Николай Шмагин - Не все переплывут реку

– Скажи, Юрочка, а что это ты тогда, в метро, мне на английском прочирикал? – и опять обворожительная улыбка, томный взгляд, который действовал на Юрия сногсшибательно.

– На русском я не смог бы тогда.

– Ну а теперь, сможешь?

– Я сказал, что ты девушка моей мечты, что ты прекрасна!

– Да? Тогда иди ко мне…

Вместо очаровательной девушки, какой он запомнил ее при первой встрече, сейчас он видел перед собой молодую роскошную женщину, раскованную и желанную…

Что было дальше, Юрий помнил смутно, пребывая в эйфории сильнейших чувств и желаний. Он сжимал ее податливое тело, тонул в адском пламени ее глаз, и время для них словно остановилось.

Потом они лежали на тахте, раскинувшись, на лице у Людмилы блуждала блаженная улыбка, и он не мог наглядеться на нее, теперь уже глазами художника рассматривая лицо и обнаженную фигуру его богини.

Но вот взгляд богини остановился на часах, и она вскочила с тахты:

– Юрочка, уже поздно, муж должен скоро приехать. Одевайся быстрее. Смотри, какое пятно образовалось от нашей любви, – показала она на простынь и рассмеялась, но Юрию уже было не до смеха.

Едва они успели привести тахту и себя в порядок, выключить проигрыватель, как хлопнула входная дверь, и в комнату вошел коренастый, спортивного вида мужчина с простым, деревенского типа, лицом.

– Ого, у нас сегодня гости? Что же ты не предупредила меня? Я бы взял чего-нибудь более существенного, – сказал он, оглядев скромное угощение на столе. Затем взгляд его остановился на худощавом пареньке, скромно сидящем за столом, и Юрий встал, смущенно улыбаясь.

– Вадим, муж Людмилы и хозяин этого дома, – представился муж и словно клещами сжал протянутую руку гостя, но тот мужественно стерпел пытку и даже улыбнулся в ответ: – Юрий, художник, как и ваша супруга.

Вадим отметил его стойкость одобрительной усмешкой.

– Ты знаешь, Вадик, я давно не видела Юру, а тут мы случайно встретились в метро, и я пригласила его к нам в гости. Поболтать, вспомнить об однокурсниках, мы учились вместе на курсах художников-декораторов, – щебетала Людмила, расставляя тарелки на столе. – Сейчас ужин будет, а вы пока поговорите о чем-нибудь, – она весело помахала им ручкой и выбежала в коридор, на кухню, оставив мужчин наедине.

Юрий держался скромно, но с достоинством. Рассказал, как интересно работать в кино, не забыв при этом уважительно отозваться о восточных единоборствах, чем расположил к себе хозяина дома. Вадим был менее многословен, но оказался начитанным и образованным человеком, остроумным, и даже с юмором.

«Надо же, а я, было, подумал, деревенского вида простак. Тут надо ухо держать востро, не ляпнуть бы чего, да и вообще пора закругляться», – думал Юрий, слушая Вадима и наблюдая, как Людмила хозяйствует за столом.

– Давайте, мальчики, налегайте на рыбу, картошечки вам еще подложу, – раскраснелась она, ухаживая за мужем и гостем.

Юрий оторопел, когда увидел, что Людмила выложила ему на тарелку еды больше, чем мужу, но тот, кажется, не обратил внимания на такую мелочь, гость есть гость. Вадим в это время наполнил бокалы вином:

– Давайте выпьем за дружбу, за доверие между людьми. Я рад, Люда, что у тебя имеются такие хорошие друзья, как Юрий. Сразу вижу, ему можно доверять, как говорят в таких случаях, с ним я бы пошел в разведку.

Они выпили, закусили. Пауза за столом затянулась. Юрий был сам не свой, но старался не подавать виду, что растерян. Так повлияли на него слова Вадима. «Хороший он мужик, а я сукин сын. Но я же не знал…»

– Сейчас чайку попьем, я торт купила. Птичье молоко называется, – хлопотала между тем Людмила, не замечая переживаний своего любовника, Вадим тоже увлеченно рассказывал ему о мальчишках, которых он обучает в спортивной школе приемам каратэ. В заключение показал свою коллекцию оружия, и был польщен тем, с каким неподдельным восхищением парень рассматривает его любимые раритеты.

Но вот Юрий распрощался с гостеприимными хозяевами, и, пообещав приходить к ним почаще, поспешил восвояси. Он долго не мог прийти в себя, на душе почему-то «скребли кошки», и Людмила больше не казалась ему такой богиней, как раньше.

В который уже раз, прокручивая в памяти перипетии прошедшего свидания в «интимной обстановке», как выразилась Людмила, он пришел к убеждению, что не надо было им встречаться у нее дома. Тем более, что их едва не застукал ее муж. Кстати, он показался Юрию отличным мужиком, которому уж никак не хотелось бы наставлять рога, даже с такой красавицей, как его жена. Но, как говорится в таких случаях, что случилось, то случилось.

Они не встречались несколько дней, просто перезванивались.

У Юрия произошли перемены на студии. Его прикрепили к картине, о работе на которой он так мечтал, ведь именно на ней натурные съемки должны были происходить в Праге и Берлине. К тому же замом директора по подготовке съемок был его приятель Валерка Семенкин.

– Теперь ты не просто администратор, а заместитель директора, с тебя причитается, – уважительно намекнул Юрий приятелю.

– За мной не заржавеет, – самодовольно ухмыльнулся Валерка. – Повышение в должности настроило его на лирический лад. – Ну, как там у тебя дела с красоткой, о которой ты мне рассказывал? Мог бы познакомить меня с ней, или с подружкой, раз обещал.

– Познакомлю. Ты знаешь, когда я ее увидел тогда в метро, в красном костюме, штаны обтягивают пышные бедра, талия тонкая, глаз не оторвать. Вот я и втюрился без памяти. Встречались у нее дома.

– Девушка в красном, дай нам несчастным, – заржал Валерка, подтрунивая над приятелем. – Надеюсь, не опозорил честь киношника?

– Хуже. Чуть муж нас не застукал. Едва отбрехался. Пришлось притвориться паинькой-мальчиком.

– Это ты можешь. Ладно, потом расскажешь подробности. Поехали лучше в Лужники, на футбол. Всю работу не переделаешь. Так ведь?

Юрий согласно кивнул, и они быстрым шагом направились в сторону проходной, переключившись с любовной темы на спортивную.

– В этом году Валерий Лобановский признан лучшим тренером мира, – решил блеснуть своей эрудицией Юрий, поспешая за другом.

Валерка уклончиво пожал плечами:

– Я за команду «Спартак» болею, знаешь же.

– Смешно было бы отрицать заслуги Лобановского.

– Зачем отрицать, не люблю я его, и все. Вот Константин Бесков, это тренер от бога, или Юрий Семин.

– А Олег Блохин, нападающий, это суперкласс, скажешь, нет? – подзадоривал друга Юрий, зная заранее все его ответы.

– Федор Черенков выше его на голову. Он виртуоз на поле, гроссмейстер мяча, а твой Блохин – робот, костолом, как и его тренер, – завелся Валерка, продолжая:

– Наши и в хоккей лучшие. Шадрин-Шалимов-Якушев, и вратарь Виктор Зингер – вот это действительно суперкласс!