Дмитрий Дурнев - Герои моего времени

– Неудобно? – поинтересовался Чайкин по пути в ближайший хозяйственный магазин.

Не дождавшись ответа, усмехнулся:

– Привыкай! – А потом, потерев ладонью затылок, добавил: – Оно ведь не в последний раз.

До конца месяца Денис буквально пропадал в школе и, казалось, навечно пропах краской и растворителем. К тридцать первому числу ремонт классной комнаты был успешно окончен.

Линейка, посвящённая дню знаний, прошла на школьном дворе. Денис наблюдал за ней из окна учительской. Рассматривал родителей и детей. По лицам первых было понятно, что спешат на работу или по личным делам – им бы поскорей вся эта торжественная тягомотина закончилась. На лицах вторых царили эмоции поразнообразней. Первоклашки были кто напряжён, кто растерян – жались к родителю или бабушке, но были и такие, которые с интересом глядели по сторонам, улыбались. Не понимают ещё куда попали, усмехнулся про себя Денис и вспомнил такой анекдот.

Уходит первоклассник в школу первого сентября весёлый, довольный. Возвращается в расстроенных чувствах. С порога бросает родителям: «Что ж вы не сказали, что эта фигня на десять лет?!»

Ученики средних классов показались ему какими-то обречёнными. Ну да, лето кончилось, опять эти геометрия с математикой.

На лицах старшеклассников было написано: «Пофиг! Не долго осталось!» Они переминались с ноги на ногу, переговаривались, толкали друг друга, чтобы хоть как-то развлечься. Кончится линейка, урок мира, соберутся где-нибудь, поделятся впечатлениями на тему «Как я провел лето» (интересно, пишут ли ещё такие сочинения?), покурят, пивка попьют – отметят возобновление учебного процесса. Всё эти первосентябрьские ощущения и учащегося первого класса и выпускника, конечно, были знакомы ему. Как говорится, плавали, знаем.

Первое сентября выпало на пятницу. Суббота и воскресенье пролетели в тревожном ожидании первого урока. В субботу Денис лишь слегка мандражировал, но к воскресному вечеру от волнения у него начали подрагивать руки. Чтобы успокоиться, он «стрельнул» у отца две сигареты и выкурил их одну за другой. Вроде отлегло. Ночью он почти не спал. Ворочаясь с боку на бок, раз за разом представлял, как войдёт в класс после звонка, как посмотрит на детей, что скажет им. Изредка он впадал в дрёму, но вскоре вновь пробуждался и опять думал всё о том же. Более-менее крепко заснуть ему удалось только в шестом часу утра, а в семь двадцать его уже поднял на ноги сигнал электронного будильника.

Первый его урок в роли преподавателя прошел на удивление гладко. Если до самого звонка Денис места себе не находил от волнения, слонялся по учительской из угла в угол, награждаемый сочувственными взглядами новоприобретённых коллег, а к классной двери шел, как на казнь, то, войдя в класс, неожиданно успокоился, почувствовал абсолютную уверенность в том, что у него всё получится. Ведь он же сам этого хотел! Ученики шестого «а» встретили его дружным вставанием. Денис разрешил им сесть, представился и начал занятие, которое посвятил знакомству с детьми и повторению пройденного материала.

Потекли трудовые будни. В них было много разного: и интересного, и тревожного, а иногда и смешного. Работа с детьми как никак. Ученики помладше относились к нему, как к старшему, с уважением и даже побаивались, хотя он ни разу не повысил голоса, просто был требователен. Возможно, по неопытности иногда требователен через чур. Учащиеся средних классов видели в нём обычного учителя – может и похвалить, а может и влепить «пару» – тут уж, что заслужил. Труднее всего было со старшеклассниками. Ведь, если разобраться, он не намного их старше. Потому некоторые из них позволяли себе во время урока вольности, на которые никогда бы не решились у того же историка: могли в открытую заниматься личными делами вместо изучения материала, могли и выйти из класса без разрешения. Денис старался быть терпимее, не «капал» на непослушных ни завучу, ни кому-либо из коллег вообще. Он сосредоточил всё внимание на тех детей, в ком заметил интерес к своему предмету, по полной выкладывался для них.

За свои труды полученную зарплату, отдавал матери, оставляя себе лишь на самые необходимые расходы. Мать отказывалась, говорила: «Да зачем? К чему? Тебе и самому нужно», но в итоге брала – деньги-то в их небогатом доме не лишние, к тому же отцу посоветовали доктора в областном центре, нужно собирать на оплату.

Как-то, идя домой с работы, у пивных ларьков Денис заметил Ярослава: одет во всё новое – высокие кожаные ботинки, тёмно-синие джинсы и чёрная кожанка, то ли ждёт кого-то, то ли прохлаждается. Подходить к нему Денис не стал – голова была занята мыслями о завтрашнем уроке, прерывать их не хотелось.

Двадцатого октября приболела мама. Утром пришла с дежурства с лёгкой простудой, а ближе к вечеру серьёзно затемпературила – столбик градусника скакнул до тридцати восьми. Денис поспешил в аптеку.

Там он и встретился с Таней. Лекарства отпускала пожилая женщина мощной комплекции, в кипельно белом халате казавшаяся ещё крупнее, а её напарница, худенькая девушка, стоя за прилавком вполоборота к покупателям, просматривала большую тетрадь в картонной обложке.

Он уже расплатился, рассовал таблетки по карманам и собирался уйти, когда она обернулась. Скользнула по нему взглядом и обратилась было к напарнице, но неожиданно осеклась и в упор посмотрела на Дениса.

– Динь, ты? – спросила удивлённо.

– Ага, – ответил он, чувствуя, что краснеет.

На этом и завершилась их встреча: чей-то строгий и требовательный голос окликнул Таню из подсобки, и она, кивнув на прощанье, скрылась из вида.

Мамина простуда оказалась настолько тяжелой, что пришлось ей идти на больничный – бюллетенила две недели. Всё это время Денис с завидным постоянством посещал аптеку: то одно лекарство пропишет доктор, то другое. Там раз за разом встречался он с Таней. Сначала просто «привет – как дела – пока», потом: «как живешь?», затем проводил домой, через три дня они задержались у её подъезда дольше обычного, а в следующий раз как-то так вышло, что поднялись вместе до двери её квартиры и вспомнили, что Денису пора уже уходить, лишь когда из квартиры раздался голос Татьяниного отца, вопрошающий строго: «Кто это там под дверью?»

Выздоровление мамы было ознаменовано первым свиданием. В этот день Денис ушел с работы чуть раньше обычного. Дома выгладил брюки, подобрал в тон им свежую рубаху, до блеска начистил ботинки.

По дороге к Таниному дому купил цветы: пять ярко-красных роз. Татьяна ждала его – дверь в квартиру распахнула, едва он нажал на кнопку звонка звонок. Увидев розы, улыбнулась. Застенчиво, как ему показалось.

– Спасибо, – поблагодарила тихо.