Ги Дзен - Загадка доктора Зака

Он почувствовал себя разочарованным. Встал, чихнул пару раз, почесал в носу и за левым ухом и, накинув плащ, вышел из офиса. И тут же увидел себя на замечательном острове, а вокруг вились прекрасные нагие мулатки, раскачивались пальмы с бананами и попугаями, порхали разноцветные бабочки, а из воды выскакивали рыбы и кричали:

– Зак, Зак, попробуй нас. Мы такие вкусные.

– Ой! – завопил доктор. – Что это?

От страха затряслись поджилки, а язык, привыкший рассуждать о философии, намертво приклеился к нёбу, отняв способность высказывать гениальные мысли.

– Нет! – крикнул он и побежал по белоснежному песочку. Прекрасные женщины пытались его догнать, крича от восторга и сексуального возбуждения.

– Зак, Зак! – вопили они. – Мы хотим тебя расцеловать. Ты наш самый лучший, молодой, красивый, мускулистый психиатр. Почему ты убегаешь?

– Господи, помоги, – помолился доктор еврейскому Богу и быстро взбежал на верхушку холма. Взглянув вниз, он увидел изумрудного цвета океан, и океан тоже простирал к нему руки и говорил:

– Иди сюда, Зак. Я сниму с тебя усталость.

Тем временем, женщины, как кузнечики, прыгали на доктора. Но он уже падал вниз, цепляясь большим волосатым носом за колючие растения.

– Эй, идиот, – вдруг услышал он низкий грубый голос, – ты не видишь, что зеленый свет горит?

Зак открыл глаза и обнаружил, что сидит в машине. Мужик с мерзкой рожей кричал, брызгая ядовитой слюной. Ни острова, ни прекрасных женщин не было.

– Спасибо, Господи, – прошептал доктор и со всей силой нажал педаль газа.

Он чувствовал себя счастливейшим психиатром в мире, однако не знал, почему. И это портило настроение. С этим нужно было разобраться позже, хотя и не знал, когда.

Доктор Бам умер неожиданно. Коллеги его ждали-ждали, а он не пришел, потому что умер. Случается такое временами. Не может человек прийти на работу, потому что мертвый. Это у всех бывает, как правило, один раз в жизни – и не больше. Но когда случается, то приводит умершего не то что в отчаяние, но в состояние неудовлетворенности. Что другие про него подумают? Не позвонил, не предупредил. Некрасиво. Ведь люди могли бы и подготовиться. Например, собрать по доллару на обед в китайском ресторане по поводу смерти коллеги, где спокойно бы поговорили о ценах на товары, о политике, жуя пересоленную курицу, залитую отвратительно пахнущим коричневого цвета отваром, напоминающим собравшимся, что не надо особенно радоваться: смерть придет и за ними. И не даст возможности полностью выплатить взятые кредиты на оплату дома, что будет тягчайшим наказанием для тихо живущего законопослушного налогоплательщика.

Коллеги доктора Бама по работе в психиатрическом госпитале были злы: на головную боль, отсутствие денег, на непослушных детей, на самих себя… И, конечно же, доктор Бам был последней каплей, переполнившей громадную кастрюлю со злостью. Злость выплеснулась через край и облила всех с ног до головы, придавая лицам выражение, которое можно видеть у быка, заколотого тореадором на забаву публики. Тела скрючились, свернулись в клубочки, готовые вот-вот раскрутиться в обратную сторону.

Стоя в коридоре, они беседовали, пытаясь казаться спокойными, хотя если взять их общее кровяное давление, то его хватило бы на один большой взрыв для образования параллельной Вселенной.

– Я не могу представить, просто не могу, – начала сестра с длинным фиолетовым носом, большим чувством собственного достоинства и маленькой грудью, вызывающе смотрящей в потолок. – Как так? Он был молод. Не понимаю.

– Ему было сорок, – возразил социальный работник, забывший надеть левый носок, отчего испытывал стыд, проявившийся на лице маленькими угрями.

– Мужчина в сорок лет очень молод, – возразила медсестра с маленькой грудью. – Он мог бы ещё работать лет семьдесят, по меньшей мере.

– Конечно, – согласился социальный работник без носка, – и платить налоги. Он ведь купил дом.

На его лице было написано жуткое разочарование, которое окрасило угри в зеленоватый цвет. Доктор Бам умудрился ускользнуть от священных обязанностей с такой легкостью! Социальный работник умирал от зависти и чувства собственной неполноценности. Как так? Он, образованный, умный, симпатичный, оказался не в состоянии сделать это с такой же легкостью.

– Между прочим, он выглядел довольно здоровым, – выразила мнение медсестра и так повернулась, что ее грудь выпрямилась, увеличилась в размере и посмотрела в лицо социального работника, отчего тот сделал чмокающее движение губами, немного покраснел – и замер на мгновение, как кролик, очарованный удавом.

– Насколько я знаю, – к ним приблизился медбрат с суровым лицом уголовника, не брившегося несколько лет, – насколько мне известно, он принимал громадное количество витаминов, трав и прочего хлама.

– Да, да, – согласился социальный работник, – и ходил в спортивный клуб. Не употреблял алкоголя, не курил. Он всё еще выглядел разочарованным.

– Я помню, – задумчиво продолжала медсестра, – доктор Бам однажды сказал, что никогда не ест жир, только биологически чистые фрукты и овощи. Может быть, у него были плохие гены? – спросила она кого то невидимого, переведя взгляд на окно, за которым взволнованно качались клены. Казалось, они тоже переживали за внезапно ушедшего в лучший мир доктора Бама.

– Не думаю, – кашлянул социальный работник, внезапно ощутив отсутствие носка и на правой ноге. Он чихнул и добавил: – Доктор Бам однажды заметил, что его родители живы-здоровы, и им далеко за девяносто. А дедушки и бабушки бегают по горам, как козочки, радуясь хорошим пенсионным планам.

Все немного помолчали. Тишина была наполнена разными эмоциями, отчего в воздухе время от времени раздавались щелчки и появлялись вспышки света.

– Может, у него было слишком много стресса? – предложил объяснение медбрат, почесав небритую щетину.

– Сомневаюсь, – ответила медсестра. – В последний раз, когда я с ним разговаривала, он выглядел спокойным, расслабленным, счастливым.

Все пытались решить загадку, превосходящую по сложности китайскую головоломку.

– А может, его убили? – спросил медбрат, сжав со всей силой кулаки. Лицо его приобрело такое выражение, что две лениво летающие мухи быстро устремились к окну. Оно было закрыто, и мухи, потеряв сознание, упали на пол.

– Да нет, – растерянно пробормотала медсестра, глядя на лежащих мух, – я разговаривала с женой, и она сказала, что у доктора Бама был сердечный приступ.

– Я ежедневно хожу в спортивный клуб и принимаю тонны витаминов, – вдруг неожиданно, ни к селу, ни к городу, выпалил медбрат, гордо подняв уголовный нос к потолку.

– А у меня родственники долгожители, – продолжал тему социальный работник.