Николай Астраханцев - Приключения юных рыболовов

Но вынырнув, он поплыл вперед – там по-прежнему мычала корова, мы поплыли следом. Корова стала нашим спасительным маяком. Она словно знала о нас и не молчала, а мычала.

Скоро Венька почувствовал ногами дно и радостно закричал:

– Берег! Берег!

Точно, вот и долгожданный берег. Левый ли, правый ли, нам теперь было все равно. Скоро мы стояли тесной кучкой на желанном берегу и дрожали от холода. Спички, одежда – все промокло от долгого странствия и блуждания по заливу.

– Ну Веник, сейчас я тебя буду бить! – сказал Толька. Он стал махать руками, пытаясь ударить Веньку.

– Да ладно вам, забияки, – сказал я и встал между ними. – Была нужда тащить вас после драки. Вот придете домой, там и разберетесь. Давайте лучше подумаем, что нам делать дальше.

– Загорать! – предложил Вовка и саркастически захохотал. Неожиданно из-за кустов послышался треск поломанных сучьев и показались коровьи рога. Потом из лесной чащи вышла корова и громко замычала:

– Му-у-у-у-у!

Мы испуганно шарахнулись в сторону.

– Буренушка! Буренушка! – послышался чей-то голос. Потом к берегу вышел пастух и, заметив нас, оказал:

— А, ребятки, здравствуйте! Что вы тут делаете? Мы рассказали ему о нашем приключении.

– Э, рыбачки, да вы ошиблись! Этот брод находится в другой стороне, до него километра два будет, – рассмеялся старичок.

Пастух решил нам помочь, и он оказал:

– Ну ладно, пойдемте в мой шалаш.

— А как же моя мама? – спросил Толька и сам ответил. – Она же будет беспокоиться, если меня не будет дома!

— А куда вы пойдете на ночь глядя? Вы же так устали! А семь километров до города – это вам не шутки! – заметил пастух. – Отоспитесь лучше, ребята, в моем шалаше, а утром пойдете домой. А твоей маме поможет связь и эта…

– Телефонизация, – подсказал я.

– Вот это я и хотел оказать. У меня тут рядом, в летнике, телефон установлен, на всякий случай.

– На случай внезапной войны? – глупо спросил Венька.

– Нет, телефон мне поставили для вызова ветеринара, – ответил пастух. – Нынче каждая племенная корова на счету.

– Пошли к шалашу, – решил Толька и пошел рядом с пастухом, увлекая нас за собой следом.

– А я, сынок, твоего отца знаю, – оказал пастух Тольке.

– Твой отец – очень хороший директор фабрики! Он часто помогает нашему хозяйству. А телефон – это фабричная немощь. Вот и получается, что отец твой хотел помочь нам, а, выходит, помог своему сыну и его друзьям, – пастух довольно хмыкнул и продолжил:

– Вы, ребятки, идите в шалаш, а я позвоню в город, чтобы ваши родители не беспокоились.

Через час мы лежали на сухой подстилке из соломы в глубине шалаша, завернувшись в теплое одеяло. Мы хорошо согрелись от горячего чая с вкусными сухарями и потихоньку засыпали.

Толька уже храпел, обняв Веньку, который спал, отвернувшись ото всех к стенке шалаша.

На острове было тихо. Никто не беспокоил нас и мы спокойно ловили с утра рыбу на бамбуковую удочку.

В полдень, из-за соседнего острова, послышался шум моторной лодки. Через пять минут она вылетела, как стрела, на середину плеса. В лодке сидели охотники с ружьями наперевес. Лодка быстро неслась к нашему острову. Было слышно, как охотники смеялись и ругались – компания была «навеселе».

Лодка ткнулась в берег недалеко от нас и охотники стали нехотя вылезать из нее. Заметив нас, они сразу же направились в нашу сторону. Бесцеремонно и без лишних слов они осмотрели наши садки, как свои. Они были пусты. Сплюнув и оставшись без ухи, они двинулись в чащу острова.

Как только они ушли, я сразу бросился к Веньке:

– Пойдем скорей домой!

Но мой друг вдруг заупрямился:

– Да ну тебя! Чего ты боишься? Давай посидим до вечера. К вечеру должно, клевать.

Я больше не стал настаивать на своем, но мы ушли подальше в другую сторону острова.

А с центральной поляны острова уже слышались крики и брань – это возник спор. Скоро на берегу появилась вся компания.

– Я стреляю лучше всех! – громко крикнул высокий, одетый во все зеленое, охотник.

Нет, я! – кричал другой, коренастый, одетый тоже во все зеленое, похожий на штангиста, охотник.

– Нет, Костя, ты не прав! – не соглашался с ним высокий. – Прав – не прав, но я стреляю лучше тебя! Спорим! – не уступал второй и предложил выяснить это на практике. Мы со страхом наблюдали эту сцену из-за кустов.

Высокий, азартно жестикулируя, не уступал:

– Гена, друг! Дай ружье!

– На, держи, – сказал третий охотник и кинул высокому ружье, а затем стал между спорщиками в качестве судьи. – Давай, сделаем так. Я бросаю вверх по три бутылки. Кто больше собьет, тот и выиграл.

– А на что спорим? – спросил штангист.

– Сам знаешь на что. Давай! – пояснил, поторапливая, высокий. Ему не терпелось выиграть спор.

Через секунду спорщики ударили по рукам, а штангист протянул руку к ружью:

– Только я буду стрелять первым!

– Ну давай, – неожиданно уступил высокий.

Судья высоко бросил бутылку. Штангист быстро, навскидку, выстрелил и точно попал. Бутылка разлетелась вдребезги на мелкие кусочки. Вторая и третья бутылки также разлетелись в стеклянную пыль.

Настала очередь высокого, но он пошел на поляну:

– Я лучше стреляю из своего ружья.

Он вышел к берегу со своей двустволкой и приготовился к стрельбе. Судья бросил мишени и – все бутылки были сбиты – десятка! Казалось, это стрелял чемпион мира по стрельбе.

– Ну, кто лучше всех стреляет? – гордо сказал высокий, хлопнув себя рукой по груди.

– Давай еще! – не сдавался штангист.

И так они били, колотили пустые бутылки, пока они не кончились. Потом они стали стрелять в ворон и по кустам.

– Пошли отсюда, – испуганно прошептал Венька, толкая меня в плечо. Мой друг прижался к кустам, будто ожидал бомбардировки с воздуха.

– Пошли, – прошептал я. От страха у меня дрожали коленки.

Мы быстро смотали удочки, незаметно сели в свою лодку и потихоньку поплыли, чтобы охотники нас не заметили, мы уплыли подальше от нашего острова, откуда еще долго раздавались выстрелы. В воздухе летали вороньи перья и пахло порохом.

Горе-охотники забавлялись…

Мы с Венькой сидели на берегу реки и жгли костер. К вечеру, невдалеке от нас, послышался тихий говор и мы увидели двух путников. Это был дед, похожий на Льва Толстого, и мальчик лет десяти. Дед был в холщовой, старинной рубахе-косоворотке навыпуск, подпоясанной ремнем. Окладистая борода деда была седа.

Подойдя к нам, дед слегка поклонился и сказал:

– Здравствуйте, детки! Как рыбка ловится?

Я не успел открыть рта, как Венька поднял алюминиевый котелок и сунул его под нос старику. Тот покачал головой и протянул: