Лелия Свон - Тихий убийца. Из серии «Отец Олег»

Кирилл положил руку ей на колено. Катя резко нажала на тормоз. Они вцепились друг в друга и долго целовались взасос.

– Поехали, отъедем!

– Кира, Кира, давай потом, хочу тебя долго, в кровати, как люди.

– Успеем еще, сверни, Катюш.

Через час за углом соседнего дома недалеко от супермаркета из запотевших стекол машины уже доносился громкий смех. Катя открыла окно и высунула ноги. Они оба курили и мило болтали. Кате уже никуда не хотелось ехать, она забыла обо всем на свете. Волк гладил ее руку и тяжело и одновременно облегченно вздыхал, как будто что-то тяжелое свалилось с его души. Чутье не подвело его. Он хорошо разбирался в людях, а после встречи с ней поверил и больше не сомневался. Хотя в то же время их отношения считались свободными, без каких-либо обязательств. Она надеялась на продолжение, а он боялся испортить ей жизнь, ведь сам не знал, что ждет его завтра.

– Опа, Волк! Здорово, брат. Рад видеть.

– Показывай, Крюк, хоромы-то, куда денежки мои утекли.

– Да брось, Волк, да ты чё, все под отчет. Каждую копейку отчитаю.

– Верю, верю, но проверю. Ну так, ничего, в принципе. Да, Катюш? Тебе нравится?

– Да, я даже комнату тут свою соорудила, показать?

– Давай.

– Вы чё, потом смотреть будете, а то сейчас как закроетесь – ищи-свищи потом. Нет, Катенька, сначала пир, потом базар, потом койка.

– У кого на зоне койка, а у кого кровать! Привыкай, Крюк, ты нынче человек свободный, в другом обществе вертишься. Для дела давай оставляй жаргон свой.

– Ух ты, умница моя! Крюк, дело Катя говорит. Я тоже с лексикой поработаю для дела.

– Все готово, прошу к столу, ребята.

– Спасибо, Катюш. Так вот, о деле: Крюк, налей, плиз, даме и другу своему. За нас!

– Волк, что за дело? Мы с Катей сколько знаемся, столько горим от любопытства. Знать хотим, как и за какие заслуги в солнечный рай отбывать будем с чемоданами или опять в нашу, блин, «кровать» за прутьями.

– Молчи и слушай…

– Вы, Марина Геннадьевна, рапорт написали уже о переводе?

– Михаил Александрович…

– «Товарищ майор».

– Простите, товарищ майор. Я пока не была в отделе кадров. Дело в том, что…

– Я вас не спрашиваю, в чем дело. И если честно, мне это даже не интересно. Достаточно того, что вы отличились, и молитесь, Марина Геннадьевна, чтобы ваше отличие не вышло за рамки нашего отделения. Хотя и в этом у меня тоже большие сомнения. От дела, как вы понимаете, я вас отстраняю. И я очень прошу быстрее оформить перевод. И только из уважения к вам за ваши прошлые заслуги я не стал просить вашего ухода.

– Спасибо вам, товарищ майор. Я вам очень благодарна.

– Расстроили вы меня, Марина. Как же так: такой опытный сотрудник – и вдруг на поводу у какой-то развязной девки. Что она, слишком умная? Или вы решили расслабиться между делом?

– Товарищ майор, все не так. Катя – она не совсем дура…

– Ах, ну да, не совсем. А вы тогда… Марина, что такого могло случиться, что вы так попались?

– Михаил Александрович, я готова признать свою профессиональную некомпетентность в данном случае. Екатерина Смач оказалась меня умнее и проворнее. Как оказалось, она заметила слежку еще до моего с ней знакомства. И представляете, сама ждала моего с ней контакта. Она полностью меня убедила в обратном. Ее актерские способности и чувство самосохранения просто на высоте. Чувствуется близкая и долгая дружба с опасным преступником.

– Не вам, Марина, рассуждать о причастности Волка к тому или иному случаю. А то, что признаете, – это хорошо. Но к сожалению, я уже действительно не могу вам помочь, как бы этого ни хотел.

– Простите, Михаил Александрович. Разрешите идти?

– Идите. Удачи вам, Марина.

– Спасибо.

– Коновалова позови ко мне, пожалуйста.

– Звали, товарищ майор?

– Сергей, так получилось, что мы временно не можем продолжать это дело. По той простой причине, что самого дела нет. Поэтому, если вы еще не сняли, снимите с товарищей бандитов наблюдение.

– Товарищ майор, но…

– Никаких «но», Сережа. Пора и меру знать. В следующий раз я буду осмотрительнее, когда негласно буду поручать своим сотрудникам какое-либо задание. Один черт теперь ведает, всплывут они или нет. Одно расстраивает: не сдержал я своего слова, не выполнил обещание.

– Простите, какое обещание?

– Присядь, Сергей.

Михаил достал из ящика стола два стакана и бутылку водки. Разлил по стаканам, один поставил перед Сергеем. Они выпили до дна, не чокаясь. Сергей понимал, что сейчас будет необычная беседа со старшим по званию и просто товарищем. Они хоть и придерживались официального поведения, но в звании их отделяла всего одна ступень. Когда-то они работали на равных, но Михаил всегда был более умен и проницателен. Несмотря на верное общение с сослуживцами, всегда держал дистанцию. Мало участвовал в совместных мероприятиях по принятию спиртных напитков и всегда шутил в ответ на вопрос «Миша, а ты что опять не с нами?»: «Ага, выпьешь с вами пару раз, потом повысят по службе – а вы и слушаться не будете своего собутыльника». Все смеялись, а по жизни так и получилось.

– Миша, несмотря на наши немного формальные отношения, я помню времена, когда мы были товарищами, и думаю, что мы ими остались. В общем, я готов помочь, и ты можешь мне доверять.

– Я знаю, потому и позвал. Волчков хоть и бандит, но уже отсидел свое. И вот тут я уже не могу ему ничего предъявить, закрыть его или вообще убить. Хотя за все, что было, следовало бы. Понимаешь, у моей жены была сестра родная. Ей долго не везло в личной жизни, мы все переживали, пытались поддержать. В итоге в 36 лет она все-таки вышла замуж, причем для ее возрастных данных весьма удачно, хотя всегда была очень красивой женщиной. Ее муж, Павел, занимался бизнесом. Последние пять-десять лет до убийства – да, его убили, к сожалению, – так вот, его бизнес начал активно идти в гору. Появились дочерние филиалы, ну и все прочее. Соответственно, деньги, машины, дом. Свояченица была счастлива. Более того, Бог подарил им ребенка – сына, наследника. До сих пор не знаю с кем, не удалось мне этого выяснить, но не поделили они рынок с одним из своих конкурентов. Короче, заказали его. Эта версия подтвердилась. Исполнителем наш Волк получился. Не знает он заказчика главного. Жестко пытали, но не знает. А посредника сам незадолго до ареста замочил, когда почуял, что подчищать будут. Всю семью вырезал, ублюдок, и ребенка пятилетнего не пожалел. Свояченицу, Пашу, ребенка – всех зверски просто… Моя в шоке несколько месяцев ходила. Думал, к врачу уже на ПМЖ. Но ничего, слава богу, выкарабкалась. Я пообещал ей тогда, что любыми путями найду и уничтожу. Семейное это дело у меня получилось. Найти-то нашел, и то не самого заказчика, но даже его уничтожить не удалось. Не могу я не по закону, не могу. Ждали, что сопротивление окажет, – нет. На зоне пытался – раскрыли подсадного. Вертухаи все у него там прикармливались за отдельную камеру. Сейчас хотел что-то добыть. Мало ли, думаю, после срока сам его найдет или на него выведет. И видишь, что получилось? С женой отношения сложнее становятся. «Ничего, – говорит, – не можешь, только штаны в кабинете протирать». Самому обидно, жаль, десять лет прошло. Спокойнее стало, что грех на душу не взял тогда, не пришил его. Только мальчик тот из головы не идет. Мы с женой до сих пор детей не имеем, Бог не дает. А он даже племянника в живых не оставил. Мы бы взяли, воспитали… Да что там, Сергей, все ты понимаешь.