Любовь Сушко - Кошмар победы. Князья и воины

Он попрощался довольно сухо и понял, что уговорить Всеволода не удастся. Он заодно с братом своим, и кто знает, кто из них кого толкнул на такое безумие. И не останется он в походе своем в одиночестве. Но пусть идут, черт с ними.

Черт и на самом деле был с ними, хотя на этот раз он был согласен с Рюриком, делать им там нечего, и не стоило туда отправляться.

Но это его собственный выбор.

Святослав слушал своего очередного гонца. Ему говорили о том, что никто не присоединился к Игореву походу, даже те, кто был с князем в хороших отношениях, не пошли за ним. Но и это не могло его остановить и образумить.

Он с тревогой спрашивал о Ярославе Галицком, но узнал, что тот даже воинства своего к Игорю не прислал, а сам он никогда в подобных походах не участвовал.

Последние известия должны были немного успокоить великого князя. Он знал, что дочь наверняка просила его об этом, но в своих принципах Ярослав оказался тверд.

Но знал точно Святослав и другое, даже если весь мир от него отвернется – князь Игорь не повернет назад.

Что говорить о Ярославе, он только один из князей, и дальше многих находится, а вот ему, как великому князю, негоже было молчать.

И в поход выступать глупо, потому что Рюрик в тот же день в город войдет, а если половцы добьют, то и тогда только ему лучше от этого станет.

Он понимал, что какой бы решение не принял, все равно останется в плену в собственном граде. Но Игорь не может видеть этого из своего далека. И он считает его предателем. Чем больше думал об этом Святослав, тем мрачнее он становился. И ему уже не хватало воздуха. Не мог он дышать полной грудью.

№№№№№

Придет ли Святослав ему на помощь? – спрашивал себя раздосадованный Рюрик, возвращаясь от Всеволода. А если он туда отправится, то, как поступить ему? Если Киев будет свободен, грех был бы не занять его. Конечно, ему не особенно хотелось бы захватить его при живом князе, и прослыть новым Святополком Окаянным. А в походе он может уцелеть и возвратиться назад. Разве не знал он, как часто его берегла судьба. И что тогда говорить и делать ему? Даже если придет извести о его смерти, и это ничего не значит, потому что его сам Святослав и может послать, чтобы над ним поиздеваться. Он точно знал, что много разного во время похода случиться может, но пока он не увидит мертвое его тело, не побудет сам на его тризне, до тех пор и нельзя ничего такого делать.

А еще лучше хорошенько подумать о том, как сделать так, чтобы Святослав уж точно из этого похода никогда не воротился назад. И много чего дельного пришло ему в голову в те дни, и стал он ждать дальнейших событий, которые почти никак от него не зависели.

Какой непредсказуемый и упрямый старик, – с досадой нескрываемой думал в тот момент Рюрик. Он понимал, что с этим ему придется считаться, хочет он того или нет. Но иногда Рюрику казалось, что бес и он – это одно и то же. Хотя может быть, эти двое по отдельности над ним издеваются, как знать. А не много ли их на одну его бедную голову. Но как бы он не роптал на собственную судьбу, жить приходилось все равно в реальном мире, где всегда и все будут настроены против него.

Не было ничего нового и от других князей. Он боялся, что и Всеволод решит рано или поздно оставить его, и тогда все его усилия не будут иметь никакого значения. Но Рюрик знал, что в самый необходимый и неподходящий момент именно сей князь явится и потребует своего, хотя выбраться из бездны, в которую он толкнул, придется все-таки ему самому – это точно. И такая горесть охватила душу неудавшегося властелина.

Почему у него все было так невероятно сложно, отчего он никак не мог или успокоиться, или победить? И оставалось только гнать от себя скверные помыслы.

А Святослав тем временем был страшно возмущен, узнав о встрече Рюрика со Всеволодом. Он хочет его лишить вообще всех связей с миром. Есть ли пределы его коварствам страшным. И еще больше раздражало великого князя то, что именно в эти руки ему и придется отдать его Киев, и ладно Киев, но ведь и вторая столица, тоже с самого начала была в их руках. И если о Рюрике он все слышал и хорошо знал, то тихий Всеволод, почти тень, а не властелин был вообще неизвестен и непонятен ему, как и всему остальному миру. Он никогда не показывался в Киеве, всем своим видом подчеркивая, что до столицы старинной ему нет никакого дела. И считаться с ним он не собирался вовсе. Вот где главная беда крылась. И много чего происходило вокруг в это время.

А потом он подумал о другом Всеволоде – Святославиче, младшем брате Игоря, жаль, если парень сложит голову в этом сражении. Вина падет, конечно, на Игоря, но ведь с него все, как с гуся вода, ему нет никакого дела до того, что там творится. А спросится с великого князя, потому что он за всех остальных ответ держать должен. Он еще жив, мог что-то сделать и бесшабашных этих парней остановить. Но если это не удалось Рюрику, со всеми его хитростями, то ему совсем ничего не удастся.

Оставалось только ждать, но если нет никакой надежды, если очевидно, что все провалится очень скоро, а в чудеса он совсем не верил вовсе. И не стал молиться за того, кто с черными силами заигрывал и сам отдавал себя на растерзание. А кумиры в заповедном лесу для него недоступны были. Союзом этим он совсем себя запятнал. Защиты Святославу просить было не у кого.

Так и молчал великий князь, оставшись один на один с горькими своими раздумьями и черными помыслами.

№№№№№№

Рюрик чувствовал себя скверно. На Всеволода он особенно не надеялся. Тот не давал знать о себе. И хотя это невероятно, но Игорь мог победить. По крайней мере, он более дерзок, чем могло показаться. И даже со Святославом ему разделаться не удастся. Все было не так, все напрасно. Вот тебе и победа. Только дикая насмешка, и страшная непроходимая стена, от которой не избавиться и не скрыться.

И он злился не меньше Святослава и знал, что все поворачивается вдруг какой – то невероятной стороной. И получается совсем не так, как ему того хотелось.

Пока в душах князей в Киеве и под Киевом кипели страсти, в чистом поле передвигалась дружина князя Игоря и его младшего брата Всеволода. Они только что соединились и теперь направлялись к тому самому месту, где, по их мнению, должны были оказаться половцы.

– Я не вижу воинов Ярослава, – хмуро заметил Всеволод.

И не ясно было брату его, на самом ли деле он верил в то, что они должны были тут появиться, или только упрек бросил в адрес Игоря.

– Он ответил молчанием, и все, – спокойно, словно разговор шел о чем-то обыденном, говорил ему Игорь, но ведь и Глеб молчит, а ты на его Ольге женат, – задумчиво, словно рассуждал сам с собой, проговорил Игорь.