Наталья Анатольевна - Бардо

– Может, мне тоже стать отребьем? У меня не получится? – тихо спросила Натали.

– Ты для этого слишком умытая.

– Я бы хотела. Научи меня!

– Отвали!

– Это все невыносимо! Мерзко!

– Еще как!

Я доела торт. Покосилась на нее. Она покраснела от слез. Стала некрасивой, старой. Нос распух, щеки обвисли. Уродина!

– Фигня в том, что мы не знаем, кто мы! – сказала я, – Точнее, мы действительно никто! Яркая оболочка без начинки!

– Ты хочешь меня добить?

– Красивый фантик без конфеты!

– Как тебя заткнуть????

– Все это хрень! Откуда столько хрени?

– О чем ты?

– Я последнее время стала догонять, как здорово мы налажали! Мы протрахали все, что только можно протрахать! Вот что значит – отмирающие мозги!

– У тебя есть мозги?

– Да, усохшие, обезжиренные, давно отключенные от системы!

Натали утерла слезы, подощла к окну и задумалась:

– Грустно, что такие тетки, как мы, кончают всегда так плохо, – сказала она, – Может, мы слишком много выеживаемся? Может, стать проще?

– Офигела? Нас, и так, обделили! Посмотри на нас! И посмотри на них! Мы круче их всех, вместе взятых! Разве, мы этого заслуживаем? Просто, этот мир нереально туп!

– Мы, изначально, слишком многого хотим!

– Ты о том, что кругом одно дерьмо? И из него, все-равно, не вылезти? Тут я с тобой согласна!

Я бросила ложку в тарелку, облизала губы. Взяла ее недоеденный круасан, смяла его в кулаке. Потом, все-равно, засунула в рот:

– Пусть все идут в задницу! В самую большую задницу! Я вне реальности! Реальность всегда против меня, потому что я ее не знаю, не вижу, не понимаю! Реальность мне не нужна! Она мне ничего не дает! Я в ней только путаюсь! Плутаю! Я не могу в ней разобраться! Гадство!

– Ты трахнутая на всю голову!

– Да когда же вся эта тупая хреновина провалиться в тар-тарары! Взорвется! Улетит в жопу! Вся целиком! В огромную черную жопу!!! Меня она не прикалывает! Не вставляет!

– Шизофреничка!

– Меня достали уроды, что меня окружают! Недоделанные тупые примитивы! Давай перестреляем всех этих сук на фиг! Перережем! Отравим! Обольем кислотой! Всех! До одного!

– Ты совсем чокнутая! Я начинаю тебя ненавидеть! По- хорошему!

– Так как же насчет моего убийства? Оно тебе поможет? Оно тебя вылечит? Тогда, валяй! Убей меня! Не ссы! Может, мне только этого и надо! Чтобы кто-то меня прирезал! Пусть, я сдохну! Мне, по чесноку, очень хреново! Мне хреново всегда, с тобой и без тебя! Со всеми! Ну что, ты готова?

– Заткнись!

– Я сейчас тебя убью!

– Идиотка!

– Я просто тебя убью!

– Шизоид!

– Пошли в задницу все свои пьяные иллюзии! Протрезвей хоть на минуту! Ты меня не видишь! Думаешь, я просто заурядненькая, серенькая, беззащитненькая дрянь, и только? Дрянь, которая в ком-то нуждается! Облом! Я ширяюсь, пью, трахаюсь, но я не люблю. Никого! А уж тем более, тебя! А почему? Потому что, я круче! Круче и дерьмовее всех вас! Вот это-то меня и заводит! Меня прет! Я и дальше, буду тебя унижать! Растаптывать! Потому что я тебя ненавижу! Как и всех! Как и себя! И я от этого тащусь!

На этот раз, это она, со всего размаху стукнула мне по лицу. От неожиданности, я не устояла на ногах. Из носа ручьем потекла кровь. Из глаз брызнули слезы. Я закашлялась, кровь попала мне в рот. Я выхоркнула ее на пол. Я выплевывала ее, еще и еще. Соленая кровь капала из моего носа и рта на пол, Натали смотрела на это, как завороженная, потом опустилась рядом, обняла меня и погладила по распухшей щеке. Я отскочила от нее, как ужаленная.

– Ты уже разрушилась! – сказала она.

– Ты мне противна!

– Ты – дерьмо!

– Иди на фиг!

– Я хочу тебя, как никогда!

– Ты отвянешь, или нет?

– Ты опускаешь меня все ниже и ниже, но я, все-равно, люблю тебя! Теперь, еще больше! Именно такую, разрушенную! Растоптанную! Это так круто!

– Ты совсем шизнулась?

– Ладно! Смотри! Это я – ничто! Ноль! Ничтожество! Потому что обожаю тебя! Тебя! Такое дерьмище! Это я умру! Из-за такой твари, как ты! Потому что, ты тоже меня достала! Ты, и правда, меня убиваешь! Своим хреновым тупым эго! – Натали схватила нож, которым два часа назад резала яблоко и полостнула им себе по вене. Блин! Темная, как вишневый сок, кровь быстро потекла по ее загорелой руке, громко закапала на пол. Она толкнула стол, теряя сознание, и бокалы с вином рухнули. То ли кровь, то ли вино, или хрень знает что еще, расползалось по полу, текло под мою босую ногу. Я подхватила падающую Натали, и зажала порез рукой. Она очнулась. Мы сидели, обнявшись, застыв, совсем не двигаясь. Ее кровь наполняла мою ладонь. В моей груди остро закололо, дышать стало больно. Она сделала то, что хотела сделать я. И так просто. Так легко. Я позавидовала ей. Может, сделать, сейчас, то же самое? И мы останемся вдвоем, вот тут, истекать кровью и нам уже никто не поможет…

– И вправду, глупо умирать из-за тебя! – сказала, наконец, Натали.

– Очухалась? Старая истеричка! Утри сопли!

– Ты мне не поверила?

– Надо же так надраться!

Я хохотала. Каталась от смеха по постели. Ее трясло мелкой дрожью, так сильно, что звенела оставшаяся посуда на столе. Я туго замотала ее руку своим чулком. Кровь просачивалась сквозь капрон и, все-равно, капала на пол. Натали громко ревела, смешно открывая рот. Я налила ей стакан коньяка.

– Пей, а то, упадет гемоглобин!

– Ты просто сука!

– А разве тебе нужно что-то другое?

– Круче тебя никого нет!

– Вот именно! Хрен с тобой, сегодня я не уйду! – сказала я, – Поимеешь меня по- новой! Я даже знаю как!

– Сволочь!

– Хочешь? У тебя опять все ушло вниз живота? Не уймешься? Может, тебе надо чего-нибудь по-жестче?

– Иди ты на фиг!

– По-моему, уже пора! Какого рода жесть тебя устроит?

– Ты когда-нибудь заткнешься?

– А как ты хотела? Срочно переходим на жесть!

– Это все нас уничтожит!

– Нас уничтожает только собственная тупость! Она нас сожрет! Она уже жрет меня!

– И как быть?

– Давай найдем для нас кого-нибудь третьего! Женщину или мужчину, все-равно! Главное – со здоровой головой!

– Делить тебя с женщиной? Ну, нет! С мужчиной, еще, куда не шло! Но с женщиной!

– Возьмем молодую отмороженную тварь. Интеллектуалку! На твой вкус! Ты переключишься на нее, и не будешь меня доставать. Ты изведешь ее своими предьявами! Ты отвалишь ей по полной все, что хотела отвалить мне! Пусть она будет счастлива или окочуриться!

– Перестань!

– Решайся!

– Ты думаешь, последнее слово за тобой?

– Блин! Какая же все это хрень! Охренительная хрень! Сегодня слишком много хрени! Мне тоже надо на кого-нибудь запасть! Я сдуваюсь от этой тупой ненависти! Свинство! Разве так бывает?

– Я думала, что ты оторва! Я ценила в тебе именно это!

Кровь запеклась на ее руке, чулок высох, Натали, угорая, загибаясь от хохота, взяла бутылку с вином и стала пить прямо из горлышка, она пила с такой жадностью, что вино текло по ее подбородку, шее и груди. Как кровь. Вот блин! Я отвернулась. У меня во рту тоже был привкус крови. Офигеть! А что, если бы мы сейчас, и правда, убили друг друга? Прикольно! Мы лежали бы такие чужие, такие старые, такие отвратительные, никому не нужные, в своем роскошном белье в лужах крови. Я допила вино и открыла новую бутылку: