Лев Триб - Избранное

Перед отбытием в Лилипутию у меня состоялась встреча с высшим «я» Ричарда Симпсона, в ходе которой редактор ответил на ряд вопросов, касающихся цели предстоящего посещения, за что я ему глубоко признателен. В числе других я задал вопрос: не явилось ли признание Гулливера в своей, возможной, виновности возникновения возгорания в покоях императрицы – основанием редактирования описания этого эпизода в рукописи? Симпсон отверг предположение в виновности капитана: «Основание для корректировки, – продолжил он, – было в «Обвинительном акте против Куимбуса Флестрина, человека – Горы». Дословно, он (Гулливер) обвинялся в том, что «мочился в ограде королевского дворца под предлогом тушения пожара» и ни одного слова о поджоге. Поэтому я счел необходимым убрать из отчета все инсинуации, возведенные на себя больным воображением Гулливера. Удовлетворившись тогда этим объяснением, позже я получил исчерпывающий ответ на поставленный вопрос. Вспомним, читатель, небольшой эпизод из пребывания капитана в Лилипутии. В дни, когда еще ничто не предвещало опалы, Гулливер, желая доставить удовольствие императору, по его просьбе, встал в позу Колосса Родосского, раздвинув ноги как можно шире, для того чтобы пропустить между ними корпус пехоты и кавалерии. Армия прошла успешно, император остался доволен, но состояние панталон Гулливера и без того, по его собственному признанию, имевших несколько прорех, значительно ухудшилось, чего в тот момент капитан, возможно, и не заметил, но именно это обстоятельство, плачевное состояние панталон сыграло с ним плохую шутку. У Гулливера в те дни были проблемы с пищеварением, связанные с переменой пищи и воды. Больше всего ему досаждало скопление газов. В момент вручения посланником Блефуску императору Лилипутии проекта мирного договора у Гулливера, как обладателя самого высокого титула Нардака, обязанного присутствовать на всех важных церемониях, неожиданно громко заурчало в животе, что вызвало испуг у послов и замешательство у императора и его свиты. Для тонкого и нежного слуха лилипутов звуки, произведенные перемещением газов в животе Гулливера, перекрывали гул артиллерийской канонады. Посольство Блефуску в страхе отпрянуло назад с полной уверенностью, что эта канонада – демонстрация силы императора с целью принудить Блефуску к новым уступкам по договору. К счастью, позыв у Гулливера прошел, урчание прекратилось, послы, император и свита успокоились. Когда Гулливер после окончания церемонии перешагивал через стену дворца, направляясь к себе в загон, внезапный порыв ветра нагнал на капитана тучу мошкары, которая буквально облепила его и, проникнув через прорехи в панталонах, вызвала сильный зуд в области анального отверстия, спровоцировав новый позыв движения газов. Гулливеру ничего не оставалось, как выпустить газовый снаряд, который как ракета рванулся во двор императорского дворца, заполнив помещения дворца с открытыми окнами. К несчастью, фрейлина, помогавшая императрице отойти ко сну, поставила горящую свечу на подоконник, и свеча, влекомая внезапным порывом газа, упала на пол… Все эти подробности мне рассказал Ричард Симпсон (его высшее «Я») при моей повторной встрече с ним после посещения Лилипутии. К сказанному Симпсон добавил: «Я обещал Гулливеру отредактировать этот эпизод при издании рукописи, но, признаться, испытывал при этом затруднения скорее нравственного порядка, нежели трудности редактирования. Вы должны помнить, – продолжил Симпсон, – при каких обстоятельствах и в силу каких причин наш друг вынужден был бежать от грозившей ему жестокой и позорной экзекуции. Император, со свойственным ему «милосердием», типичным почти для всех коронованных особ, заменил Гулливеру смертную казнь на ослепление – лишением глаз. Основной причиной столь «гуманного» наказания явилось оскорбление достоинства императрицы, и именно она требовала для Гулливера смертного приговора. Обвинение, помимо государственной измены Лилипутии, гражданином которой он никогда не был, состояло в оскорблении Ее Императорского Величества применением непотребного способа тушения пожара. Я не допускаю даже мысли, уверен, и вы тоже, что Гулливер мог намеренно испортить воздух. Разумеется, если это все же произошло, то совершенно непроизвольно. Тогда, вырвавшееся облако сероводорода, быть может, и вызвало возгорание покоев императрицы».

В архиве Лилипутии мне удалось прочесть письмо Гулливера, адресованным своему высокопоставленному при дворе другу, который, рискуя жизнью, привез капитану обвинительный приговор и убедил его перейти под покровительство императора Блефуску. По понятным соображениям, в письме не указано имени и должности адресата. Несмотря на переполнявшие чувства признательности и восхищения мужеством своего высокого покровителя и спасителя, Гулливер воздержался от выражения благодарности, посему это письмо скорее можно считать памятной запиской на имя высокопоставленного чиновника.

Ваше Превосходительство,

обстоятельства вынуждают меня ускорить отъезд из дорогой моему сердцу, гостеприимной страны. Нет слов, способных выразить восхищение как видом вашей прекрасной земли, так и людьми, ее населяющими. Я благодарен судьбе, подарившей мне возможность восхититься безграничной мудростью и милосердием императора и императрицы, а также подивиться искусству управления огромной империей, которое он осуществляет с помощью мудрых советов своих бескорыстных советников и министров. Позволю себе выразить дань глубокого уважения вашему превосходительству с несомненной уверенностью, что ваши заслуги перед отечеством оценены по достоинству.

В знак глубокого уважения и признательности к вашей стране и лично к вашему превосходительству хочу предложить одну идею, реализация которой, уверен, принесет пользу всем гражданам вашей замечательной страны и, надеюсь, вам лично. Прежде чем изложить саму идею, позвольте мне сказать, что она пришла ко мне во время подготовки защитительной речи на процессе «Империя против Куинбуса Флестрина», с которой я предполагал выступить на процессе, но я не знал, что по уголовно-процессуальному кодексу Лилипутии лицам, обвиняемым в действиях, оскорбляющих достоинство Их Императорских Величеств, участие и защита в судебных процессах не положены. В процессе анализа своей возможной вины в возникновении пожара в покоях императрицы мне неожиданно пришла идея использования причины возгорания, в которой меня обвинили 7 , для практического применения в народном хозяйстве вашей страны. Идея, которую я от всей души, хочу подарить вашей вашей стране, заключается в том, чтобы утилизировать и собирать газ, испускаемый подданными Его Величества, в специальные клистир-баллончики (чертежи и описания применения устройства я прилагаю), и использовать собранный таким образом газ в бытовых и промышленных целях, как естественный источник тепловой энергии. Учитывая, что недра земли Лилипутии, практически не содержат природных запасов, позволяющих использовать их с целью получения дешёвой дешевой энергии, это предложение при надлежащей организации способно будет обеспечить необходимой энергией не только потребности вашей вашей великой империи, но и станет привлекательной инновационной идеей для привлечения иностранного капитала».