Александра Кравец - Меж двух огней

– Вот, покушайте, отметьте заодно праздник, а то, поди, устали от своих занятий, – с этими словами бабушка поставила поднос к нам на стол.

– Какой ещё праздник? – озадаченно спросила я.

– Двадцать третье февраля с утра было. – Бабушка поджала губы.

Действительно, как же невежливо с моей стороны! Какой-то у меня избирательный склероз – дедушку с утра поздравила, Мише эсэмэску отправила, а о том, что надо бы поздравить и Макса, напрочь запамятовала.

– Ой, а я и забыла! Ну, поздравляю тебя, что ли, – пролепетала я, проклиная свою забывчивость.

– Спасибо, – вежливо ответил Макс.

Бабушка неторопливо расставляла посуду, Максим отодвигал тетрадки, я же просто тупо наблюдала за их действиями.

– Праздник-то оно, конечно, праздник, – тем временем говорила бабушка, – и отмечают его все, кому не лень, и в том числе те, кто родину ни в грош не ставит, и те, которые считают, что это родина им по гроб обязана, а не наоборот… Верно я говорю, молодой человек?

Макс энергично затряс головой.

– Вон молодёжь пошла нынче, – продолжала бабушка, – и в армии не служит, ни пожилым, ни беременным в транспорте место не уступает, вступает в однополые браки, а поди ж ты – День защитника отечества отметить не забывает!..

– Совершенно верно, – поддакнул Волков. Думаю, только ради того, чтобы не расстраивать старую женщину.

– Вы кушайте, кушайте на здоровье. – Бабушка зачем-то потрепала его по плечу и вышла.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только звяканьем моей ложечки о края чашки. Макс занялся пирогом.

– М-м-м, вкусно, – сказал он с набитым ртом, – твоя бабушка божественно готовит.

– Да, это она умеет. – Я улыбнулась. – Не принимай близко к сердцу то, что она сказала. Моя бабушка во многих вопросах – человек старой закалки. Дед мой прошёл Афганистан. А папа вообще в армии не служил, и мне кажется, они его за это немного недолюбливают… Лично я считаю, что это, в конце концов, дело каждого – заниматься тем, к чему душа лежит. Все люди разные, у всех свои склонности и интересы. Почему, например, кому-то нельзя любить другого, если тот другой с тобой одного пола?.. Не понимаю. А если один народ пошёл войной на другой из-за того, что кого-то не устраивает чёрточка на политической карте мира, то, извините меня, все мы в первую очередь – граждане мира, а не какого-то определённого кусочка земли, и ни одна смерть, ни один разрушенный дом, ни одна покалеченная судьба не оправдывают политических амбиций кучки моральных уродов, которые никак не поделят свой чёртов пирог!..

Макс поморгал.

– А знаешь, я с тобой отчасти согласен. Но только отчасти. Так что давай не будем спорить, а то, не дай Бог, поссоримся.

– Ах, так! – Я замахнулась на него надкушенным куском яблочного пирога.

Макс улыбнулся.

– Лучше поделись своими планами по поводу конкурсного сочинения.

– Ну… Есть одна идея. Не знаю, может, ещё передумаю. Совершенно не хочу сочинять ни оды здоровому образу жизни, ни тем более какие-нибудь душещипательные сопли о любви, когда, к примеру, в смертельно больную девушку влюбляется главный школьный заводила и так далее. На эту тему уже столько фильмов снято и столько книг написано!.. А карябать жалкую пародию на то же «Спеши любить» совсем не хочется.

– И что же ты придумала эдакое?

«Эдакое»!.. Я чуть сдвинула брови – он издевается, что ли?..

– В общем, суть вот в чём: беседуют две подруги – одна жалуется на своего мужа и просит у другой помощи. Я решила обойтись без слов автора вообще, использовала одни диалоги – видела такой приём в одном рассказе, понравилось. Но больше пока ничего не скажу. Прочту, когда будет готово.

– Ладно, – согласился Волков. – Ты устала? Или ещё позанимаемся?

За окном давно стемнело, Максу, верно, домой пора. Да и мне, честно говоря, уравнения надоели до чёртиков. Поэтому я сказала:

– Давай продолжим в следующий раз?

– Завтра?

Я вздохнула.

– Давай завтра.

В конце концов, нужна мне серебряная медаль или нет?..

– Ну, тогда до свидания.

– Да, увидимся.

Я проводила Макса до входной двери, бросила на прощание: «Пока-пока», – и вернулась к своему сочинению. После ненавистных цифр складывание слов во фразы и предложения показалось мне райским отдыхом.

Конкурсное сочинение было готово уже на следующий день. И я, немного волнуясь и смущаясь пристального взгляда сидевшего напротив Волкова, отгородилась от него блокнотом и, совсем немного запинаясь в самом начале, прочла следующее:

– Кэрри, у меня есть подозрения, что Дэвид мне изменяет!

– Господи, Долли, не может быть!.. Вы же были такой образцовой парой!

– Образцовой? Ха. Не говори ерунды. Просто мы никогда не скандалили друг с другом на людях. Двое детей и пятнадцать лет супружеской жизни – далеко не повод считать двух законченных эгоистов образцовой парой.

– Но как ты узнала?! От него что, пахнет женскими духами? Поздно приходит? Давно не проводили время наедине друг с другом?

– Да нет же. Как раз наоборот, и это меня дико удивляет. Представляешь, Дэйв совершенно без повода стал дарить мне цветы. Называть «любимой» и «единственной». Отказался от длительных командировок…

– Ну и ну!..

– Вот и я о том же. А на детей ему всегда было плевать – они у него есть так, для статуса. Но в прошлое воскресенье он – сам! без скандалов с моей стороны – выразил желание сводить Пита на бейсбольный матч. А потом потянул мелкого в кафе есть пиццу и мороженое. Пит был в восторге. Говорит, это лучший день в его жизни!.. А я вечно, как последняя идиотка, ломаю голову, как бы в очередной раз развеселить детей, чего бы им эдакого выдумать – то Диснейленд, то бассейн с дельфинами, то пиратская вечеринка… А они хоть бы «спасибо» сказали!..

– Долли, кажется, здесь нельзя курить…

– Плевать!.. Так вот, и Линда туда же. Стоило Дэйву лишь однажды свозить её куда-то с подружками, так сразу: «Он лучший папочка в мире, а ты его, мамочка, никогда не ценила»…

– Прошу прощения, мадам, но у нас не курят.

– Да. Простите… А вчера… Заметила мой новый браслет?

– А как же! Эксклюзив?

– Да, единственный в своём роде. Дэйв вчера преподнёс. С извинениями, мол, мало уделял времени семье и бла-бла-бла. Обещал измениться. Предложил подумать, где бы я хотела провести второй медовый месяц в честь пятнадцатилетия совместной жизни – на Бали или в Париже.

– Ого! Да это серьёзно. Долли, извини, но это комплекс вины – ничего другого я здесь не вижу. У Глэдис Морган было то же самое. Муж завёл молоденькую любовницу, а чтобы Глэдди ничего не заподозрила, задаривал бедняжку букетами и духами.

– Вот и я так думаю, Кэрри…

– И всё же они расстались. Глэдис узнала и выгнала мужа взашей.

– И правильно.