Алексей Соминский - Записки вечного студента, или С приветом из 80-х

– Долина Джанов… – выпорхнуло на выдохе из ниоткуда. И прилипло к Сереге на века звонкое, как хлыстом по тугому – Джан! Джавдет! Джаник! Наконец-то, получив вывеску, действо обрело логическое завершение, принеся облегчение всем. Ежели где-то что-то упустил, проел, забыл – даже не парься, ищи в «долине Джанов»… И, ведь, блин, обязательно найдешь!..

Мастер! Эх, Мастер… В нашем простом быту – это Андрюха Ефремов. Исключительно противоречивый персонаж. Со своим прозвищем он закатился в группу МТ-115 с «рабфака». После армии. Серьезный, спасу нет. Но только – на первый взгляд. При более пристальном рассмотрении понимаешь, что перед тобой раздолбай высшей категории качества. Но раздолбай хороший, правильный. Его физиономия (до кучи, с перепутаной фамилией) есть на нашей общей выпускной фотографии. Однако, он так и не окончил институт, по-честному отучившись все пять академических лет. Он просто не успел к сроку защиты подготовить дипломный проект. Вот и все! Деятельный стройотрядовец, покоривший не одну «целину»; штатный фотограф ССО (студенческого строительного отряда) «Арго», готовый всю ночь напролет проявлять пленки и печатать фотки с проведенного агитационного мероприятия, «агитки», для отчетного материала в утренней стенгазете. В подтверждение своей клички, он мог маникюрной пилкой, разогретой на огне зажигалки, починить калькулятор, спаяв контакты. Уважаемый человек, живущий интересами группы и отряда. И в то же время…

Кампус УПИ во Втузгородке предполагал ряд 4-х и 9-иэтажных общежитий, в каждом из которых проживали студенты того или иного факультета. Здания находились в шаговой доступности друг от друга. И вот однажды приглашен был Мастер в гости на «инжэк», то есть в общежитие, где селены были студенты инженерно-экономического факультета.

Уж времени случилось 3 часа, когда ночной этаж был оглашен нечеловечьим воплем Мастерюги, вдрызг пьяного и грязного притом. Все повскакали с коек в коридор: кто был в трусах, а кто – в чем мать рожала. Картина жуткая при этом предстояла, когда зигзагами движение верша, от стенки к стенке, двери все сшибая, шел Мастер… Красная струя из подбородка лилась, не стихая. И путь кривой свой кровью орошая, мольбу о помощи неистово вопя. Безмолвно кинулись на выручку друзья спасать беспомощного, пьяного терпилу. И, придавив к кровати что есть силы, наладились повязку учинять, чтоб лишней крови брату не терять…

Удобства в общежитии были на этаже, с одного конца коридора для девочек, с другого – для мальчиков. Объект «М» представлял из себя помещение, поделенное на две части, в одной из которых находились умывальники вдоль всей стены с мутными зеркалами над ними, старая чугунная ванна в углу и давно не мытое окно, а в другой – 4 унитаза, разделенных крашеными в убойный цвет фанерными перегородками. Одним из развлечений студентов, справлявших, извините, большую нужду, было вырезание из читаемых тут же газет и журналов разных заголовков, объявлений и т. д. и приклеивание их на перегородку. Вырезки несли смысловую нагрузку согласно происходящему на «толчке» процессу: «Выдадим на-гора квартальную норму!», «Окажем помощь голодающим народам Африки!» – и все в таком духе. Поэтому посещение заведения было не только оздоровительным, но и довольно увлекательным занятием.

Очнувшись поздним утром, в еще не до конца вернувшемся с «инжэка» сознании, побрел по стенке Мастер в туалет. Из рукомойника испив глоток водицы и, лишь собравшись с силами умыться, увидел в зеркале трагический портрет. И на вопрос резонный: «Че за бля?» – повязку с яростью сорвал чувак с себя. Привязанные к Мастеру надысь, присохшие бинты отодрались – и вновь напором, что намедни учинил, он рукомойник красным окропил!

Короче говоря, закончилась эта грустная история из жизни Андрюхи Ефремова наложением швов в травматологии и оставшимся на недобрую память шраме. Позже выяснилось (путем мучительных раздумий и выхода в поля), что перемещалось в ночи погостившее, как следует, Андрюхино тело в сторону родной «шестерки» через сквер. На ту беду, поперек пути следования какая-то сволочь вырыла траншею под теплотрассу. А для усиления каркаса, блядь такая, еще и навтыкала арматуры. Мостик через тот окоп для простых советских граждан был вполне «съедобный» – деревянный, с перилами и добротно сколоченный. Но не для Мастера! Навернувшись мимо моста в теплотрассу, он подбородком налетел на штырь. И не убился!!! А как выбрался наружу и добрался до становища – вопросы-загадки навсегда. Тайна, покрытая мраком ночного кошмара. Бр-р-р…

Не угадать было заранее, что группа МТ-515 лишь к моменту окончания института форму приобретет законченную, цельную, как полностью собранный паззл: каждый фрагмент займет на игровом поле свое собственное место, органично вписавшись. Процесс «собирания» шел безостановочно в течение всех пяти лет, начиная с 1-го курса, когда по факту зачисления в вуз собралась пестрая компания, которой предстояло пройти «притирку», «обкатку», «шлифовку» и прочую «обработку давлением» в новом коллективе. По ходу складывания общей картины потери оказались неизбежны. Как говорится, не все дожили до рассвета. Но имена свои фрагменты те вписали в историю группы на добрую память, т.к. личностями оказались запоминающимися. Вот некоторые из них:

1. Андрюха «Гома» Меньшиков был ходячим кладезем крылатых фраз. На первом курсе я иногда записывал его высказывания по разным поводам, где-то в закромах хранится этот небольшой цитатник. Юмор его был, в основном, ненормативного формата. Но смотреть на него и слушать, что он «лепит», без смеха было невозможно.

Было жалко расставаться с Гомой, когда с третьего курса его изгоняли из института за непозволительное обилие «хвостов» – хроническую неуспеваемость по многим предметам. Хотя тянули его в плане дружеской поддержки и взаимовыручки почти всей группой. Такой эпизод. В «зачетную неделю», предварявшую летнюю сессию, Гома не получил зачет по английскому языку. В конце «зачетной недели», когда выяснилось, что у него, в том числе, и «косяк» по английскому, разогнув скрепки зачетной книжки Джавдета, вынули страничку с проставленным зачетом, и таким же образом вставили эту страничку в зачетку Гоме. После чего он подошел к нашей «англичанке», Ольге Александровне Саховой, и с досадой, и даже некоторым возмущением в голосе, сообщил, что в зачетной ведомости забыли зафиксировать его, успешно сданный, зачет. При этом показал свою зачетку с Джавдетовой страничкой. Ольга Александровна, в изумленном состоянии от такой оплошности, заносит информацию в зачетную ведомость. Все! Зачет Гома сдал. Пострадали только скрепки на Джаниной зачетке.