Александра Кравец - Меж двух огней

– Опять температура поднялась!.. И губы-то какие красные! Как калина. Бедная девочка, никак болезнь тебя отпускать не желает! На вот, выпей-ка.

– Что это?

– Чай с лимоном. А потом прополощешь горло раствором фурацилина. Только приготовила.

Я послушно взяла из её рук большую, бледно-зелёного цвета, чашку с чаем. Уверена, бабушка догадалась, чем мы с Мишей занимались до её прихода. Но в тот момент ничего мне не сказала. Лишь потом, спустя несколько часов, заставив хорошенько поволноваться в ожидании их с дедушкой запоздавшей реакции, просто попросила впредь предупреждать, когда ко мне в очередной раз захочет прийти кто-нибудь из мальчиков.

– Чтоб я знала, – заявила она.

– Ба, ну какие мальчики!.. – пробормотала я, чувствуя, что краснею. – Один только Миша!

– Миша так Миша. – Бабушка погладила меня по руке, теребившей край рубашки. – Дай Бог, чтоб у вас всё сложилось.

– Бабуль, вы ведь с дедушкой тоже были с детства знакомы? – вопрос прозвучал неожиданно даже для меня самой.

– Верно, мы, поди, всю жизнь друг друга знали – оба из Мелкореченска, в одну школу ходили, общих друзей имели. Только не замечала я его до поры до времени. Парень и парень – ничего особенного.

– А он?

– А он два года ждал свидания со мной. Я долго не могла оправиться после смерти Матвея. – Бабушка тихонько вздохнула. Она до сих пор очень красива. А на старых фотографиях – вообще королева красоты. Мне до неё как до луны… – Терпеливый твой дед. И очень добрый.

– Я знаю, бабуль, вы с дедушкой у меня самые-самые!..

Бабушка улыбнулась и поцеловала меня в макушку.

– Пойду я, Мариночка. – Она с трудом поднялась. – Пора деду спину настойкой натирать. Не может он до сих пор без меня ни дня прожить, как видишь.

Мы дружно рассмеялись. Люблю свою бабушку.

– Спокойной ночи! – Вскочив с постели, я чмокнула её в мягкую морщинистую щёчку.

– И тебе приятных снов, – улыбнулась она в ответ.

Далеко за полночь, в безуспешных попытках уснуть, я крепко-крепко прижимала к себе плюшевого медвежонка – Мишин подарок – и, снова прокручивая в памяти события нескольких последних дней, то охала, то краснела, то, улыбаясь, закатывала глаза. Мне казалось, что огромная волна под названием Любовь вырвала меня из сонного существования и теперь несёт, будто сёрфера, куда-то на вершине гребня в неизведанные дали, суля на своём пути захватывающие головокружительные приключения. И никуда мне уже не деться, разве что потерять равновесие и утонуть. Поэтому понесёмся же навстречу судьбе!..

«Я буду скучать по тебе! Люблю! Целую!» – гласило последнее сообщение от Миши. Четырнадцатое за сегодняшний день.

«И я!» – скромно отвечала я.

На выходные Миша уехал с семьёй куда-то в Подмосковье на свадьбу двоюродной сестры. А мне оставалось лишь вспоминать самые жаркие моменты наших с ним встреч. Занятие это хоть и приятное, но не настолько, чтобы предпочесть ему живое общение с любимым. Я сгребла плюшевого медвежонка в объятия, закрыла глаза и свернулась в постели калачиком. Миша. Валентинка. Белый танец. Снегопад. Поцелуй. Ангина. Мишка. Признание…

Из сладкого плена воспоминаний вырвал резкий звонок мобильного. Снова звонил Максим. Сперва я хотела пропустить вызов, мало ли, вдруг я сплю – от человека, больного ангиной, это вполне ожидаемо и извиняемо. Однако у меня в голове крутилась одна идея…

– Алло.

– Марин, как ты? Тебе лучше?

– Да, спасибо.

– Я тут подумал… Ты извини, что напоминаю… В общем, я тебе по поводу конкурсного мини-сочинения звоню. Осталась неделя, а мы ещё не обсудили, о чём будем писать.

– Я поняла. Но у меня к тебе встречное предложение. Как ты смотришь на то, что сочинение я беру на себя целиком и полностью?

– Оу. Ну… А почему так?

Я коротко рассмеялась.

– Конечно, не просто так. Ты не мог бы взамен помочь мне с математикой? У меня просто завал.

– Я помогу, разумеется. С радостью, – в его голосе действительно звучала радость.

– Правда? Вот здорово!

– Ну, тогда… Когда к тебе можно прийти?

– Да хоть сегодня.

– Сегодня? Отлично. Буду через полчаса.

– Давай, жду.

Принимать Волкова у себя в комнате не хотелось. Поэтому, немного покрутившись перед зеркалом, я спустилась вниз, предупредила возившуюся на кухне бабушку о приходе гостя, как обещала (если она и удивилась, то виду не подала), и в ожидании Макса, забравшись с ногами на диван, принялась карябать в блокноте то, что в голову пришло. Строки ложились одна за другой, вдохновение накрыло, и рука не поспевала за мыслью…

– Привет!

Я даже подпрыгнула на месте от неожиданности.

– Привет!

Как и Миша, Макс огляделся, привыкая к пространству, в котором оказался, но ничего не сказал. Гостиная, как и кухня, – вотчина моей бабушки, которую, в отличие от бабушек моих подруг, без преувеличения можно назвать прогрессивной. Она не питала слабости ни к накрахмаленным салфеточкам, ни к вышитым крестиком картинам, ни тем более к настенным часам с кукушкой или полосатым половикам. Комната, где бабушка любила принимать гостей, была в одно и то же время уютной и аскетично-строгой; из мебели можно отметить стоявшие здесь угловой диван цвета чёрного шоколада, два удобных кресла, стол-трансформер, горку из красного дерева и пианино, на котором когда-то играла ещё моя прабабушка. Выкрашенные в розовато-бежевый цвет стены украшали несколько семейных фотографий, пейзаж местного художника, написанный в манере Левитана, и большой плазменный телевизор. На подоконниках в одинаковых маленьких горшочках цвела азалия, с карнизов свисали классические шторы серо-зелёного цвета, над одним из кресел высился кремовый торшер.

– Я, конечно, никогда не представлял себя в роли репетитора, – сказал Макс, усаживаясь за стол, – но не против попробовать. С чего начнём? С домашки на понедельник?

– Нет. Давай с самого начала. – Я открыла учебник на теме «Повторение курса алгебры за десятый класс».

И мы с энтузиазмом первооткрывателей углубились в вычисление тригонометрических уравнений.

Когда пересекаешься с человеком только в одном месте, к примеру, в школе, привыкаешь к определённому образу, и этот образ, как старая одежда, становится человеку мал, едва ты узнаёшь его лучше, общаясь с ним помимо привычного окружения. Сейчас, у меня дома, Максим выглядел немного по-другому – и одежда на нём не та, и голос звучит мягче, и держится проще… Но вот только алгебра всегда остаётся алгеброй, хоть в школе ты её решаешь, хоть дома.

Бабушка явилась вовремя – от нелюбимых цифр у меня начинали закипать мозги. И явилась не с пустыми руками. На подносе стояли две чашки, над которыми вился пар, и две вазочки – одна с домашней выпечкой, другая с шоколадными конфетами. Я не особый любитель сладкого, так что конфеты пусть Волков ест.