидела крепко, как прибитая гвоздями, и никуда не желала уходить. Неужели она жила здесь с моей предшественницей?! Устав с нею бороться, я устроилась в кресле, поджав ноги, в противоположном от ящерицы углу, чтобы не терять её из виду, чтобы она, не дай бог, не свалилась на меня ночью. И так, не выключая света, держа наготове швабру, как солдат ружьё, я провела первую ночь в своей африканской квартире.

На следующий день, сразу после работы, мне всё же удалось выселить наглую квартирантку. Почему все советские сотрудники называли этих ящерок ипритными, не знаю. Может быть, за их способность сильно обжигать кожу при соприкосновении. Много позже, уже вернувшись в Москву, я случайно наткнулась на статью о моих африканских «соседках» – ящерицах, которые без труда могут бегать по стенам или потолку, даже по стеклу. Оказалось, что известны они с незапамятных времен и называются геконнами. Никакую жидкость они не выделяют, а держатся за поверхность благодаря уникальному строению лапок с пятью пальчиками, внешне удивительно похожих на человеческие руки. Каждый пальчик геккона с внутренней стороны состоит из нескольких тысяч (!) бугорков, мизерных, как волоски. А каждый такой бугорок-волосок в свою очередь покрыт сотнями (!) микроскопических, невидимых человеческому глазу, волокон. Между этими волоконцами и поверхностью возникают очень сильные межмолекулярные силы притяжения, которые и удерживают ящерку на потолке и стекле. Учёные всех стран уже много лет пытаются изобрести клейкую ленту, имитирующую лапки геккона. Такая лента, накрывшая рану, могла бы надёжно защитить её от попадания воды и грязи или заменить наложение шва после операции. Пока что человеческому разуму не под силу создать что-то подобное. Вот такая «простая» ящерка, наделённая сверхчеловеческими возможностями! Как много удивительного и чудесного хранит окружающий нас мир! Какие ещё потрясающие открытия предстоит сделать человеку? Нет ли кого-то рядом более умного и совершенного, чем мы? Почему человек возомнил, что он главный на Земле? Если человек – царь природы, почему его жизнь по космическим меркам так ничтожно коротка? И заметьте: никто не вредит нашей планете больше, чем этот самый «царь природы». Почему? В чём роль и предназначение человека? Кто может объяснить?

Почему мир живёт по строгим законам? Кто их установил? Почему он так многообразен и, самое главное, так бесконечно прекрасен?!

В первый раз я пришла на работу без Ани. Коллектив торгпредства я уже знала: торгпред и Аня познакомили меня с сотрудниками в первый же день. Их было всего двое: Валерий Смирнов и Лёша Ермолов. Лёшина жена, Маша, в качестве внештатного сотрудника вела бухгалтерию. Именно Маша дала мне много ценных разъяснений: аренду квартиры нам оплачивает министерство, а за кондиционер каждый платит из своего кармана. Стоит это недёшево – 40% от зарплаты. Кондиционер здесь считается роскошью и стоит дорого, как и подогрев воды. Теперь понятно, почему Аня им почти не пользовалась. Сюда ведь приезжают, чтобы побольше заработать и накопить денег.

– Но обещают скоро повысить зарплату на 30%, – ободряюще добавила Маша, увидев моё расстроенное лицо. Вообще Маша производила впечатление неунывающей и волевой женщины.

Кроме советских сотрудников, были ещё два местных: водитель Сириак и садовник Жан-Батист. Разгильдяя Сириака вскоре заменили на более серьёзного Александра. По прибытии опытного механика-водителя из Москвы уволили и Александра. А вот садовник Жан-Батист служил у нас долго – во всяком случае, всё время моего пребывания.

Я с головой погрузилась в работу, кропотливо вчитываюсь в порученные мне документы. Сижу уже несколько часов, не поднимая носа. Как вдруг на столе передо мной появляются два золотистых початка кукурузы, испускающих душистый пар. Поднимаю голову – в роли доброго волшебника Валера. Сам он с дразнящим аппетитом уплетает такой же початок.

– Любишь кукурузу? Тогда это для тебя. Если хочешь, Сириак может каждый день приносить. Стоит пара початков десять центов. Сейчас как раз сезон кукурузы. Надо пользоваться случаем.

С детства обожаю варёную кукурузу. Если ещё положить на початок немного сливочного масла, чуточку подсолить и запивать холодным молоком – вкуснота неописуемая! Но и без масла и молока тоже сойдёт. Надо же, в Африке кукуруза совсем такая же, как у нас, и на вид, и на вкус!

– Ты не очень торопись с бумагами, – советует Валера, наблюдая за тем, как я корплю, вытаращив глаза. – Это тебе задание на всю неделю.

Он скрывается за дверью, улыбнувшись на прощание, а я думаю, вгрызаясь в свой початок, что люди здесь вроде бы неплохие. Может, сработаемся, и всё будет нормально.

Возвращаясь домой после первого дня работы (здесь рабочий день начинался в восемь утра, а заканчивался когда в два, а когда и поздно вечером: ненормированный труд), я обнаружила на посыпанной гравием дорожке, у порога моего дома, убитую ящерицу. Это была уже наружная жительница: серого цвета и гораздо крупнее комнатной. Убили её совсем недавно, кровь ещё не высохла на израненной спинке. Похоже, её ударили камнем. Но окровавленного камня поблизости я не заметила…